Виктория Форестер - Мальчик, который знал всё [litres]

– Взлетай, как только мы подойдём к ней. Поднимайся в воздух, улетай и не оглядывайся. И вот что ещё, Пайпер…

– Да?

– Когда доберёшься до наших и всё им передашь, возвращайся к моему отцу и освободи его.

– Только скажи, что нужно сделать, и я это сделаю.

– И последнее, – добавил Конрад, стараясь не смотреть Пайпер в лицо. – Запомни, что ты летишь одна, без меня. Так что давай без самодеятельности.

– Одна я не полечу, – сердито выдохнула Пайпер. – Не брошу я тебя здесь, ни за что не брошу.

– Это не просьба, это приказ. И не надо спорить, время попусту терять. Пока мои мозги работают, Макс имеет надо мной власть. Дальше всё проще некуда. Для меня единственный способ остановить его – это перестать думать. – Конрад выглядел на удивление спокойным и уверенным. – По мне лучше перестать думать вообще, чем позволять Максу использовать мои мозги в его целях.

– Но ты не можешь перестать думать. Это невозможно.

– Возможно на самом деле.

Пайпер краем глаза взглянула на Конрада, а он наклонил голову так, чтобы показать ей блестящую пуговку ВМИ у себя за ухом.

– Ты собираешься оторвать его? – внезапно всё поняв, ахнула Пайпер. – Но это же… убьёт тебя!

– Да. Нет. Может быть. Но мозги мне точно поджарит, можно не сомневаться. А убьёт или нет, это ещё бабушка надвое сказала.

На глаза Пайпер навернулись слёзы, ей ещё труднее стало сохранять видимое спокойствие.

– Но… ты не можешь…

– Смогу. Еще какой-нибудь десяток метров, и всё будет кончено. – Конрад набрал в грудь воздуха. – Ты единственный друг, который когда-либо был у меня в жизни, Пайпер. Ты самый лучший друг, о каком только можно мечтать. Я счастлив, что судьба свела меня с тобой.

– Прошу тебя… пожалуйста…

– Макс превратит меня в монстра. Однажды он прикажет мне убить тебя, а я не смогу видеть, как ты умираешь. Если ты мой друг, сделай, как я прошу, и улетай отсюда. И не оглядывайся.

Пайпер казалось, что время убыстрило свой бег. Если это единственный вариант (а когда, скажите, Конрад ошибался в подобных вещах? да никогда!), то всё было ещё хуже, чем она могла вообразить. Ей хотелось возразить, но Пайпер знала, что ни к чему хорошему такой спор не приведёт. Ей хотелось умолять, злиться, уничтожить Макса, спасти Конрада, но поздно, поздно, поздно было что-то предпринимать. Арка приближалась, они уже почти вплотную подошли к ней.

– Всё в порядке, Пайпер, – сказал Конрад, отлично понимавший страдания и боль своей подруги. – Я не боюсь и не печалюсь. Я поклялся, что разгадаю эту тайну, и я её разгадал. Теперь я знаю правду. Это был страшный секрет и ужасная правда, но они не имеют больше власти надо мной, а вот это и есть свобода. – Даже сейчас, в такую минуту, Конрад оставался безупречно рассудительным. – Есть вещи хуже, чем неспособность мыслить. Хорошо быть умным, не спорю, но куда лучше иметь такого друга, как ты. И это самый умный выбор, который я сумел сделать за всю жизнь.

Пайпер прижала к своим губам ладонь, чтобы приглушить всхлипывания.

– По-моему, я ещё не рассказывал тебе о том, что сказал мне отец, перед тем как Макс выстрелил в него. – Конраду хотелось как-то поддержать Пайпер, укрепить её дух перед тем, что вот-вот должно было произойти. Отцовские слова казались ему вполне подходящими для этого. – Так вот, он рассказал мне о пророчестве. Оно гласит, что есть девочка, умеющая летать, и мальчик, который всё знает, и именно они смогут изменить этот мир. Только они обладают силой, способной остановить Макса. И знаешь что?

– Что? – шепнула Пайпер.

– Я верю, что это правда. Тот мальчик и та девочка – это ты и я. – Конрад улыбнулся при мысли об этом. – Прости, что не смогу пройти вместе с тобой остаток пути, но я знаю, что ты и одна прекрасно со всем справишься. Хорошо?

Хорошо? Пайпер казалось, что всё совсем нехорошо.

– Мне нужно, чтобы ты сказала мне, что всё будет хорошо. Ну прошу, сделай это ради меня.

Голос Конрада дрогнул, и Пайпер вдруг поняла, что нужна ему, чтобы оставаться сильным. Да, он был сильным – для неё, но ему трудно было и дальше в одиночку нести свалившееся на него бремя. Если она действительно его друг и только она может сейчас поддержать его, нужно это сделать. Любой ценой.

Пайпер сглотнула слёзы, сдержала рвущиеся наружу рыдания и шёпотом, но задорно воскликнула:

– Хорошо? Конечно, всё будет хорошо. Вот увидишь ещё, как я ему задницу надеру!

– Вот это по-нашему! – усмехнулся Конрад.

Возле арки Конрад остановился и сказал, повернувшись к Пайпер:

– Скажи моему отцу, что эта игра стоила свеч и, если бы мне предложили выбор, я ничего не стал бы менять. А теперь лети домой.

Пайпер ждать не стала и вспорхнула вверх, словно ветер.

– Эй, чувак! – яростно затряс своей палочкой Макс. – Кончай трепаться и быстренько чеши к Центру знаний. А заодно скажи своей Пайпер, чтобы она вернулась. Я приказываю тебе, слышишь?

Внутри головы Конрада словно шторм вскипел, боль пульсировала, накатывала волнами. Собрав все силы, Конрад дотянулся рукой до своего уха, ухватил пальцами металлическую пуговку ВМИ и оторвал мозговой интерфейс от черепа.

– Чувак!

Пайпер не оборачивалась и потому не увидела, как Конрад, скорчившись, повалился на землю, как его тело содрогалось в конвульсиях, словно от происходивших где-то в его недрах невидимых и неслышных землетрясений.

Макс схватил Конрада за плечи, принялся трясти, но Конрад на это не реагировал. Зато очень сильно изменился Макс. С него слетела маска недалёкого юного и симпатичного шутника-забавника, вечного охотника за «развлекухой», и проступило его истинное лицо – жёсткое, отталкивающее, морщинистое лицо самого старого человека на Земле.

– Не-е-ет! – завопил он.

Схватив водяной фильтр, Макс направил его на Конрада, но оранжевый свет внутри палочки уже начал меркнуть, мигать. С перекосившимся от злобы лицом Макс ударил палочкой по каменным перилам так, словно не волшебный прибор был у него в руке, а какой-нибудь копеечный тостер, у которого контакт отошёл.

Оранжевый огонёк мигнул в последний раз и погас окончательно.

– А-а-а!

Макс отшвырнул погасшую палочку в сторону и бросился к перилам, высматривая улетевшую в небо Пайпер. Она быстро летела над плато в сторону долины. Макс перегнулся и приложил ладони к поверхности горы.

– Мать Гора, я дал тебе свой народ, – быстро и тихо, словно молитву, заговорил он. – Теперь я приказываю тебе наслать на небо грозу. Бурю. Ураган.

Мать Гора глухо заворчала под ладонями Макса, и вдалеке прогремел первый мощный раскат грома.

– Ударь её, – прорычал Макс. – Свали с небес. Убей её ради меня!

Небо стремительно закрыли набежавшие отовсюду тёмные облака, и сразу, словно из включённого душа, хлынул дождь – холодный, злой, с крупным градом. Он моментально промочил Пайпер до нитки.