Иван Щукин - Вторая жизнь архимага [≈ Мёртвый попутчик] [litres]

– Влад, ну не будь букой! – девушка крепко прижалась ко мне, заглянула в глаза и захлопала ресницами. – Мне это нужно.

– Нужно? – переспросил я, начиная понимать истинную цель моего визита сюда. И эта цель, а точнее намерения Оксаны, мне совсем не нравились.

– Влад, ну пожа-алуйста! – просительно протянула девушка, ещё сильнее прижимаясь ко мне. Но вдруг резко отпрянула, аккуратно взяла меня под руку и гордо выпрямила спину. – Уже не важно, он сам к нам идет.

Я проследил за её взглядом и увидел, что к нам направляется Борис Сергеевич Копелев, собственной персоной. На вид ему чуть за пятьдесят, высокий, худощавый. Я знал его в лицо, но знакомы мы не были.

Он остановился в двух шагах от нас, недолго, но пристально посмотрел на меня и перевел взгляд на Оксану.

– Дочка…

– Привет, пап, – натянуто улыбнулась она. – Познакомься – Владимир Северский. Мой жених.

Надо сказать, что от такого представления я маленько завис и даже забыл возмутиться. Жених! Ну надо же! Вот это подстава!

Не ожидал, если честно. Я догадывался, что Оксана потащила меня сюда для того, чтобы официально представить обществу как своего молодого человека. И хоть мне это было не по душе, но понять девушку я мог. Она явно надеялась таким образом отвадить навязанного отцом ухажера. Но жених!

– Жених? – Борис Сергеевич недобро прищурился. – Так сразу?

– А чего тянуть, пап? – пожала плечами девушка. – Время сейчас такое, что если девушка сама быстро мужа не найдет, то родители сделают это за неё. Средневековье какое-то, честное слово!

– Никто тебя замуж против твоей воли выдавать не собирался. Не придумывай, – процедил Копелев, даже не сделав попытки скрыть своё недовольство.

– Ну, конечно! – закатила глаза Оксана. – А что тогда…

– Кхм, кхм… – покашлял я, привлекая внимание отца и дочери. – Я вас покину. Ненадолго. Прошу прощения.

И, не дожидаясь возражений, быстро зашагал к ближайшему шатру с закусками. Но по пути резко затормозил, перехватил пробегавшего мимо официанта и цапнул у него с подноса бокал с коньяком.

– Жених, мать вашу! – ругнулся я и опрокинул в себя содержимое бокала.

Коньяк легко проскользнул в желудок и разлился по телу приятным теплом, оставив во рту давно забытое послевкусие. А хорошо! Я уже пять лет практически не пил ничего крепче легкого вина. Как-то совсем не хотелось, после того случая. А сейчас вот не смог сдержаться. И, возможно, не зря. Алкоголь хоть и не избавил меня от ужасного настроения, но определенно слегка расслабил.

Недолго думая, я поманил к себе другого официанта и сграбастал ещё один бокальчик. Но выпить не успел, так как наткнулся на направленный на меня взгляд, полный ненависти.

Головин! Он стоял у столика с закусками, держа в руках небольшую тарелку. Чёрт! Да что же за день сегодня такой! Не хватало мне для полного счастья ещё этого типа!

Секунд десять мы с ним играли в гляделки, а затем отец погибшего Дэна медленно поставил тарелку на стол и сделал два шага по направлению ко мне. Но неожиданно на пути Головина словно из-под земли вырос крепкий широкоплечий мужчина с седым ёжиком волос на голове и что-то ему тихо сказал. Затем развернулся и, улыбаясь, подошел ко мне. А Головин, бросив на меня еще один ненавидящий взгляд, вернулся к столу.

– Ну здравствуй, пропажа! – радостно поприветствовал меня Короб. – Отдыхаешь?

– Да если бы, дядь Серёж! – со вздохом произнес я и залпом осушил бокал. – А ты тут какими судьбами?

– Да так, мимо проходил, – хохотнул он. – А ты чего, не рад?

– Рад, дядь Серёж. Вот честно – очень рад.

– Это хорошо, – по-доброму улыбнулся Короб. Но тут же нахмурился и строго добавил: – А вот что пьешь – плохо. Да еще и без закуски.

– Настроение такое, что, как говорится, без ста грамм не обойдешься, – махнул я рукой, чувствуя после второго бокала и встречи с Коробом некое умиротворение.

– Ну-ну, – хмыкнул он. – Ладно, дело твоё. Не маленький уже. Ты с отцом поговорить не хочешь?

– С отцом? – удивленно переспросил я. – А он тоже тут?

– Ага, тут. Генерал подумал, что хоть тут сможет со своим блудным сыном пообщаться.

– А откуда вы…

– Ой, Влад, перестань! Ты же уже чуть ли не живешь с Оксаной Копелевой. Логично было предположить, что и на день рождения её сестры вы придёте вместе. Ладно, иди. Генерал тебя, кажется, ещё не заметил. Сюрприз сделаешь. И не пей больше.

– Хорошо, дядь Серёж, – не сдержал улыбки я и, проследив за взглядом Короба, действительно увидел отца, который что-то рассказывал невысокому тучному мужчине в сером костюме.

Неспешно преодолев разделявшие нас двадцать метров, я остановился чуть в стороне, не желая влезать в чужой разговор. Но родитель заметил меня почти сразу. Вежливо извинился перед собеседником, подошел ко мне и порывисто обнял, чего я, честно говоря, совсем не ожидал. Такое поведение ну никак не вяжется с его образом вечно строгого вояки.

– Здравствуй, сын, – негромко поздоровался он, отстранившись.

– Привет, пап, – неожиданно даже для самого себя сказал я. Ведь папой я его не называл с самого детства.

Ненадолго между нами повисло неловкое молчание. Отец рассматривал меня, а я его, только сейчас обратив внимание на то, как он постарел. И почему я в прошлый раз этого не заметил? Конечно, возраст у генерала уже весьма солидный. Многих мужчин в его годы иначе как дедушками и не назовешь… Но родитель всегда выглядел моложаво. А сейчас…

– Поговорим? – первым нарушил молчание отец.

– Да, конечно, – кивнул я, всё ещё чувствуя некую неловкость.

– Сын, я хотел извиниться, – начал он.

– Извиниться? – совсем уж пришибленно переспросил я. Всё чудесатее и чудесатее. Вот уж чего совсем не помню, так это чтобы отец когда-нибудь извинялся.

– Да, сын, – кивнул генерал. – Я был не прав, что начал давить на тебя. Просто… Я за тебя волнуюсь.

– Да всё нормально…

– Не перебивай! – властно сказал он, сразу же став похожим на себя прежнего. – Я был не прав, сын. И если ты решил делать военную карьеру, то я всецело одобрю твой выбор. А бизнес… Ну его к чёрту, этот бизнес.

Отец усмехнулся и обвел глазами собравшихся на сегодняшнем празднике гостей.

– Посмотри на них, сын. Что ты видишь?

Я серьезно отнесся к его вопросу и внимательно вгляделся в людей, хотя и не понимал, к чему генерал ведет.

– Сливки общества? – добавив в голос сарказма, спросил я.

– Это они себя считают сливками, – покачал головой отец. – А на самом деле они отбросы. Опухоль на теле человечества. Сильная, зажравшаяся и разросшаяся от вседозволенности опухоль. Им же ничего в этой жизни не надо, кроме денег. Причем денег ради денег. Чтобы было. Они не живут, а существуют. Бесятся с жиру, выдумывая всё новые развлечения, и ни во что не ставят жизни обычных людей. Честных людей. Почему честных, спросишь? А потому что в нашей стране, да и не только в нашей, честным трудом не разбогатеешь. Впрочем, я не об этом хотел сказать.