Эми Хармон - Первая дочь [litres]

– Он не волк. Не один из нас, – объявил старик с пучками белоснежных волос, выбивавшимися из косы. Его пальцы унизывали десятки колец с острыми зубцами; люди называли его Догом и оказывали старику знаки уважения. Байр решил, что когда-то этот человек был великим воином. В Долфисе все носили волчьи шкуры – серые, белые, черные и бурые, большие и не очень. Байр думал, что допустил ошибку, приехав в деревню в одной рубахе, штанах и сапогах. На местных жителей он походил разве что цветом глаз и волос, но не нарядом.

– Он наш, – взревел Дред. – Он моей крови.

Люди качали головами, испуганно переговаривались.

– Он должен победить Долфиса, – заявил старый воин не допускающим возражений тоном.

Дред не дрогнул, но по толпе пробежал вздох, от которого у Байра похолодело в животе.

– Пусть будет так, – согласился Дред.

Байр хотел спросить, что это значит, но не понадеялся на свой язык. Раздались крики, и люди вокруг Байра рассыпались, выстраиваясь в две шеренги по обе стороны главной улицы, ведущей к крепости ярла. Хватая на ходу дубинки, камни и кнуты, они выстроились лицом друг к другу, будто собирались начать драку, но смотрели на Байра.

– Снимай рубаху, Байр. И сапоги, – мрачно буркнул Дред.

Байр сделал, как он сказал. Теперь в животе разгорался костер, но руки стали холодными, как лед. Синяки и рубцы, полученные от короля, еще покрывали его тело синими и багровыми пятнами, и люди шептались, показывая на них пальцами.

– У него свежие побои, – запротестовал кто-то.

– Он выдержит, – прорычал Дред. – Выдержит и не упадет.

Байр настороженно смотрел на деда.

– Ты должен пробежать, Байр. Пробежать между шеренгами.

Байр перевел изумленный взгляд на длинные ряды людей.

– Они сделают все возможное, чтобы сбить тебя с ног. Но я видел, как ты бегаешь. Шевелись.

Не тратя времени на раздумья и не давая людям опомниться, Байр рванулся вперед и пробежал треть улицы, прежде чем кто-либо понял, что испытание уже началось. Все завыли и залаяли, словно люди превратились в диких псов. Пятками Байр чувствовал пляску кнутов. Правый бок обожгло. Он не стал оглядываться. Просто бежал, летел к тому месту в конце шеренг, где маячили факелы и над розовым горизонтом сгущались лиловые сумерки.

Он не заметил, кто именно ударил его дубинкой по лбу, но закончил испытание с глубоким рассечением у самой линии волос, из которого обильно лилась кровь. Байр тяжело дышал. Никогда он не бегал так быстро. Никто не поздравил его с победой. Вытерев глаза, он обернулся, ожидая похвал и одобрения, но напрасно.

– В лес! – закричал кто-то, и вдруг рядом возникли Дакин с Дистелом. Они взяли Байра под руки, собираясь куда-то отвести.

– Если волки оставят тебя в живых, ты станешь их ярлом, – произнес Дакин.

– Разве я н-не п-победил Д-долфис? – спросил Байр, оглядываясь на шеренги, снова собирающиеся в толпу.

– Это был не Долфис. Тебе устроили кровопускание, чтобы приманить волков. Долфис – это волк. – ответил Дистел.

Байр только покачал головой. Кровь струилась по лицу и мешала смотреть.

– Дреду с тобой идти нельзя. Никому из нас нельзя. Тебя оставят в лесу одного. Это испытание вынесли немногие ярлы, только один из них выжил, но Дог сказал свое слово, и теперь люди ни на что другое не согласятся.

Байр думал про то, что остаться одному в лесу не особенно страшно.

– Без ножа. Без одежды. Никакого оружия, – добавил Дистел.

Байр кивнул. Ему хотелось всего лишь заполучить кусок тряпки, чтобы перевязать голову.

– Тебя прикуют к дереву, – предупредил Дакин.

Байр оступился, и Дакин поддержал его, покрепче сжав руку. Дистел держался за другую. И они пошли дальше. Постепенно вокруг сомкнулись деревья.

– Ты поднял алтарь с покойного короля. Мой брат был среди королевских стражников в тот день, когда это случилось, – сообщил Дистел. – Но это последнее испытание не для показа силы. Тебе нельзя убивать волков, чтобы спасти свою жизнь. И рвать узы бессмысленно. Волки должны тебя выбрать.

Байр на мгновение представил, каково это – отдать себя на съедение волкам. Он устал и истекал кровью. Ему не хватало Альбы с ее умением договариваться со зверями. Хотя вряд ли Альба сумеет успокоить волчью стаю, почуявшую кровь. Она верила, что сможет поговорить с драконом, хотя ни разу не встречала ни дракона, ни волка. А зверь всегда остается зверем.

– Если волки не придут, останешься в живых. А люди решат, что это значит, – объяснял Дистел.

– Молись, чтобы не пришли, – проворчал Дакин.

– А если п-придут? – негромко спросил Байр.

– Делай что можешь, дабы остаться живым, мальчик из храма. Но если убьешь волков, люди воспримут это как знак.

В полумиле от деревни, на поляне, воины цепями привязали его к толстому дереву. Тяжелые звенья легли на грудь, пояс, бедра. Цепи закрепили болтами длиною в ладонь Байра, забитыми в ствол. Он не сопротивлялся, не просил пощады. Наблюдавшая за происходящим толпа представляла собой разношерстное сборище воинов Долфиса, стариков, селян. Они держали в руках факелы и негромко переговаривались. Лица людей выражали почтительный страх. Толпа превратилась в торжественное собрание.

– Может, у тебя хватит силенок ослабить цепи и забраться на дерево? – прокаркала какая-то старуха.

– Волки по деревьям не лазают, – предупредил Дакин.

– Медведи умеют, – подчеркнуто серьезно заметил Дистел, намекая на имя Байра. – Ты медведь или волк?

Байр понял. Смысл испытания заключался в том, чтобы не сбежать. Это было испытание на выдержку. На умение выстоять.

– Наверное, он сумеет порвать цепи, – с надеждой произнес один старик. Распущенные, как у женщины, волосы говорили о том, что его битвы давно закончились, если он когда-то вообще был воином.

– Вот это был бы подвиг, какого мы не видывали. Но если он перебьет волков, то не станет ярлом. Коли хочешь выжить любой ценой, мальчик из храма, порви цепи, – посоветовал старый Дог. – Мы слыхали, на что ты способен. Но если хочешь возглавить клан, придется укротить волков.

Дакин дал ему несколько глотков меда, чтобы взбодриться и промочить пересохшее горло. Байр подумал, что пряный напиток только послужит приправой к угощению для волков, но испытал благодарность за это маленькое проявление заботы.

Они ушли, оставив его прикованным к дереву, на ходу желая удачи и доброго пути в Валгаллу либо наступления утра, в зависимости от того, что случится раньше. Если кто-то и остался поглядеть, то Байр его не чуял. Будь здесь Дред, он бы не выдал себя. Но Байр подозревал, что деда держат под стражей. Ночь обещала быть долгой для них обоих.

Усталость пересилила страх, и Байр ненадолго задремал. Но когда взошла луна и померкли звезды, он услышал, как под деревьями зашуршали листьями незваные гости. Потом звуки замолкли, звери затаились, выжидая. Внезапно раздавшийся вой заставил Байра вскинуть голову. В животе все перевернулось. Он вытер о плечо лицо, чтобы лучше видеть, и от этого движения открылась рана на лбу. Запах крови должен был раздразнить волков, и Байр выругался, заметив, как в подлеске засветилась одна пара глаз, потом другая, потом еще и еще. За ним следили из кустов, окаймлявших поляну.