Ольга Иванова - Невеста для принца [litres]

Я перестроила свой взгляд и теперь уже пошла быстрее. Пустышка… Пустышка… Пустышка… И ты тоже пустышка, милый, хоть и улыбаешься угрожающе…

Вот он. Песочно-серые потоки сплетаются с ярко-розовым. Земля и иллюзии… Бегут быстро, источник пульсирует, вспыхивает, иногда дрожит, а очертания расплываются – значит, волнуется. И устал. Сильно устал. Главное, не показывать, что заметила его, вычислила. Нужно подойти ближе. Я сделала обманное движение в другую сторону, затем молниеносно выбросила водяную сеть и накрыла ею Свона. Теперь, пока он выпутывается, снова плеть… Только цель уже руки. Водяная веревка легко проскочила сквозь такую же водяную сеть и обвилась вокруг запястий моего соперника, затянулась, сдавливая и лишая возможности аккумулировать магию. А теперь и ноги. Свон, потеряв равновесие, снова растянулся на земле. Только на этот раз уже не мог ничего поделать.

Я наклонилась над ним и спросила, заглядывая в потемневшие от ярости глаза:

– Сдаешься, Брендон Свон?

И он выдавил из себя едва слышно:

– Сдаюсь…

И трибуны в тот же миг разразились аплодисментами. Визжали Мэг и Фелиса; Алекс взобрался ногами на сиденье и размахивал руками; не скрывал улыбки Лотт; кричали мои однокурсники вместе с Эриком… А я почему-то чувствовала лишь опустошение. Даже слезы отчего-то застлали глаза. Ко мне подбежала Аннети, затем сестры Полар. Вскоре тут же оказался и Алекс. Мимо прошел Роб и произнес, хоть и без улыбки:

– Ты была крута, Лора.

– Святой Алвей! Ты же вся в укусах! – воскликнула Мэг, оглядывая меня. – И ссадины… Может, покажешься миссис Грон?

– Ничего, пройдет и так, – отмахнулась я. – Помажу мазью.

И вновь, уже громче, зазвенел тот самый звоночек. Укус… Мазь… Точно! В тот день меня тоже кто-то кусал! Но есть ли тут связь? Надо будет рассказать об этом профессору Калему.

Но позже… Сейчас мне больше всего хочется принять ванну. И остаться одной.

На завтрак я не пошла. Вначале почти час отмокала в ванне, затем обрабатывала укусы и ссадины. И почти полдня потратила на штопку рубашки. Сама не понимаю, откуда на ней оказалось столько мелких порезов и дырочек? По-хорошему, ее надо было просто выбросить. Но разве я могла так поступить с вещью Вейтона, почти единственным, что у меня от него осталось?

Я благодарна ребятам, что они больше не поднимали тему с этой дуэлью, не лезли ко мне с поздравлениями и восторгами, а почувствовали мое настроение и оставили на какое-то время в покое. На взгляды и разговоры за спиной остальных я попросту старалась не обращать внимания. А Брендона Свона я и вовсе не встречала в последние дни. Фелиса, которая была знакома с ним ближе, поскольку училась на одном факультете, сказала, что он прикинулся больным, на самом же деле просто стыдился показываться на людях, считая свой проигрыш позором.

– Если бы позволяли правила, – добавила Фелиса, усмехаясь, – наверное, он бы попытался еще раз вызвать тебя на дуэль, чтобы взять реванш. Но увы, тебя он вызвать уже не может, как и Роберта, теперь уже только кого-то из нас. Но время покажет, может, он и осмелится это сделать?

О том, что хотела вновь поговорить с профессором Калемом, я не забыла, однако подходящий случай представился лишь в середине следующей недели.

– Не знаю, может, я слишком мнительная, – сказала я, поделившись с ним своими воспоминаниями, – и тот укус ничего не значит, но мне он почему-то не дает покоя.

– Покажи приблизительно, где ты ощутила укус, – попросил профессор.

– Где-то здесь, – показала я, – сзади на шее.

– Место энергетических каналов, – задумчиво протянул Калем.

– Я читала, что существуют маячки, которые можно почти незаметно запустить в магпоток через кожу и тем самым наладить контроль над источником, – сказала я. – Возможно, это было нечто похожее? А потом со мной случился тот выброс…

– Да, маячки такие существуют, верно, – отозвался профессор. – Но их обычно используют военные, боевики, королевская разведка. А зачем им могла понадобиться ты? Ты ведь ни в какую передрягу не попадала? Не узнавала никакой государственной тайны или не становилась шпионом вражеского государства? – Профессор улыбнулся.

– Нет. – Я тоже попыталась улыбнуться. Государственная тайна? А вдруг это как-то связано с Вейтоном и королем? Или с моей мамой?

– Но с его помощью все же можно было вызвать всплеск некромагии? – спросила я.

– Можно, – ответил профессор Калем, потирая подбородок.

– А узнать, есть ли во мне этот маячок, возможно?

– Уже нет, – вздохнул Калем. – Прошло слишком много времени. Такие маячки самоустраняются спустя сутки-трое, в зависимости от цели. И даже следа не оставляют. Я, например, сейчас смотрю на твои потоки и вижу, что все чисто, спокойно. Нет ни намека на некромагию или же что-то чужеродное. Но если хочешь, могу позвать менталиста. У нас появился очень хороший преподаватель, он посмотрит, нет ли какого ментального воздействия на тебя или твою магию.

– Вы говорите о профессоре Бирте? – Надо же, я вспомнила его фамилию!

– Да, позвать его?

– Даже не знаю, – замялась я. Встречаться снова с этим профессором со шрамами хотелось не очень, но вот узнать, о чем говорит Калем…

– Лора, а ты ничего не скрываешь от меня? – вдруг спросил профессор. – Просто кажется, ты знаешь куда больше, чем говоришь.

Ну да, ничего не скрываю… Разве что моя мама когда-то освободила опасного некроманта Зага Редклифа, за что и поплатилась жизнью. Некромант гуляет на свободе, возможно, он еще в розыске, а моей семьи больше не существует. Но это тайна, которая тоже может стоить жизни не только мне, но и моим немногочисленным оставшимся родственникам.

– Вам кажется, профессор, – отозвалась я.

– И все же приглашу-ка я профессора Бирта, – сказал Калем и вышел.

Вернулся он быстро и в сопровождении нового преподавателя.

– Вот, Саймон, эта студентка, – сказал Калем. – Посмотрите ее на предмет ментального воздействия. В частности, некромагического происхождения.

– Здравствуй, Лора, – произнес Бирт, подходя ко мне. Он тоже запомнил мое имя? Хотя профессор Калем наверняка сказал, как меня зовут.

– Здравствуйте, – тихо отозвалась я, избегая смотреть на него.

Он же обошел меня и остановился за спиной. Его ладони осторожно накрыли мою голову, и я ощутила тепло, мягкое, обволакивающее, расслабляющее. Словно объятия кого-то близкого. Странное чувство. Странное, но приятное.

– Все в порядке, – проговорил наконец профессор Бирт и отошел от меня, а с ним исчезло и тепло. – Девушка чистая. Даже если что-то когда-то и было, сейчас ничего не осталось, даже на самых нижних слоях сознания. Источник тоже свободен от постороннего воздействия. Так что волнения беспочвенны.