Мелисса Башардауст - Девушка, змей, шип [litres]

Она произнесла эти слова, не подумав. Ей не хотелось, чтобы он вновь начинал злиться от нетерпения. Однако теперь она думала столь же стремительно, как машет крыльями колибри, пытаясь предугадать, что произойдет дальше.

Азэд внимательно посмотрел на нее, но Сорэйя не отвела глаз. Она взвесила все возможные варианты и поняла, что лишь один из них был рабочим.

– И что же ты решила? – спросил он не без сомнения.

– Я размышляла о твоем ответе. О том, почему ты не хочешь жить в человеческом обличье. Ты сказал, что причина в силе и могуществе. Однако мне кажется, что это лишь часть правды.

Он подошел к ней поближе, и Сорэйе пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Неужели? – спросил он с довольной улыбкой. – И в чем же тогда истинная причина?

– В том, что реши ты прекратить сражаться за власть и начать жить спокойной человеческой жизнью, то вышло бы, что ты зря погубил свою семью.

Улыбка пропала с его лица, а глаза потемнели.

– Сорэйя…

– И если я продолжу сдерживаться, то окажусь в такой же ситуации.

Он замер, так и не высказав замечание, которое приготовился изречь.

– К чему ты ведешь?

– Я сама убью Соруша, – сказала она, подняв на него глаза и посмотрев ему в лицо сквозь ресницы. – И тогда я стану твоей.

« Жестоко ли это? » – задалась она вопросом. Была ли она столь же жестока по отношению к нему, как он к ней? Столь же жесток, как когда предложил свою помощь у стен гулистана, зная, что вот-вот предаст ее? « Если я и правда веду себя жестоко, то лишь потому, что он меня этому научил », – решила Сорэйя.

Азэд снова пристально посмотрел на нее, ожидая подвоха, так как был достаточно умен, чтобы его заподозрить. Но в то же время ему и не хотелось находить его.

– Ты пытаешься играть со мной в игры? – тихо прорычал он.

– С меня хватит игр. Здесь, среди дивов, я ощущаю себя самой собой. В Гольвааре это чувство никогда не было столь сильным. Я хочу того, что ты обещал мне вчера ночью. Я хочу свободы.

Сорэйя не собиралась убивать Соруша. Однако в словах ее было достаточно правды, чтобы Азэд им поверил.

Он положил руку ей на плечо и провел большим пальцем у основания горла.

– Это единственная причина? – спросил он мягким, едва ли не томным голосом.

Сорэйя понимала, какие слова он хочет услышать. Она вдохнула, готовясь солгать.

– Мне тебя не хватает. Мне хочется делать что-то вместе с тобой, а не бороться против. Мне не хватает тех отношений, что у нас были. Я хочу понять, могу ли вновь их обрести.

– Обретешь, – сказал он, сжав ее плечо крепче. – Обещаю.

Убежденность, с которой он произнес эти слова, заставила Сорэйю задуматься о том, правдивы ли они. Возможно ли, что однажды она посмотрит на него и вновь увидит лишь того молодого человека, что заметил ее на крыше и пришел на выручку в Новруз? Но нет. Этого молодого человека никогда не существовало. Но даже если и существовал, Сорэйе он больше не был нужен. Ей не был нужен тот, кто всегда говорит ей то, что она хочет услышать. Существовало нечто лучшее, более правдивое и живое. И это что-то ждало ее вместе с той, что спала в подземелье Гольваара.

Но сперва Сорэйе необходимо освободить Симург.

– Вот за этим-то я и пришла сюда, – пояснила Сорэйя, поворачиваясь и направляясь к двери. – Я хотела, чтобы ты узнал о моем решении до того, как вернешься в Гольваар.

– До того, как мы вернемся в Гольваар, – поправил ее Азэд.

Сорэйя повернулась к нему. Мысли у нее в голове вновь начали носиться, будто крылья колибри.

– О чем ты?

– Незачем откладывать. Мы можем отправиться в Гольваар на рассвете… или раньше, если пожелаешь.

Сорэйя ожидала, что он выждет еще хотя бы день, прежде чем настаивать на ее возвращении и казни Соруша. Тогда она бы смогла вернуться за Симург. « Я все еще могу задержать его », – подумала она. Ей лишь надо было заставить его покинуть Арзур еще всего один раз.

– Что тебя удивляет? Неужели ты думала, что я не потребую от тебя сдержать обещание?

– Я думала, тебе понадобится больше времени на приготовления. Я не хочу возвращаться в Гольваар так же, как покинула его, – у тебя на плече, будто узница.

– В таком случае вам подобает вернуться в золотом паланкине, проехав по улицам города, моя царица, – ответил он, склонив голову.

– Это не все, – прибавила Сорэйя, пытаясь придумать способ задержать его и вернуться в Гольваар без нее.

– Ты же знаешь, я дам тебе все, чего ты пожелаешь.

« За исключением моей семьи. За исключением Парвуанэ. За исключением свободы ».

– Когда мы вернемся, я хочу жить в моих старых покоях.

– Сорэйя, я хочу тебе доверять… – замялся он.

– Но сначала тебе потребуется заблокировать дверь потайного прохода. Я понимаю. Делай то, что необходимо. Но я хочу чего-то, что мне знакомо. Чего-то, что будет напоминать мне о моей прежней жизни, – сказала она, а затем добавила, уже нежнее: – Уверена, ты меня понимаешь.

– Что ж, – ответил он, кивнув. – Я подготовлю твои покои сегодня ночью, а утром ты отправишься в путь.

Он настоял на том, чтобы проводить Сорэйю в ее комнату. Сердце Сорэйи учащенно билось, а сама она испытывала смесь страха и возбуждения. У нее получилось. Она дождется, пока свеча не прогорит наполовину, а затем направится в его покои. На этот раз она принесет с собой инструменты, чтобы освободить Симург.

Однако вместо того, чтобы свернуть к ее комнате, Азэд схватил ее за руку и повел дальше по туннелю.

– В чем дело?

– Когда я объявил о том, что ты можешь свободно передвигаться по горе, я еще не знал о твоих прогулках с пэри́к. Они очень верны друг другу. Если они узнают о том, что ты сделала с Парвуанэ, они могут вернуться, чтобы отомстить. Сегодня ночью я бы предпочел оставить тебя в более безопасном месте.

Его слова были столь наглой ложью, что Сорэйя едва не рассказала ему о вчерашнем визите Парисы, лишь бы только подловить его. Но однажды она уже позволила себе допустить подобную ошибку. А потому она умерила пыл и придержала язык, следуя за ним в сокровищницу – единственное помещение с замком на двери.

– Ты не можешь оставить меня здесь на ночь, – возразила она, пытаясь вывернуть руку на подходе к двери. – Тут нет постели.

– Ты прекрасно видела, что там есть множество ковров. Набросай их в кучу.

– А что насчет еды?

– До утра с тобой ничего не случится. Спи, и не заметишь, как пролетит время.

Он отворил дверь и втащил Сорэйю внутрь.

– Но что, если я…

Он не дал Сорэйе договорить, положив палец ей на губы.

– Можешь расценивать это как проверку на преданность. Потому что если ты что-то задумала, если я узнаю, что ты в чем-то меня обманула, то больше никаких сделок не будет. Я вырежу всех членов твоей семьи у тебя на глазах с той же легкостью, с какой вырезал членов собственной.