Юрий Ижевчанин - Книга 3. Южный мир [СИ]

Церемония состояла из двух частей: внутренней и внешней. Внутренняя происходила в зале Школы Гетер, и формально туда мог прийти любой, кого допустят. Фактически стража и дежурные наставницы вели очень строгий контроль на входе, допуская лишь самых почтенных и богатых, а также родителей коронуемых. Безусловным правом присутствия пользовались бывшие Высокородные, которые имели право привести с собою также мужа и сына. Специально для церемонии приехала в Линью королева Толтисса.

Чтобы не раздражать отказом слишком много людей, тех, кого не пускали внутрь, сразу же снабжали билетами на внешнюю церемонию в большом городском амфитеатре.

Конечно же, князя с его сыном пропустили без слова. Точно так же без слова князь опустил мешок с золотом в урну для пожертвований, хотя формально вход был бесплатным. Лир достал свой кошелёк (ещё у себя в комнате благоразумно ополовиненный) и тоже опустил в урну. "Моя кровь и мой характер!" — ещё раз подумал князь. — "Не мог отстать от отца".

Церемония начиналась, как и полагается, с молитвы и проповеди. Митрополит Линьи говорил о том, как важно каждому понять свое предназначение и пройти свой путь.

— Хорошо исполненное чужое предназначение в десяток раз хуже плохо исполненного своего. Я надеюсь, что все те, кого сегодня коронуют, действительно нашли свой путь, и будут помнить об одной из главных заповедей их опасной, но важной профессии: помочь другим находить свой путь и выводить их из тупиков, в который порой даже сильнейших людей загоняет Судьба. Помолимся же Элир Любвеобильной, — завершил проповедь митрополит.

А все взоры обратились к Аргириссе, поскольку последние слова, которые в другой ситуации восприняли бы как общее наставление, сейчас все поняли как намёк на её то ли поступок, то ли проступок. Смущаться или другим образом тушеваться было нельзя, и Аргирисса солнечно улыбнулась и помахала рукой. Сёстры вдруг стали ей говорить нечто ободряющее и ласковое, восприняв слова митрополита как разрешение противоречия: её поступок одобрен. "Но ответственность за него ты всё равно несёшь в полной мере", — тихонько сказала глава цеха гетер Старквайи, руководительница школы, бывшая Высокородная Аосса. Если Высокородная становилась наставницей, она из цеха не выходила, сохраняя все привилегии и ограничения гетер.

Заиграла музыка, и в скромных белых платьях, без драгоценностей, тщательно следя, чтобы нечаянно не соблазнить кого-то преждевременно даже взглядом, двинулись семь коронуемых. Ни малейшего оттенка кокетства или эротики в их движениях не было. Ведь женщина, которая всегда думает, как она выглядит в глазах мужчин и применяет свое искусство обольщения без разбора — примитивна.

Новые Высокородные взошли на возвышение, где ждали семь наставниц. После произнесения торжественной клятвы высшего ордера цеха гетер коронуемые сбросили платья, наставницы надели на них диадемы и драгоценные украшения. Деньги на изготовление диадем и украшений должны были быть добыты в ходе одного из противнейших испытаний на Высокородную: разорить старого богатого скрягу. Каждая из Высокородных подняла над собой два пучка мужских волос. Это были борода кичившегося своей добродетелью монаха или отшельника, которого она должна была соблазнить, а затем в качестве частичного искупления его греха поднять до тантры, чтобы надолго избавить от дальнейших соблазнов, и прядь волос бедного поэта, художника либо учёного, для которого она выступила музой и привела его к озарению. Были исполнены две песни. Одна из них запала Лиру в душу.

А отцу понравилась другая песня, художника Ира Антосса:

Припев.

Припев.

Припев.

Припев.

Припев.

Припев.

Клингор вдруг сказал слова, которые сын не понял:

— Он созрел для Каменщиков.

А про себя князь подумал: "Нам, Каменщикам, очень нужны такие чистые, светлые и прямые души, как Ир Антосс или мой сын. Тем более, когда уже второе государство возглавлено Каменщиком. Конечно, мой дядюшка не очень ортодоксальный Каменщик, но у них на Юге решения приходится принимать весьма экстраординарные: например, любимого сына варварскому царю в наследники отдать. Что делать: другая земля, другие условия, другой народ. Что я сморозил? Другой народ? Но ведь уехали старки. Да, но, судя по всему, раз они выжили и победили, они действительно станут другим народом".