Сергей Вылегжанин - Несколько неспокойных дней

— Не получается уснуть.

— Ясно. — Она отвернула голову в сторону. — Велия, ты можешь встать на минутку? Нужна твоя помощь.

Голова Далии пропала, появилась голова второй охранницы. Как они сами вылезают из этой кровати, когда она тебя уже схватила и не хочет отпускать?

— Что случилось, малыш? — Как всегда, голос Велии, казалось, обхватывал меня как тёплое одеялко.

— Не получается заснуть. — Я хотел сделать свой голос обиженным, но не получилось. Эта охранница странно на меня действует. Сказала пару слов — я расслабился и захотел спать. Но я же не хочу, я боюсь спать.

— А ты попробуй представить что-то приятное, привычное. Или кого-то приятного.

— Что представить? — Я попытался представить мороженое, но оно совершенно не представлялось. Может варенье? Тоже оказалось сложно. — Ни мороженое, ни варенье не представляется.

— Ну почему ты только о еде думаешь? Представь добрую, ласковую, красивую девушку, например. — И она мягко улыбнулась.

— Таких девушек не бывает. — Буркнул я, вспоминая, кого из моих знакомых можно назвать «доброй и мягкой». Красивой я могу назвать всех или никого, я ещё не решил, как буду это определять.

— Бывает. Однажды ты встретишь такую девушку и назовёшь её самой красивой в этом мире. Она принесёт тебе много счастья. — И она провела ладонью над моими глазами, от челки вниз. Непроизвольно я закрыл глаза на секундочку… И меня разбудил сигнал открывающейся кровати.

Вот это я моргнул! Неужели уснул прямо во время разговора? Надеюсь, Велия не обиделась на меня за это.

Над головой появилась мама Мили.

— Ты уже проснулся? Чего лежишь тогда, вставай.

— Не могу, меня кровать не пускает! — Она улыбнулась, решив, что я пошутил, потом махнула рукой.

— Может дальше спать, я же не против. А мы собираемся пойти поесть. — И пропала. Я тоже хочу есть, только как встать, если меня с обоих сторон держат стеночки.

Попытался встать и у меня получилось! Ха, оказывается, стеночки держат только с боков, а вверх можно вполне подняться. И чего я тогда так их боялся? Как только я сел, держательные стенки ушли внутрь кроватки, а я успел освободившимися руками поймать, почти скатившуюся с меня, перчатку с Монстриком. Этот ещё спит. Ну и правильно, лететь ещё долго, а кормить его нечем. Может, попросить ещё молока, когда пойдём есть?

— Ты всё же встал? Правильно. Вылезай оттуда, и пошли, умоемся. Девочки сказали, что можно провести время в общей каюте, там есть визоры, которые транслируют интересное видео. Пойдём туда после едальни, или ты всё же ещё поспать хочешь?

Тело у меня было ещё расслабленное, но спать не хотелось совершенно.

— Я хочу пить. И интересное видео тоже хочу посмотреть. — Сказал я, выпрыгнув из кровати одним движением. Монстрика решил оставить там, пусть спит.

— Тогда пошли.

По пути в едальню мы хотели зайти в туалет, но там образовалась небольшая очередь, так что, помыв руки под умывальником с таким же чёрным квадратиком сенсора, как в каюте, и сунув их в ионную сушилку, прошли к столикам.

— И какой наш?

— Да любой. На челноках все равны, ничего нельзя забронировать заранее. — Что-то Милисандра путает. Если все равны, то почему мы летим отдельно от средних и нижних уровней? Странное равенство.

Кругом царила суета. Несколько человек торопливо занимали столики и сразу делали заказ. И я не чувствовал от них той злости и желаний чихнуть или почесаться, которые обычно сопровождали любой наш поход в едальню. Милисандра забыла сделать своё «Спокойное море» при входе? Наша охрана уже заняла нам столик и вызвала экран.

— Какой выбор нам предлагают? — Бодро спросил я, усаживаясь.

— Выбор очень богатый. Хочешь — ешь, хочешь — не ешь. Прямо как у нас в интернате! — Пошутила Далия, показав короткий список того, что на экране. Четыре наименования и в конце каждого количество, сколько чего заказывать.

— Тут стандартный набор. — Посмотрев список, сказала мама Мили. — Ты будешь есть, или только пить хочешь?

— Только пить хочу. — Подумал и добавил. — И есть тоже.

— Я даже не сомневалась. — Она мягко улыбнулась мне, и нажала окончательный выбор с циферками «четыре» напротив всех пунктов.

— А молоко где взять? — Мой детёныш проснётся, а покормить его нечем. Опять будем бегать и ножом всем угрожать ради стакана молока?

— Попьёшь сок, ничего страшного. Нет молока, ты же видел список. — Да, видел, действительно нет.

Ладно, не буду тут «играть в капризульку», как устраивала Лилия, когда ей хотелось чего-то, а ей отказывали. Название этому всегда громкому событию придумала Лирина, наша старшая мама. Она всегда вслух осуждала эту игру, но потом тайком старалась дать Лилии то, что она просила. Мне кажется, если бы она раза два-три твёрдо отказала, то и игры такие сестра больше не устраивала. Она и на мне такой способ попробовала, только я сказал, что раз она хочет кричать и топать ногами, то может это делать и в одиночестве, а я пошёл по своим делам. Уходил, а потом отказывался с ней играть целый день. Два раза — и всё, в игру «капризулька» Лилия играет только с Лириной. Ей сорок семь оборотов уже, а додуматься до такой простой вещи не может! Ещё и просит постоянно у моей старшей сестры Эполинии «родить ей такую внучку». Зачем ей, если она с детьми справляться не умеет? Родят, а мне потом опять воспитывать?

— Его тут нет уже, наверное, уже в общий зал ушёл. — Прозвучал в моей голове низкий грудной голос Нироны. Обернулся, рядом её не увидел, но резкий неприятный запах её духов ощущал очень чётко. Поискал среди сидящих за ближайшими столиками. Нет её в прямой видимости. Но запах-то чувствуется до сих пор!

— Иди тогда туда, и делай всё правильно, как сказали. Не морщись мне тут, а то опять накажу, точно говорю. — А вот этот голос я не знаю, но он тоже как будто звучит у меня в голове. И пахнет этот голос пластиком и ещё чем-то незнакомым. Интересно, как может пахнуть голос?

Всё, больше голосов не было, хоть я и замер в ожидании. И оба запаха постепенно удалялись, пока не исчезли.

Что это сейчас было? Почему я сейчас вспомнил эту девочку, не понимающую шуток, так любящую задавать глупые вопросы из списка и танцевать «Спокойное море».

— Чего застыл? — Мама Мили улыбалась тепло и иронично, а вот Далия смотрела с тревожной улыбкой. Только Велия улыбалась как всегда мягко и застенчиво. — Кушай, всё остынет. Добавки и смены блюда не будет, ты не дома.

Да, я не дома. Хочу домой! Что-то странная тоска меня одолевает. Может, когда мама прилетит, уговорить её перевести меня в школу, которая в нашем городе? Не боюсь я этих богатых, которыми меня пугали все дети слуг. Будет кто-то надо мной смеяться — получит в лоб. А не перестанет после этого — получит и второй раз, мне не жалко. Да, если пожалуется, меня накажут. Ничего, переживу, не в первый раз.