Вэнс Брайсленд - Дочь творца стекла

— Но…

— О, Тара была лучшей, — сказал Эдмундо. — Кралась как горная кошка, когда нужно, и так же быстро прыгала. Четыре раза ее награждали за храбрость! Четыре! Больше всех из стражи короля.

Мило не смотрел ей в глаза. Он ел ужин, а она глядела на него.

— И тебя наградят однажды, Мило, — сказала Карла, хихикая. — Ты точно такой же смелый.

— Уверена, ты смелее! — Мисса придвинулась и сжала руку Мило. — И сильнее, — она сжала его бицепс.

Риса с презрением смотрела на девушек.

А потом толпа захлопала. Руки поднялись и хлопали, и Риса на миг потеряла лицо Мило из виду. Когда она увидела его, он смотрел на нее, делая глоток из фляги. Она думала о нем иначе, узнав о нем больше? Разве она могла сказать, что он стал еще важнее, раз его мать была одним из самых уважаемых стражей в стране? Он был просто Мило. Порой забавным, порой серьезным, порой улыбающимся. Его было невозможно не любить, кем бы ни были его родители.

— Вы тут за Рикардом? — шепнул Амо ей на ухо, когда аплодисменты стали утихать. Она кивнула, и он указал на сцену. Рикард был уже там, помог Тане подняться. Его костюм был лучше мешка, в котором он был до этого. Хоть костюм тоже был ярким, ткань была дороже, покрой был по моде. Таня тоже была в новой одежде, которая подходила ее кудрявым волосам. — Он следующий, — продолжил Амо. — Лучше остановите его сразу. Толпа тут не любит, когда развлечение прерывают.

Риса посмотрела на Мило, тот уже встал. Он шагнул к сцене, Карла и Мисса схватили его за руки.

— Ты только пришел! — сказала одна.

— Мило, ты не можешь уйти сейчас! — сказала другая.

Лютня Рикарда утихомирила толпу. Риса смотрела, как он поклонился, не убирая пальцы с инструмента. Таня за ним стала отбивать ритм на барабане, и он запел:

— Мисса, я не могу остаться, — сказал Мило. Он пытался вырваться из хватки девушки, но она сдавила как тиски.

Риса встала и обошла стол. Она заметила, что некоторые в таверне уже подпевали. Хотя она слышала песню только утром, она была простой, и Рисе не нравилось, что она сама могла бы ее напеть.

— Отпусти его. У нас осталось дело стражи, — рявкнула она Миссе. Она удивилась, что девушка тут же послушалась, даже немного устыдилась. Риса отметила, что было даже приятно в форме стража. Мило уже поспешил от стола к сцене.

Никто не услышал, что было дальше, Мило накрыл рот Рикарда рукой и оттащил его со сцены. Струны лютни звякнули в тревоге.

Таня повернулась, оказалась одна на сцене и продолжила постукивать в барабан, глядя, как страж тащит Рикарда по таверне. Ноги поэта едва касались пола. Когда Таня спрыгнула, чтобы пойти следом, Риса поймала ее за руку и потянула. Глаза Тани расширились в тревоге от формы Рисы, но когда она увидела, кто ее уводил, ее глаза чуть не вывалились из глазниц.

Толпа уже возмущалась. Некоторые кричали и трясли кулаками. Другие встали на ноги и орали на них.

— Это официальное дело! — крикнула Риса, но она знала, что ее едва было слышно поверх шума. — Это дело короны!

Громкий смех перебил шум. Хозяйка встала на скамью возле стола Эдмундо.

— Вот, что бывает, — крикнула она, — если петь тут не в ноты!

Все засмеялись. Напряжение в комнате пропало. Хозяйка таверны щелкнула пальцами, и девушка с лирой вернулась на сцену и заиграла.

Рикард и Мило уже спорили снаружи. В свете открытой двери таверны было видно их яростные красные лица.

— Ты просишь невозможного! — кричал Рикард, слюна летела из его рта.

— Что такое? — хотела знать Таня. — Мило, я люблю драмы, но я предпочитаю знать сценарий заранее! — она уперла руки в бока, готовая спорить.

— Он хочет, чтобы мы перестали петь новую балладу! — сказал ей пылко Рикард.

— Что? Мне нравится песня! Она чудесна!

— Это моя вершина! — согласился Рикард.

— Это опасно, — сказал Мило. — Каждый раз, когда ты ее поешь, ты подвергаешь Рису опасности.

Они посмотрели на Рису.

— Знаешь, — сказала Таня, — красный тебе идет. Выделяет глаза.

— Вы не понимаете, — Мило злился.

— Мило о том, — сказал тихий и дружелюбный голос, — что твоя ценная песня, милый, привлекает внимание к той, кому оно сейчас не нужно, — Мина появилась из ниоткуда. Она обвила руками Таню и Рикарда, улыбнулась им по очереди. — Может, она обычная девушка, как Муриэлла, которая просто хочет работать, а не слышать свое имя в песне по всему городу. Ты бы не хотела такого на ее месте, да?

Женщина смотрела на нее. Риса кивнула и поймала хитрую улыбку Мины. Она знала. Она все время как-то знала. Риса благодарно кивнула.

— Вот. Видите? — сказала Мина.

— Это моя лучшая песня! Она нравится людям! — возмущался Рикард.

Риса захотела вмешаться:

— Песня хорошая. Если ты написал такую, то следующая будет еще лучше. Прошу, Рикард.

— Ее опасно петь, — мягко сказал Мило, подражая тону Рисы. — Принц может желать узнать, кто трубит в рог в оставшихся казах. Любой из Тридцати может попытаться навредить им. Кто-то уже нападал на Рису, — Таня охнула, поняв слова Мило.

— Боги знают, в этой таверне достаточно тех, кто продал бы мать за луни! — Мина поежилась. — Послушайся Мило, парень.

Рикард посмотрел на Мило, Рису и обратно, выпятив губу. Даже Таня была мрачной.

— Думаете, я смогу написать песню лучше? — сказал он, наконец.

Риса взяла Рикарда за руку.

— Я знаю, что ты сможешь. Но прошу, пока это не кончится… не пой эту. Умоляю.

— Сколько раз вы исполняли ее сегодня? — спросил Мило.

Рикард и Таня виновато переглянулись.

— Сложно сказать, — сказала Таня. — Мы начали в Каза Диветри и двигались от площади к площади.

— И по всем тавернам, — сказал Рикард. Его будто мутило.

Таня медленно кивнула, тоже обеспокоившись.

— Мы исполнили ее сорок…

— Или пятьдесят раз?

Они застыли от новости в тишине.

— Все не так плохо, — сказала Мина. — Небольшие группы людей в…

— Нет, — Таня посмотрела на них с болью. — Некоторые толпы были большими.

— Но песню хотя бы не продают на брошюре! — бодро сказала Мина. От паники на лице Рикарда она покачала головой. — Рикард, нет!

Рикард кивнул.

— Димарко купил ее. Он стал печатать ее на таком же дереве, как «Девицу пирата», когда мы уходили.

— Останови его! — сказала Мина.

— Он захочет денег. Я не могу просто попросить его. Он заплатил мне целый лундри за это! Лундри, Мило!

Риса перестала играть Муриэллу и сказала: