Амели Вэнь Чжао - Кровавая наследница [litres]

Камень полетел вперед. С окончательным звонким треском стекло разбилось. На секунду дрожащие осколки зависли в воздухе, стекло и лед вперемешку переливались в ярком свете факелов. А потом они тяжело посыпались на землю, угрожая уничтожить все на своем пути.

Ана кинулась к Мэй. Юрий кинулся к Ане. На другом краю сцены Ледяная королева выбросила вперед руку. Из пола поднялась твердая белая волна льда и застыла, заслоняя их головы.

Фрагменты чернокаменного стекла дождем сыпались сверху и отскакивали от ледяной арки над ними, наполняя воздух тихим перезвоном.

Юрий повалил Ану на сцену, удар пришелся ей на плечо. Его руки впились в ее шею, а на лице Юрия играл яростный оскал. Ана сопротивлялась, пыталась расцепить его пальцы. Под маской было жарко и по лицу стекал пот.

– Юрий, – задыхаясь, выдавила она. – Остановись…

– Ты узнаешь, что такое умереть от рук аффинита, – прорычал он, приподнимая одну руку.

– Юрий! – Ана сорвала маску. – Это я!

Он застыл, рука замерла над ее головой. На лице у Юрия отражалась смесь ненависти и непонимания. А потом он ее узнал – потрясение отразилось в его глазах. Юрий отстранился, отдернул руки, как будто обжег их.

– Кольст…

– Ана! – прозвенел сладкий голос, который Ана узнала бы где угодно.

Мэй стояла на коленях в десяти шагах от Аны, ее удивление быстро переросло в радость.

Ана испытала огромное облегчение и попыталась рассмеяться, но ее смех больше напоминал всхлип.

– Мэй! – прокричала она, протягивая ей навстречу руки.

Рядом с Мэй просвистела стрела и уткнулась в мраморный пол.

– Мэй! – теперь в голосе Аны звучала паника, еще одна стрела отскочила от сцены на расстоянии вытянутой руки от девочки.

– Диана! – послышался истошный крик Юрия.

На краю сцены Ледяная королева – Диана – подняла голову. Ее лицо было того же оттенка, что и ее пепельные волосы. На фоне этой бледности кровь, струящаяся из ее носа, казалась особенно яркой.

Рассекая воздух, что-то неслось к ней. Тело Дианы содрогнулось от неожиданности. Она повалилась на пол, а из спины у нее торчало древко стрелы. Сильный запах крови наполнил воздух.

– Диана! Ди… – крик Юрия превратился в сдавленный плач. – Нет. Нет.

– Юрий! – Ана схватила его за руку, чтобы удержать под ледяной аркой. – Нам нужно выбираться отсюда…

Рядом с Мэй вновь упала стрела. Глаза девочки расширились, когда она посмотрела вверх. Она развернулась и побежала к бархатному занавесу.

На обзорных позициях под крышей стрелки натягивали тетиву и целились. Несмотря на обстрел, Ана уже вставала на ноги, хоть и понимала, что не успеет добраться до Мэй прежде, чем это сделает стрела.

Но кто-то уже подбегал к девочке. По разбитому мраморному полу проехались дорогущие брюки и бушлат – Рамсон накрыл своим телом Мэй. Под ним скрипело разбитое стекло и лед. Он перевернулся, обхватив руками Мэй, и, пригнувшись, побежал к занавесу.

Вжух. Стрела задела его бок. Он выгнул спину от боли, сдавленно простонал, но, шатаясь, продолжил идти.

Ана уже неслась к ним. Одновременно с Юрием они подбежали к Рамсону. Вместе они добрались до бархатного занавеса, за которыми их ожидала темнота.

За сценой пахло плесенью и потом. Еле передвигая ноги, они прошли сквозь кулисы, спустились со сцены и попали в помещение, тускло освещенное несколькими настенными факелами. Справа и слева от них находились коридоры. Как будто из другой вселенной доносились крики толпы – плотный занавес отгородил их от всеобщего хаоса и предложил им временное убежище.

В полутьме раздался детский голос:

– Ана?

Ана всхлипнула.

– Мэй, – прошептала она. Одновременно они ринулись навстречу друг другу и слились в объятьях. Ана крепко прижала к себе Мэй.

– Твои волосы, – слезы обжигали глаза, – они все в саже.

Мэй засмеялась и обхватила ладонями щеки Аны, смахивая слезы своими маленькими пальчиками.

– Это ты. Это действительно ты.

Ана не могла перестать плакать. Она издала хлюпающий смешок и прижалась лбом к Мэй.

– Конечно, это я. И я теперь всегда буду рядом.

Где-то впереди кашлянул Юрий. На его ладони танцевал маленький язычок пламени, освещая уходящий вдаль коридор.

– Нам сюда.

Ана взяла Мэй за руку, и они поспешили за ним.

– Куда мы идем?

– Это революция, Ана, – сказала Мэй. Ее глаза горели. – Юрий – Красный плащ, мятежник, борющийся за права аффинитов. Я встретилась и с другими Красными плащами, когда меня привезли сюда. Сейчас мы идем их освободить.

За ними послышался громкий кашель Рамсона. Он споткнулся и резко остановился, опираясь на каменную стену и прижимая руку к тому месту, где чиркнула стрела. У Аны сжало живот. Она почувствовала, как кровь пропитывает ткань его рубахи.

– Рамсон!

– Со мной все будет в порядке, – проскрипел он. – Просто не повезло. Черт возьми… Революция.

– Белые плащи слишком долго наблюдали за нашими страданиями и ничего не предпринимали. – Кулаки Юрия были сжаты, а слова резко вырывались из его рта. – Пришло время вмешаться. Мы – напоминание, что их плащи не белые, а красные, запятнанные кровью аффинитов. Мы символизируем пламя надежды…

– Дружище, сейчас неподходящее время для поэтических разглагольствований, – сквозь зубы процедил Рамсон. – Если мы не поспешим унести отсюда ноги, красной будет твоя кровь на мече Белого плаща.

– Да, нужно уходить, – согласилась Ана, крепче сжимая руку Мэй. – Сейчас.

Юрий несколько опешил, но тут заговорила Мэй.

– Нет, – запротестовала она, выдергивая руку из ладони Аны. – Я не брошу остальных.

Складывалось ощущение, что за неделю Мэй повзрослела на годы.

Губы Мэй сжались в тонкую нить, и когда она снова взглянула на Ану, в ее глазах читалась мольба.

– Юрий и Диана спланировали побег, и они спасли меня. И множество других аффинитов. И я тоже хочу… тоже хочу помочь. – Мэй взяла Ану за руку. – Помнишь девушку, которая подарила мне птичье молоко на Винтрмахте? Каждый день, что я провела здесь, я думала о ней.

Ее голос дрожал, но Ана могла различить решительные стальные нотки.

– Ты спасла меня, Ана. Теперь я хочу помочь ей и другим таким, как она. Я хочу… – Мэй глубоко вдохнула, а когда она посмотрела вверх, ее глаза сияли. – Я хочу, чтобы каждый аффинит в этой империи знал, каково это… иметь надежду.

Искра в глазах ребенка и сила, с которой были сказаны эти слова, всколыхнули что-то в груди Аны.

Но прежде чем она успела ответить, в конце коридора справа от них раздался какой-то шум. Ритмичные удары становились сильнее с каждой секундой.

Рамсон выругался.

– Стража, – прошептал он, выпрямляясь. – Эй, поэт. Где остальные аффиниты?

– Коридор слева, – быстро ответил Юрий. – Помещение в самом конце.