Саймон Грин - Циклы Хок и Фишер-Лесное королевство.Компиляция. Кн. 1-10

Наступила пауза.

— В общем, план не слишком грандиозен, — тактично сказал король.

— План чертовски страшен, — сказал Руперт. — Но это лучший шанс, что у нас остался. Демоны слабее не станут. Но если бить их достаточно часто и сильно, то обнаружишь, что умирают они почти так же легко, как и другие создания.

Король неохотно кивнул.

— Если у кого-нибудь есть что-то конструктивное добавить… конструктивное, Харальд… что ж, хорошо. Ровно через три часа должен быть рассвет, как говорят часы. За полчаса до этого момента я хочу, чтобы все мужчины, способные носить оружие, собрались во дворце. Если сумеем, то добавим к их числу людей из семей беженцев. Не опаздывайте: если вас не будет, мы начнем без вас. Ворота откроют на рассвете. А потом мы дадим демонам бой, которого они никогда не забудут. На этом все. Двор распущен. Руперт, Харальд, пройдите в мои личные палаты, пожалуйста. Немедленно.

Король поднялся с трона, коротко кивнул склонившимся придворным и живо зашагал в свои личные покои, на уважительном расстоянии сопровождаемый стражниками. Двор немного пожужжал в заглушенном режиме, потом разбился на группки и разошелся. Верховный Маг и Астролог вышли вместе, спокойно обсуждая магическую тактику. Придворные уходили маленькими кликами и направлялись в свои квартиры, готовить мечи, прилаживать доспехи и копить храбрость, зная, что всего через несколько часов они должны выйти наружу, чтобы взглянуть в лицо демонами и, очень возможно, умереть. При всем презрении к придворным, на Руперта произвело впечатление, как они это восприняли. В этот единственный в жизни раз они не хныкали и не спорили. Все явно были напуганы до безумия, однако Руперт не сомневался, что когда настанет время большинство из них будут ждать во дворе с мечами в руках. А от тех немногих слишком трусливых, чтобы явиться, все равно не будет большого проку в битве.

Он посмотрел туда, где Джулия стояла, разговаривая с Харальдом. Оба казались весьма заинтересованными друг другом и совершенно не обращали внимания на него. Руперт хотел отвернуться и не смог этого сделать. Вначале ему показалось, что Джулия просто играет с Харальдом, чтобы возбудить его ревность, а глубоко в душе продолжает любить его. Но сейчас он все понял.

Впервые он осознал, как естественно Джулии идет роскошное парадное платье и плащ. Рядом с Харальдом она выглядела как-то очень правильно, словно принадлежала ему. Руперт взглянул на свои оборванные и окровавленные одежды и вид высокой статной принцессы об руку с ним показался просто смешным.

«Я — второй сын», с горечью подумал он. «И таковым останусь всегда, Джулии хватило времени понять, у кого реальная власть в семье». Он бросил последний взгляд на блистательную белокурую принцессу, смеющуюся с принцем Харальдом, и отвернулся. «Это не та женщина, которую я знал», устало подумал он. «Это не та женщина, рядом с которой я дрался в Лесу Мрака… Женщина, которую я полюбил. Джулия была просто иллюзией, мечтой, которая родилась из страданий, из разделенной опасности, из одиночества. Мне следовало догадаться».

Он деревянно зашагал мимо опустевшего трона к личным покоям короля.

Долг тяжелым грузом лежал на его плечах. Это все, что у него осталось.

Джулия увидела, что он ушел, и прикусила губу. Ей хотелось его окликнуть, но гордость не позволила. Это он должен к ней прийти. Разрази ее гром, если она доставит ему удовольствие видеть ее униженной. После всего, что она передумала, после стольких месяцев веры, что он мертв, когда ей, наконец, сказали, что Руперт вернулся в целости и сохранности, ее охватила такая радость, что она не знала, смеяться, плакать или прыгать на месте от избытка чувств. Она затерроризировала Сенешаля, чтобы он сказал ей, где находится комната Руперта, и бежала всю дорогу, чтобы поздравить его с возвращением, — и нашла его оскорбительно холодным. Она могла бы все объяснить насчет Харальда и свадьбы, если бы он дал ей время, но нет: он слишком устал и был слишком разгневан. А у него нет права быть таким. Он не знает, каково это быть в Замке самой по себе, когда вокруг смыкается тьма.

Он ушел, дракон беспробудно спит, а может быть, умирает, не удивительно, что она повернулась к Харальду. Ей нужен был хоть кто-нибудь, а никого другого рядом не было… Джулия следила, как Руперт выходит из большого зала, и сжала руки в кулаки так сильно, что они заныли.

Она посмотрела на Харальда, который задумчиво уставился на медленно закрывающуюся дверь, в которую вышел Руперт. Нет сомнения, что в последние несколько месяцев Харальд стал главной частью ее жизни, однако Джулия еще не была до конца уверена в своих чувствах к нему. Он мил, внимателен, часто обаятелен, и все-таки она иногда поднимает взгляд от его улыбающихся губ и обнаруживает, что смотрит в глаза холодные настолько, что заставляют ее дрожать.

Невозможно отрицать, что у Харальда есть свои недостатки, однако на Джулию производило очень большое впечатление то спокойствие и компетентность, с которым он занимался делами, когда тьма все время приближалась, а ситуация ухудшалась с каждым часом. Король Джон делал все, что мог, однако когда из опустошенной местности во двор Замка потоками прибывало все больше и больше беженцев, события быстро стали слишком сложными, чтобы справиться одному, и король был вынужден неохотно признать, что более не может обходиться без помощи. Харальд и Сенешаль сняли с его плеч большую часть бремени, однако королю Джону становилось все горше и его все более давил груз того, что он рассматривал как собственную неудачу в деле сохранения контроля над королевством. Он проводил все меньше и меньше времени при Дворе, и в результате Харальд постепенно принял на себя почти всю ответственность и теперь в большинстве случаев решающее слово было за ним. Было очевидно, что он справляется, по крайней мере настолько хорошо, насколько возможно при данных обстоятельствах.

И все-таки, несмотря на массу проблем, Харальд находил время поговорить с нею и поддержать компанию. Он прошел долгий путь от бесчувственного ублюдка, который так неотступно и назойливо преследовал ее в первые дни.

Джулия вдруг улыбнулась. Похоже, она цивилизующе повлияла на этого человека.

Она почти с любовью взглянула на Харальда, но ее улыбка внезапно сошла, когда она увидела выражение его лица. Харальд продолжал смотреть на закрытую дверь, что вела в личные покои короля, но Джулия видела, что обычно приятные и спокойные черты лица Харальда стали жесткими, неподатливыми и полностью его изменили. Джулия зачарованно смотрела на него: похоже, она открыла совершенно новую личность под той, к которой привыкла. Она задумчиво нахмурилась: совсем не кажется, что этот новый Харальд ей нравится. Она различала на его лице силу, определенность и очевидную железную волю, но здесь присутствовал также и страх, и с внезапной вспышкой проницательности Джулия поняла, что Харальд боится Руперта. А потом мгновение миновало и на лице Харальда появилась обычная маски спокойствия. Он повернулся и улыбнулся ей, и конечно только воображение заставило Джулию разглядеть в его глазах холодную, убийственную ярость.