СкальдЪ - Наши клинки остры!

Войско остановилось на несколько дней. Ждали подкрепления в лице Мандерли и других знаменосцев Севера. Первыми подошли войска Родников и Города-на-кургане под командованием Роджера Рисвелла. Он сказал, что его отец, лорд Родрик, сломал ногу и принять участие в походе не может. Средний из братьев, Рикард, так же остался в Родниках.

Отрядом Дастинов командовал мастер над оружием Дуглас Марш. Кажется, леди Барбри, после того, как на юге погиб её муж, не собиралась посылать слишком много людей. Именно она, как впоследствии узнал Домерик, дала своему отцу совет, чтобы он не отправлял на войну среднего сына. После смерти мужа осторожность навсегда поселилась в сердце тетушки.

Чуть позже, на пятый день, появились и Мандерли со своими знаменосцами. Редкий туман наполз на дорогу, и из него показалось их знамя. Белого водяного с трезубцем на фоне сине-зеленого моря держал конный в серебристой кольчуге. Сразу за ним, во главе остальной дружины, на мощных конях ехали два внушительных толстяка. Одного из них юный Болтон узнал сразу – им оказался сир Вилис, отец Вины и Вилы. Судя по всему, второй толстяк являлся ни кем иным, как его младшим братом, сиром Венделом. А вот то, что с ними находилась еще и леди Кейтилин Старк, для многих оказалось сюрпризом.

Домерик, Торрхен и братья Рисвеллы забрались на остатки одной из стен и смотрели, как войско Мандерли заходит в крепость. Их насчитывалось около двух тысяч, триста из которых были всадниками в тяжелой броне. – Неплохо, но лорд Минога мог бы послать и большее количество людей, – заметил Русе.

– Ты забываешь, что ему еще надо охранять Белую Гавань, – возразил Торрхен.

– Всем надо, – Домерик почесал колено.

– Да, всем, но наши замки не на побережье. А тут – приплывай и захватывай.

– Ваши – возможно, а Родники стоят в двух днях от моря, – возразил Роджер.

С этим сложно было спорить. Парни стояли и смотрели, как гарнизон встречает прибывших. Домерик сообразил, что не помешает предупредить отца и отправился в Привратную башню. Там как раз происходил совет.

В просторном покое, за столом, которым служил куб из базальта, расположилось множество северных лордов. В середине находились Робб Старк и Теон Грейджой. Рядом с ними на полу лежал лютоволк.

Серый Ветер поднял голову и проводил Домерика долгим взглядом. Торфяной костер горел в очаге, но он давал больше дыма и вони, чем тепла.

– Прибыли Мандерли. С ними леди Кейтилин Старк, – парень наклонился к уху отца.

– Хорошо, – тот слегка разлепил губы.

Отец настаивал, чтобы Домерик постоянно находился рядом, слушая, о чем говорят лорды и присутствуя на всех советах. Вот только за все дни, что войско стояло во Рве Кайлин, ничего нового не обсуждалось. Решение о продолжении марша на юг никто не отменял, и лорды переливали из пустого в порожнее, ожидая, когда прибудут Мандерли со своими людьми.

Робб Старк принялся отращивать бородку. Домерик её уже давно отрастил – небольшую и узкую, как и усы. И сейчас они с Роббом стали чем-то похожи. Правда у Старка растительность на лице отдавала рыжиной, а у Болтона выглядела темной, почти черной.

– Прибыли Мандерли и леди Кейтилин Старк, – громко произнес Домерик, так как многие принялись поглядывать в его сторону.

В ту же минуту тяжелый полог, заменяющий дверь, откинули в сторону и в зал вошли четыре человека. Леди Кейтилин и двух Мандерли знали все, но вот четвертый поначалу вызвал недоумение.

– Мать? – проговорил Робб голосом, полным радости. На его лице расцвела улыбка. Серый Ветер встал и направился навстречу женщине. Он обнюхал ее, лизнул руку и вернулся к хозяину.

Домерик перехватил взгляд Старка. Робб так смотрел на мать, что Болтон почувствовал глубокую и всепоглощающую печаль. Мама… Её никогда у него не было. Она его никогда не целовала, не обнимала и не смотрела вот так, как сейчас леди Кейтилин любовалась на своего старшего сына. В детстве никто, кроме тетушки Барбри, не гладил его по волосам, не утешал, не говорил добрых слов, не подбадривал при неудачах. И он никогда не произносил такого слова. Мейстеры считали, что чаще всего учащийся разговаривать ребенок запоминал и первым произносил именно это слово. И неважно, где такой малыш был рожден, в хижине углежога или в королевском дворце. Слово было одно и то же, и звучало одинаково – мама.

Надгробие в Дредфорте – вот и вся память, что осталась у него от матери. Парень отвернулся, не желая показывать посторонним свою боль.

Сир Хелман Толхарт первым последовал за лютоволком и, выказывая уважение, преклонил перед леди Кейтилин колено. Его примеру последовали остальные. Сам Домерик приветствовал женщину сразу же после отца. Она выглядела усталой, но решительной, и смотрела по большей части на сына.

– Вы все знаете сиров Вилиса и Вендела Мандерли, – представила спутников леди Кейтилин. – А это мой дядя, сир Бринден Талли, Черная Рыба.

Про Черную Рыбу многие слышали. Такой человек в союзниках казался ценным приобретением.

– Благодарю вас за то, что присоединились к нам. Нам нужны люди с вашей отвагой, – приветствовал гостей Робб Старк, обводя всех троих взглядом.

Мать и сын обменялись несколькими репликами. Леди Кейтилин быстро рассказала, как добралась, пояснив, что отправила сира Родрика охранять Винтерфелл.

– Не беспокойтесь о своем доме, миледи, – прогрохотал Большой Джон. – Винтерфелл в безопасности. А мы сперва ковырнем мечом дырку в заднице лорда Тайвина, а потом сразу в Красный замок, спасать Неда.

Великан засмеялся. Несколько человек спрятало улыбки в бородах. Джон Амбер был именно такой – все ему казалось легко и просто.

– Миледи, могу я задать вам вопрос? – лорд Болтон решил вернуться к обсуждению более насущных вещей. – Говорят, что вы задержали карлика, сына лорда Тайвина. Вы привезли его? Клянусь, мы могли бы самым лучшим образом использовать такого заложника.

– Тирион находился в моей власти, это верно, – леди Кейтилин говорила неохотно, с горечью. – Ныне я столь же сильно опечалена, как и вы, милорды. Благодаря моей сестре-дуре Ланнистер на свободе. Кажется, так решили Боги.

Присутствующие встретили эти слова суровым и недовольным гулом. Весть не принесла радости. Домерик знал, что на Тириона Ланнистера, как на заложника, рассчитывал не только отец, но и все остальные. Он бы помог вести войну с некоторым преимуществом.

Всем хотелось узнать подробности, но леди Кейтилин подняла руку.

– Вне сомнения, позже мы найдем на это время, но путешествие утомило меня, и я желала бы поговорить с моим сыном с глазу на глаз, – сказала женщина. – Конечно, милорды, вы простите меня.

Сказано было открыто и прямо. Все неторопливо направились к выходу.