СкальдЪ - Наши клинки остры!

Арья Старк показала ему немало приемов «водного плясуна». Конечно, девчонка не успела стать мастером, но у нее присутствовал несомненный талант. Благодаря врожденным способностям, упорству и терпению она кое-чего добилась.

Такому бойцу, как Домерик не требовалось подавать всё на блюдечке. Он уяснил суть, понял несколько движений и пируэтов «водного плясуна» и приспособил их под свой стиль. Примерно так он расправлялся с наемниками Варго Хоута. И сейчас он вновь применил тот же прием, который Гора наверняка не видел.

– Наши клинки остры! – с выдохом Болтон присел и пропустил меч над головой. Ноги переступили, совершая несколько быстрых шагов. Он весь стал, как масло – текучее, неосязаемое, скользкое, способное проникнуть в любую щель… Жало наконечника уперлось под колено Клигану. Надавив на него всей массой тела, Болтон так же изящно отпрянул назад, таща копье за собой и вспарывая вареную кожу штанов.

– Сука! – сир Григор припал на одну ногу. Кровь хлынула струей.

На трибуне повисло неверящее молчание. Дети визжали. Женщины прижимали руки с зажатыми платками ко рту. Зрители вопили, как обезумевшие. «Красный клинок, Красный клинок» – с каждой минутой эти два слова звучали все громче и сильнее. Казалось, они разносились не только в стенах замка, но их слышала вся столица и весь Вестерос. Дорнийцы уже давно стояли и воинственно потрясали руками. Они неистовствовали. Звучали горделивые кличи их домов и упоминания о давней мести. Оберин и Эллария, не скрываясь, выражали восторг происходящим. Лишь один Тирион молчал, боясь поверить и спугнуть близкую удачу.

Болтон окинул их единственным взглядом, замечая улыбки на лицах Красного Змея и его любовницы, сжатые кулаки и надежду в глазах Беса, раскрытый в восторженном крике рот Бастарда из Дара Богов и почувствовал ликование.

Остынь, успокойся, – осадил он себя. – Рано торжествовать. Отступи на четыре шага и оцени положение. Дыши глубже!

Болтон отпрянул и пошел вокруг Клигана, держа копье в правой руке, положив его вдоль предплечья и прижимая к боку. Он двигался быстро, шагая широко и стремительно. Через шершавые и устойчивые подметки сапог хорошо чувствовались камешки и трещины на камнях брустчатки. Гора поворачивался следом, но движения давались ему с огромным трудом. Его правая нога, та, которую северянин так хорошо подрезал, постоянно подгибалась и не держала веса тела.

– Не играй с ним, Домерик, – послышался крик Тириона.

«Я и не собираюсь», – про себя ответил рыцарь. Вот чего-чего, а играть с Горой точно не входило в его планы. Мало того, что противник слишком великоват для игрушки, так он еще и помнил, чем закончилось подобное для Оберина Мартелла.

Гора поворачивался, поворачивался и упал на колено. В тот же миг копье Болтона ожило и метнулось к его голове. Шлем в очередной раз спас Клигана, но удар оказался такой силы, что для удержания равновесие тому пришлось опереться на руку.

Наконечник копья ужалил в заднюю поверхность бедра, в самую середину, не защищенную железом. Болтон выдернул копье и отошел назад. И вновь северянин пошел по кругу.

Под Горой крови натекло столько, что более мелкий и слабый человек уже наверняка бы потерял сознание и умер. Или, по крайней мере, сильно ослаб.

Гора умирать не собирался. Упершись щитом в плитку, он выпрямился и встал. Основной вес приходился на левую ногу. Правая лишь слегка, мыском, касалась камня.

Болтон провел несколько атак, продолжая использовать легкие и быстрые приемы «водного плясуна». Один раз наконечник копья попал точно в щель шлема. Домерик не был уверен, что поразил глаз, но, кажется, так оно и было.

Гора дышал со свистом. Изредка он набирал в грудь воздуха, и тогда его запала хватало на два-три выпада, после чего он вновь уходил в глухую оборону. От него пахло тяжелым, как от загнанного секача, потом.

Болтон порезал ему локоть, поранил спину и под конец умудрился поразить шею. После последнего удара сир Григор зашатался и как подрубленное дерево рухнул на землю. Он упал на спину, широко раскинув конечности, и замер.

Болтон описал вокруг противника полный круг, держась подальше от длинных рук и ног, и подмечая малейшее движение.

– Вставай, сир, – громко сказал Домерик. – Не хотелось бы добивать лежачего, но ты не оставляешь мне выбора.

Зрители оглушительно шумели. Сотни лиц – счастливых, радостных, испуганных, недовольных, восторженных и потрясенных мелькали со всех сторон. Память об этом дне переживёт долгие годы. Он буквально чувствовал, как вся восьмитысячелетняя череда Болтонов, свободных Красных королей и тех, кто вынужденно стал вассалами Старков, торжественно и с немалой гордостью наблюдает за ним в этот миг. Предки творили разные вещи – ужасные и благородные, страшные и неповторимые, подлые и героические, но рядом с их величием он бы не затерялся. Не после такого. Уже не сейчас.

– Признай поражение или умри, – сощурил глаза Болтон, продолжая движение. Восторг буквально рвался наружу. С огромным усилием он заставил себя быть терпеливым и хладнокровным.

Клиган некоторое время лежал молча. Это была уловка – именно на такую в его видении попался принц Дорна. Но Мартелл был воодушевлен, безрассуден и счастлив. Чувство ненависти пьянило его разум. А мысли Болтона оставались такими же холодными, как снег вокруг Дредфорта в самые суровые и длинные Зимы.

– Сир, ты меня слышишь? – позвал северянин в последний раз и приготовился нанести добивающий удар. На сей раз Гора зашевелился.

– Чтоб ты сдох, сраный Клинок, – Клиган перевернулся на живот, подобрал руки-ноги и принялся подниматься. Можно было ударить прямо сейчас, но в таком поступке отсутствовала честь. Да и славы он не добавит.

Болтон хотел чистой победы, такой, о которой бы слагали легенды и песни. Тем более, сейчас он мог себе позволить подобное великодушие. Рыцарь дождался, когда шатающийся великан выпрямился и прижал щит к груди. Лишь после этого пошел в атаку.

Первый выпад Клиган отбил, второй оказался ложным, как и третий. Четвертый заставил противника пошатнуться и открыться. Пятым ударом Болтон загнал копьё ему под шлем и надавил изо всех сил.

Латный кулак Горы ударил его в грудь. Но Болтон видел опасность и успел отпрыгнуть. Удар пришелся на излете, и лишь откинул его еще дальше.

Стальные пальцы Горы сжались. С оглушительным грохотом самый большой человек из тех, кого довелось видеть Болтону, рухнул на колени, а потом, с проклятьем, завалился на бок. Последним усилием он выдернул копьё из раны. Кровь залила панцирь, грудь, живот и ноги рыцаря. Псы на груди казались как живые.

Гора дернулся несколько раз, что-то гневно прошептал и застыл.