Марина Александрова - Осколок его души

Осторожно выскользнув из его объятий, пользуясь теми самыми секундами, когда вот-вот должен был появиться Аши, а Китарэ исчезнуть на какое-то время, я обошла его со спины и осторожно обняла. Чего во мне больше было в тот момент? Боли? Гнева? Любви? Я не знала наверняка. Я просто тянула его со всей доступной мне силой. Тянула к стене. Туда, где сам Китарэ подготовил для себя то, что я ненавидела всей душой, но была вынуждена использовать, чтобы позаботиться о нём так, как могла бы сделать только я. Так было нужно, я была уверенна в этом. Цепи показались неожиданно холодными. Некоторое время я просто держала их в руках, раздумывая над тем, правильно ли я поступаю? Но были вещи, в которые я не должна была его впутывать. Должно быть, то, что он проник в мой разум, как-то повлияло на него. Я должна была дать ему время и пространство, чтобы осознать всё, что случилось с нами тогда, а не ловить его на слове и жить дальше так, словно ничего не было. Было. Я знала это. Знал и он. И теперь пришло моё время отдавать долги.

Стоило Китарэ вновь вздрогнуть, что означало, что вот-вот появится Аши, как я поняла, что пришло время действовать. Я осторожно заковала его запястья в серебряные, почти невесомые, браслеты. Как раз в тот момент, когда Аши открыл глаза, я была готова, чтобы подняться с колен.

— Душа моя, — слегка улыбнулся он, посмотрев на меня немного затуманенным, как после сна, взглядом. Он попытался потянуться ко мне, как тут же замер, заметив цепи на своих запястьях. На толику секунды он отвлёкся на закованные в браслеты запястья, и этого мне хватило, чтобы отступить от него на несколько шагов. — Зачем? — нахмурился он, посмотрев на меня и точно что-то увидев во мне, тут же отрицательно закачал головой. — Нет, нет! Что ты задумала? Не смей, слышишь!

— Я должна, — прошептала я. — Должна… сама…

— Нет!

— Прости, — уже не сдерживая эмоций, попросила я, — и не смей меня прощать…

Собрав всю свою волю в кулак, я повернулась к нему спиной, слыша лязг метала, и его отчаянные попытки освободиться, я буквально взбежала по ступеням, затворяя за собой дверь в склеп.

Я неслась по тропинке, ведущей к жилому корпусу не разбирая дороги. Моё сердце рвалось на части и, конечно, мне казалось, что меня преследует яростный рёв разбуженного дракона.

Могло показаться, что я помешалась от горя? Или, что увиденное лишило меня последних крупиц разума? Но любое из предположений было бы в корне неверным. Мои эмоции вспыхивали и гасли точно по кругу сменяя другу друга в безумной карусели: отчаянье, гнев, ярость, тоска и безысходность. Единственное, что оставалось неизменным и прочно обосновалось у меня внутри это боль и решимость. Китарэ сказал, что прощает. Что у него нет злости ко мне… Как я могу принять это? Особенно тогда, когда он так уязвим после увиденного вместе со мной и прожитого сквозь призму моих эмоций. Он имеет право на гнев, который обязательно придёт к нему, когда он немного отойдёт от пережитого. Речь идёт не о злонамеренности, виновности или справедливости… здесь гораздо больше.

Это всё не вернёт ему отца и не восстановит то, что было когда-то разбито. Не было в моих планах и побега. Конечно же, нет. Теперь осознание того, что моя жизнь должна быть посвящена Ожерелью окрепла, как никогда. Но, сперва, я должна была сделать кое-что…

Почему именно сейчас? Потому, что боюсь в моём сердце не хватит места, чтобы удержать то пламя, что с каждой минутой, точно оживало внутри. В тот самый момент, когда я стала единым целым с самой собой, когда вернулась моя память, а все эмоции ожили внутри, точно то, что произошло, случилось несколько мгновений назад, я впервые почувствовала так остро стихию, что так давно дремала во мне. Это пламя, будто напитавшись всеми воспоминаниями и эмоциями, съёжилось до крошечной точки, не оставив внутри ничего, кроме пустоты с одной единственной целью — полыхнуть так, как никогда прежде. Впервые я не боялась стихии, что породила меня. Словно молодая невеста я с трепетом и толикой безумия предвкушала приход своей любви, которая вот-вот накроет меня с головой. У меня не было времени позаботиться о Китарэ лучше, чем я смогла. Так он точно будет в безопасности.

Стоило мне оказаться на пороге собственного корпуса и с разбегу забежать в дом, как предо мной оказался Рэби. Выглядел он заспанным, но, конечно же, старательно делал вид, что не спал всю ночь:

— Смею заметить, уже рассвет… — попытался он придать своему виду строгости, но тут же осекся. — Что?

— Идём! — рявкнула я, схватив его за руку и утаскивая к входу во внутренний дворик.

— Куда? Что ты… эй! Я в одних штанах! — попытался он вырваться, но стоило моей руке сомкнуться на его ладони, как он тут же осекся, как-то по-особому прикрыв глаза и замерев посреди комнаты. — Как же давно, — невнятно пробормотал он, явно находясь, где угодно в своих мыслях, но не здесь.

На его губах заиграла блаженная улыбка, взгляд из-под опущенных ресниц стал отсутствующим и немного безумным.

— Соберись, не до того сейчас, — с силой ударила я его в грудь.

Рэби был элементалем и не сложно было догадаться, какой эффект на него мог произвести предстоящий всплеск. Все равно, что голодавшему годы добраться до заветного стола, уставленного пищей.

Рэби напрягся всем телом, точно отчаянно пытаясь унять разбуженный голод. На это у него ушло несколько таких драгоценных секунд прежде, чем без лишних вопросов он готов был следовать за мной, лишь бы я не отпускала его руки.

— Идём, идём, — бормотала я, открывая дверь ведущую во внутренний двор, где находилась телепортационная площадка. — Тот телепорт в Турийских лесах рабочий? Ты должен активировать его! И не смей говорить, что не знаешь как, я знаю, что знаешь! И энергии тебе теперь хватит, я чувствую, как ты пьёшь меня, — пожалуй, именно рука Рэби была тем самым ступором, который всё ещё сдерживал меня.

Сам наставник выглядел так, словно хорошенько приложился к бутылке. Его смуглые щёки раскрасил румянец, который сделал его кожу ещё немного более темной. Взгляд был несколько осоловелым и донельзя довольным. Морщинки на коже как-то подозрительно разгладились. Казалось даже кожа на теле и сами мышцы стали более подтянутыми.

— Ха, конечно, — довольно захохотал он, — я всё могу… Ты даже не представляешь, сколько я всего могу… — язык у Рэби явно заплетался.

— Ты только в сознании будь пока, ладно? Не обожрись с голодухи, — посоветовала я, смерив его скептическим взглядом.

— Да, какой там, — отмахнулся он, немного пошатываясь, когда мы оказались возле телепортационной плиты.

— Настраивай, — скомандовала я и ещё несколько минут пыталась вырвать руку из его железной хватки.

Некогда ухоженная и часто используемая телепортационная площадка рода Игнэ находилась в самом центре нашего давно заброшенного сада. Я не знаю, почему Дорэй не заботилась о том, как выглядит это поместье? Возможно, она считала его не нужным и лишь временным пристанищем, а, стало быть, любые вливания казались ей пустой тратой средств? Я почти не сомневалась, что у неё были интересы и вложения за пределами поместья брата, в котором она была вынуждена жить по указанию Совета. Но, так или иначе, сейчас, когда зима только начиналась для всей Империи, в Турийских лесах она прочно обосновалась, превратив некогда один из прекраснейших садов в зимний лес, где высота снежного покрова доходила мне до пояса. Именно так, я оказалась в родовом гнезде, стоило Рэби направить полученную от меня энергию на активацию телепорта.