Джесс Кидд - Магия на каждый день [litres]

– Плохой паучок! Иди сюда!

Малышка указала пальчиком на Тонконожку, и та пропала.

– Что ты сделала с моим фамильяром, козявка? – возмущённо закричала Прунелла.

Нова раскрыла ладошку. По ней ползла Тонконожка, которая теперь была размером с нормального паука.

Калипсо была свободна – паутина исчезла. Девочка вскочила на ноги и бросилась к сестре.

Но вдруг замерла.

Снежный шар снова начал раскручиваться.

Он набирал скорость.

И рос.

Он стал размером с грейпфрут.

Потом с арбуз.

Затем с пляжный мяч.

Больше пляжного мяча.

И вдруг замер. Из шара спустилась деревянная лестница, по которой на пол слез маленький человечек.

Ростом имп оказался примерно с Нову. Он был одет в тёмно-коричневый бархатный костюм и блестящие чёрные ботинки с серебряными пряжками.

У него был веснушчатый вздёрнутый нос, огромные жёлтые глаза, кучерявые ярко-зелёные волосы… и широкая улыбка.

– Имп! – обрадовалась Нова.

Прунелла бросилась наутёк.

В руке импа возникла золотая сеть. Он бросил её вслед удаляющейся Верховной ведьме, та запуталась и упала с яростным криком.

Король Вормфралл достал из внутреннего кармана пиджака свиток, расправил его и кивнул Алфи, чтобы тот прочитал вслух:

Прунелла Морроу, Верховная ведьма,

ты срубила наше дерево,

разрушила наш дом,

превращала людей в палки и камни,

заточила меня в снежный шар!

Имп встряхнул свиток, и буквы поменялись местами:

Я, король Вормфралл,

приговариваю Прунеллу Морроу

и её фамильяра Тонконожку

к пожизненному заключению

в снежном шаре.

– Ничего не выйдет! – усмехнулась Прунелла. – Я же Верховная ведьма! Нет такой магии, которая сможет пленить меня!

Король импов посмотрел на Нову. Девочка широко улыбнулась. Она разжала кулачок и посмотрела на Тонконожку.

– Плохой паучок! – сказала малышка и перевела сердитый взгляд на Прунеллу. – Плохая тётя!

– Её глаза! – ахнула Гертруда.

Глаза Новы становились всё ярче и ярче, зеленее и зеленее.

Вдруг она тихо запела. Вероятно, песенка была о белочках – никто толком не понял слова. Король Вормфралл напевал вместе с ней, постукивая в такт блестящим ботинком. Прунелла в ужасе замерла, больше не пытаясь выбраться из золотой сети.

Допев песенку, Нова хлопнула в ладоши. Алфи скривился. Она раздавила паука? Но, когда девочка вытянула раскрытую ладошку, там никого не оказалось. И сеть Вормфралла тоже опустела!

Из снежного шара донёсся пронзительный крик, за которым последовал вал проклятий.

Шар начал уменьшаться: пляжный мяч – арбуз – грейпфрут – набалдашник.

И повис в воздухе.

Все придвинулись ближе, чтобы увидеть, что там происходит.

Наконец снежный вихрь прекратился.

Внутри оказался крошечный белый самолёт, рядом с которым вся в слезах стояла Прунелла. Она взбежала вверх по трапу, следом семенила Тонконожка. Дверь самолёта захлопнулась. На его блестящем боку появились слова:

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ОКОНЧЕНО

Вормфралл довольно кивнул головой. После этого он чинно поклонился собравшимся вокруг ведьмам, послал Нове воздушный поцелуй и исчез. Свиток с приговором свернулся и тоже пропал с тихим хлопком, оставив за собой облачко изумрудного дыма, как часто бывает с волшебными посланиями.

– Пока, король! – сказала Нова.

Любой праздник рано или поздно заканчивается, и приходит пора расставлять всё по местам.

Многие ведьмы решили остаться в Свизербрум-холле, чтобы посвятить себя увлекательнейшему делу – нужно было сформировать новое правительство и избрать Верховную ведьму. Разумеется, имя Зиты было первым в списке.

Никто не тосковал по Прунелле Морроу и Тонконожке. Солдаты её армии (те, что не сбежали или не превратились в палки) сняли форму и отдали шлемы ведьмам помладше в качестве сувенира. Ещё несколько дней все желающие угощались зефирными вертолётами.

Поместье быстро привели в порядок. Разумеется, тут не обошлось без щепотки магии. Над лесом то и дело взмывали изумрудные искры, из чащи доносились болтовня и смех – импы вернулись в свой дом и отмечали это на полную катушку. Деревья были счастливы и устроили настоящий фейерверк из жёлтых и красных листьев.

Жители Литтл-Сноддингтона, которых из растений превратили обратно в людей, совсем не помнили, как провели время в цирке. Правда, иногда, чаще всего во сне или во время дневной дрёмы, им на ум приходили странные подробности: танцующие крокодилы, летающие пылесосы и яркие зелёные вспышки.

Миссис Ментон, как говорили, уехала в долгое путешествие. Но её кондитерская не закрылась – две новые жительницы деревни взялись руководить ею, пока хозяйка в отъезде. Над дверью красовался плакат:

Бодкин и О’Мэлли!

Невероятный чай, волшебная выпечка и просто чудесные пирожные с кремом – наша специальность.

МЫ РАДЫ ВСЕМ!

Теперь жители Литтл-Сноддингтона наслаждались чаепитием в обществе жителей Свизербрум-холла, которые всегда приходили со своими в высшей степени необычными домашними животными. Жабы дремали под чайными столиками, горностаи лежали, свернувшись клубком, на коленях своих хозяев, кошки охотились на салфетки, а летучие мыши висели на карнизах. С тех пор как миссис Ментон покинула город, циркачи тоже были здесь желанными гостями. Ходили слухи, что как-то раз бабуля Фаган улыбнулась жене священника, а та приветливо кивнула в ответ.

Неужели Алфи всё-таки добавлял по капельке тоника добрососедских отношений им в чай? Тсс! Давайте не будем раскрывать все секреты.

Однажды утром мистера Фингерхата заметили идущим по главной улице с чемоданом в руке. Его рыбалка наконец-то закончилась. Старик открыл двери своего пыльного магазинчика, поставил чучело горностая на полку за прилавком и перевернул вывеску «Закрыто» на сторону с надписью «Открыто».

Все эти мелочи значили одну очень важную вещь – лето подходило к концу, а значит, цирку пришло время собираться в дорогу.

Алфи пришёл в кондитерскую, где его уже ждал великолепный торт, который Эстер и Молли испекли по его заказу. Мальчик хотел порадовать им гостей, приехавших из самого Лондона. Няня Кларисса решила проведать его и, разумеется, привезла с собой ораву своих детишек, которые шли за ней, держась за ручки, словно удивлённые утята.