Эми Хармон - Первая дочь [litres]

– Внутри этих стен женщины будут в безопасности, – говорил король. – Когда они достигнут совершеннолетия, то будут обещаны в первую очередь сыновьям ярлов, затем воинам, потом ремесленникам. Если мужчина не представляет ценности для клана, то у него вряд ли появится возможность получить жену. Быть может, так мы выведем слабых и никчемных.

– Всех дочерей? – ахнул Айдан. – Ты добьешься бунта, государь. Дочерей Лотгара ты тоже собираешься забрать? – Лотгар уже приподнимался с места; лицо его исказилось от гнева.

– Все дочери в Сейлоке уже сговорены, – возразил Йозеф. – Не осталось дочек, которых не учли и браки которых не согласовали. Ты отменишь помолвки, заключенные при их рождении? Даже дочери рабынь получили предложения.

– И народ на это никогда не согласится, – решительно покачал головой Айдан.

– Вы ярлы. Ваше дело управлять народом. Контролировать его. Заставьте их понять, что это ради их же безопасности, – настаивал Банрууд.

– Мы сами можем сберечь наших женщин, государь, – пробурчал Лотгар.

– Они не ваши женщины, Лотгар. Они – спасение Сейлока, – рявкнул Банрууд.

– Как умно, государь. Если ты контролируешь женщин Сейлока… то контролируешь мужчин, – задумчиво произнес верховный хранитель. В зале повисло пульсирующее, звенящее молчание. – Гора не может вместить всех дочерей Сейлока. Даже в условиях их нехватки найдутся сотни девиц в возрасте от двенадцати до двадцати лет, – добавил Айво. Он говорил спокойно, но глаза остро глядели с иссохшего лица.

Лотгар утвердительно заворчал, и ярлы согласно закивали головами. Банрууд ощутил, как в груди закипает отчаяние.

– Тогда приведите по одной. Одну юную дочь из каждого клана. Если не ради безопасности, то хотя бы символически. Они могут расти в храме, рядом с хранителями. Их станут оберегать, как священные руны, и они будут в целости и сохранности.

Банрууд хотел поиздеваться, подчеркнуть бездарность и беспомощность хранителей, но мастер Айво склонил голову, будто соглашаясь.

– Ты хочешь сказать, что их разделят с семьями? – обеспокоенно прервал короля ярл Йозеф.

– Когда послушники приходят в храм, они разлучаются с семьями, разве не так, мастер Айво? – спросил Банрууд, будто не знал ответа.

– Так, – пробормотал верховный хранитель, кивая.

– Вот и ладно. – Банрууд развел руками, пожал плечами, словно вопрос был предельно прост.

– Женщины не могут быть послушницами, государь. И хранители не няньки, – заспорил хранитель Амос.

– Но мастер Айво является верховным хранителем. Он может принять решение. Хранители Сейлока облечены властью выбирать королей. Наверняка их полномочий хватит на такое дело. Женщины могут быть богинями… Почему они не могут быть послушницами? – вкрадчиво спросил Банрууд.

Амос опустил голову. Король, чувствуя победу, снова обратил внимание на верховного хранителя.

– Думаешь, ты выше богов, Айво? – требовательно спросил он.

Айво молча смотрел на короля, потом заговорил.

– Зачем дочерям становиться послушницами? Ты же не собираешься делать их хранителями?

– Разве все послушники становятся хранителями? – невинно поинтересовался Банрууд. – Твоя обязанность – следить за тем, чтобы в Сейлоке одно поколение кланов сменялось другим. В стране переведутся короли, если не будет женщин, чтобы их рожать. И хранителей не останется, хотя я уверен, что ты, мастер Айво, вылупился из яйца, – брякнул Банрууд. Никто не посмел засмеяться.

Айво так долго не нарушал молчание, что по ярлам пробежало неловкое шевеление.

– Очень хорошо, – прошептал Айво. – Приведите дочерей сюда. Приведите их в храм.

– Очень хорошо, – эхом откликнулся Банрууд.

– Шесть дочерей Сейлока, по одной из каждого клана, станут послушницами, – нараспев заговорил Айво. Голос его звучал мрачно, в глазах горел жуткий огонь. – Так повелел король. Мы все свидетели. Кто я такой, чтобы противиться?

– Ей семь лет. Мать была наложницей при дворе короля Кембы. Они называли ее Башти. У короля Кембы столько дочерей, что он не знает, куда их девать. Своих жен он любит, но охотно избавляется от дочерей. Он продал нам десять девочек разных возрастов. Башти самая юная. Я не знаю, что стало с ее матерью.

– Башти из Берна, – проворчал ярл Бенджи. – Она сгодится.

– Но она… не из Берна, лорд, – сказал воин.

– Теперь из Берна.

– Но король хочет дочь Берна, – возразил воин.

– Желаешь отдать свою дочь в храм, приятель? – грубо поинтересовался Бенджи.

– У меня нет дочерей, лорд.

– Нет дочерей. У меня тоже, – бросил Бенджи. – Кто-нибудь из вас хочет отдать своих дочерей?

Воины, имевшие дочек, повесили головы. Остальные смотрели на маленькую девочку с вьющимися кудряшками и темными глазами. Кожа коричневая, как кора дерева, и одета как мальчишка, хотя волосы и тонкие черты лица делали маскировку бессмысленной. Она не походила на уроженку клана Медведя. Никто не поверил бы, что этот ребенок из Берна. Ни хранители, ни король. Но она была девочкой, и только это имело значение.

– Она здорова? – спросил Бенджи.

– Моя жена говорит, что она никогда не болела… ни разу. Но у нее вспыльчивый и непоседливый нрав. Может, в храме ей не место?

– Предоставим хранителям позаботиться об этом.

Резанув палец ножом, ярл Бенджи помазал своей кровью лоб девочки. Она даже не дернулась, только смотрела большими глазами, крепко сцепив ручонки.

– Теперь ты Башти из Берна. Дочь Медведя. Ребенок клана. Послушница у хранителей Сейлока. – Отвернувшись, ярл Бенджи сунул клинок в ножны, проворчав: – Мы все обречены.

– Ярлы говорят, что им нужна дочь из Эббы. Будешь жить в храме. Там безопасно, – уговаривала женщина дочку, стараясь улыбаться.

– Я стану работать еще лучше. И есть буду меньше. Согласна спать с животными, – умоляла Элейн, отчаянно прижимаясь к матери.

– Элейн, доченька моя. Я не отсылаю тебя прочь. Я отдаю тебя богам.

– Богам я не нужна. Я нужна тебе с отцом. И моим братьям, – упрашивала Элейн.

– Я всего лишь забочусь о твоей жизни. Тебе двенадцать лет. После твоего рождения дочери в нашей деревне больше не появлялись на свет. Ты одна из последних. Через несколько лет тебя заставят выйти замуж и давать детей клану. Ты такая юная, и мне хочется для тебя гораздо большего. Если пойдешь в храм, то окажешься под защитой. Тебя будут беречь. Тебе будут… поклоняться. По крайней мере, какое-то время. Лорд Эрскин говорит, хранители станут обучать тебя. Это лучшая жизнь, Элейн, чем та, что мы можем тебе дать, – заплакала женщина. Ее рыжие волосы и веснушчатое лицо давно поблекли, словно невзгоды лишили красок все ее существо. Когда-нибудь и Элейн будет выглядеть так же.