Майкл Салливан - Эра войны. Эра легенд [3-я и 4-я книги серии] [сборник litres]

– Целься! – крикнула Мойя и услышала приятное гудение дерева. Ей не пришлось обозначать цель: все и так видели надвигающееся чудовище. – Стреляй!

Пятьдесят стрел взмыли в воздух и издали приглушенное «хлюп!»

Стрела Мойи попала великану в глаз, остальные вонзились в горло, рот и грудь. Грэнмор замертво рухнул в нескольких футах от воительницы. Огромный шлем-горшок размером с ванну покатился по земле и замер у ее ступней.

Поставив ногу на шлем, Мойя приготовилась сделать новый выстрел в сторону Пауков, однако на Волчьей Голове не просматривалось ни одной цели.

О боевом порядке все забыли. Сражение перешло в рукопашный бой: люди и эльфы перемешались, убивая друг друга.

В схватке один на один фрэи оказались лучше, и все больше людей мертвыми падали на траву.

Оглянувшись на стены Алон-Риста, Мойя увидела красный флаг.

– Отступаем! – крикнула она. – Поднимите раненых и идите в крепость!

– Третий ряд, построиться и прикрыть отступление! – скомандовал Бергин.

Отряд попытался перестроиться. Бергин, бывший пивовар, призывал остальных сомкнуть ряды, но битва продолжалась уже безо всяких правил. Строй нарушился, люди рассеялись по полю, обрекая себя на неминуемую гибель. Эльфам оставалось лишь воспользоваться преимуществом и пойти в атаку.

Однако этого не произошло.

Мойя ошеломленно наблюдала, как фрэи позволяют им уйти. Из палаток на равнине затрубили рога. Сколько времени они трубят? Войско эльфов отступило, великаны больше не показывались. Унося мертвых и раненых, люди отошли под стены Алон-Риста. Только теперь Мойя заметила, как изменилось поле боя. Некогда темно-желтое от прошлогодней травы и засохшей глины, оно стало ярко-красным. Свежая кровь блестела в свете полуденного солнца, безмятежно сияющего на безоблачном небе.

Уже полдень? Не может быть, ведь еще утро. На мне и роса не просохла.

Мойя оглядела себя и поняла, что это вовсе не роса. Только теперь действительность обрушилась на нее. Она видела, как гибнут люди и льется кровь, но пока не стих звон металла и не умолкли крики, пока она не поняла, что вонь, стоящая у нее в ноздрях, – запах крови, все это казалось ей нереальным. Мойя почувствовала, что ее вот-вот стошнит. Ноги подгибались, руки дрожали, но она двинулась вперед, заставляя себя смотреть на мост, на крепостную стену, на бронзовые ворота Алон-Риста.

Первый день Грэндфордской битвы подошел к концу.

Мовиндьюле наблюдал за сражением вместе с отцом. Перед шатром фэйна стояли кресла и столы, заставленные чашами со свежими ягодами, сыром, вином и хлебом. Все ожидали посмотреть представление. К полудню столы были перевернуты, а ягоды валялись на земле.

– Что произошло? – спросил Лотиан неестественно спокойным голосом.

Перед ним стоял, держа какую-то палку, один из Пауков, Мовиндьюле не знал его имени. Белая ассика миралиита была забрызгана красным, словно рядом с ним взорвался бочонок с вином. Только вот цвет пятен отличался от винных – менее бордовый, более алый.

– Мы не… – Паук замялся и вытер лицо, оставив на лбу красный след, – …не уверены. Мы… сделали все, как было задумано, только почему-то ничего не сработало. Совсем как в прошлый раз, когда промчался всадник. Молнии не убивали… и пламя тоже… ничего не подействовало… – Он судорожно вздохнул и провел рукой по волосам, испачкав их красным.

«Не трогай лицо! – скривившись, подумал Мовиндьюле. – Мне нужно тебя видеть».

– Мы не смогли понять, что происходит, – продолжал окровавленный фрэй. – А потом все упали замертво. Я услышал… свист, почувствовал дуновение воздуха, и все упали. Нет, пожалуй, не все. Некоторые пытались убежать, но не знали, куда. Мы не понимали, что происходит. Это не Искусство. Мы ничего не чувствовали… совсем ничего. А потом я увидел, как с неба падают маленькие копья. Одно воткнулось Касимеру в голову. – Он протянул тонкую прямую палку с перьями на одном конце и металлическим наконечником на другом. – Вот что нас убило.

Лотиан с отвращением разглядывал находку, избегая прикасаться к ней.

– Сколько Пауков осталось в живых?

– Пятеро, только Лим вряд ли выживет. Такая же штука пронзила ему грудь.

– Они знали, куда наносить удар, – мрачно заметил Тараней.

Командир Львов наблюдал, как с поля боя уносят мертвых.

– Еще бы, – огрызнулся фэйн. – Ими руководит Арион и этот мятежный инстарья. Кстати, что с Арион? Вы убили ее?

Паук покачал головой.

– Мы искали ее, расставляли сети, но так и не нашли. Похоже, она не принимала участия в сражении.

«Наверное, испугалась, – подумал Мовиндьюле. – Она прячется в крепости, дрожа от страха. Все наставники такие – умные лишь тогда, когда тиранят учеников, а в настоящей жизни все их знания ничего не стоят. Арион только и умела, что жонглировать, плести фигуры из веревочки и отчитывать учеников за невнимательность. Она в западне, и ей это известно. Ты заплыла слишком далеко, и я собираюсь утопить тебя».

Мовиндьюле внимательно взглянул на палку, которую держал Паук. Не та, что убила Касимера: дерево чистое, на кончике немного земли. Тонкая, короткая – совсем как маленькое копье. Ее можно с легкостью переломить пополам, однако такие вот палочки за считанные секунды истребили почти весь Паучий корпус. Принц не мог не испытывать удивления. Он еще не привык к смерти, а гибель миралиитов особенно встревожила и даже испугала его.

Каково это – когда такая палка вонзается в череп?

Мовиндьюле не был знаком ни с кем из погибших. Он знал их в лицо, слушал их разговоры, однако, как и дома в Тэлваре, ни с кем не пытался познакомиться. Честно говоря, жонглировать ему удавалось лучше, чем заводить друзей. Несколько лет назад, после неудачной попытки поиграть с одним из младших стражников в «змей и ястребов», принц пришел к выводу, что ему не следует обзаводиться друзьями. Он – наследник Лесного Трона, и чем меньше у него друзей – тем лучше: не будет поводов для обвинений в кумовстве. Мовиндьюле считал, что таким образом жертвует собой ради своего народа. Его удел – одиночество. Опыт отношений с Макаретой еще больше укрепил принца в его убеждении. Когда Джерид принялся болтать у него в голове, он еще упорней стал избегать компаний, дабы спокойно разговаривать с кэлом и при этом не выглядеть ненормальным. Помимо отца Мовиндьюле общался лишь с Трейей. После своего первого путешествия с Гриндалом он настоял, чтобы служанка поехала с ним. Ему надоело самому ходить за едой.

Здесь замешана Арион. Без нее они бы не справились. Джерид напугал Мовиндьюле. От неожиданности принц дернул головой и моргнул.