Лин Рина - Книжные хроники Анимант Крамб [litres]

– Ты этого не сделаешь! – ответил отец, не менее рассерженный, чем Генри, и тоже встал со своего места, чтобы быть на одном уровне с сыном.

– Но, Чарльз, – вдруг вырвалось у моей матери, которая испуганно посмотрела на него. – Она в самом деле очаровательная девушка. Мы не должны… – продолжила она, и отец снова не дал ей договорить.

– Я прошу тебя, Шарлотта. Ты думаешь, прогулка по магазинам была случайностью? Это был спланированный обман, чтобы убедить тебя в этом! – ругался он, и, хотя мне больше всего хотелось громко протестовать, я знала, что на самом деле он прав. По крайней мере, в этом пункте.

– Ты хочешь сказать, Генри пытался меня обмануть? – неуверенно спросила мама, на что отец энергично покачал головой, отвел взгляд от жены и посмотрел прямо на меня.

– Генри? Нет. Такие планы всегда исходят от Анимант. Не так ли? – вызывающе произнес он, и я просто продолжила молчать, хотя это стоило мне неимоверных усилий.

– Пожалуй, будет лучше, если Рейчел отправится домой, – успокаивающе вклинилась тетя Лиллиан и тоже медленно встала со стула.

– Если уйдет она, уйду и я! – объявил нам Генри, все еще не сводя взгляда с отца.

– Ты не пойдешь, Генри! – взревел отец, и я слегка вздрогнула. Я никогда не видел его таким сердитым.

Фронты начали ожесточаться, и все мои планы канули в Лету. Как в этих обстоятельствах мы должны когда-либо добиться хорошего результата для всех сторон?

– И как ты собираешься меня остановить? – парировал Генри, переплетая свои пальцы с пальцами Рейчел, и торопливыми шагами повел ее мимо меня в холл.

Мистер Доллс поспешил подать пальто.

– Предупреждаю тебя, Генри! Если ты сейчас уйдешь, я отрекусь от тебя! – ругался отец, и я испугалась твердости этих слов.

Да поможет нам Бог.

Мистер Доллс быстрым движением подал пальто Генри, и тот вышел за дверь вместе с Рейчел еще до того, как они надели одежду.

Дверь захлопнулась, запечатав все наши несчастья. Тишина разлилась по комнате. Гнетущая, отравленная тишина, которая так сильно давила мне на грудь, что я едва могла дышать.

Все пошло не так. Все было разрушено, и я размышляла, что я могла бы сделать, чтобы помешать этому.

Но в моей голове совсем не было мыслей, и мне не удавалось ни на чем сосредоточиться.

– Нет, – внезапно мама нарушила молчание, вскочила со стула и подбежала к своему мужу. – Нет! – немного громче воскликнула она, а потом ударила отца рукой по плечу. – Я смирюсь с тем, что ты сомневаешься в моих способностях к вынесению суждений и постоянно перебиваешь меня. Но я ни за что не позволю тебе разлучить сына с семьей, – резко произнесла она, и я совершенно не могла поверить в то, что в самом деле это была моя мать, что она стояла здесь и высказывала свое мнение отцу.

И отец, казалось, тоже был немало удивлен. Нерешительно он вырвался из оцепенения и пораженно посмотрел на жену.

– Но, Шарлотта… – нерешительно начал он и протянул руку, чтобы коснуться ее руки.

Но она отшатнулась.

– Не трогай меня! – так опасно прошипела она, что у меня по спине пробежал неприятный холодок. – Сейчас ты успокоишься, Чарльз Харрисон Крамб. Изменишь свое мнение, принесешь свои извинения Рейчел и Генри и официально согласишься на их свадьбу! – Она жестко выдвинула свои условия, и взгляд ее при этом стал таким мрачным, как безлунная ночь. – А до этого тебе, пожалуй, стоит переехать в комнату для гостей, – закончила она, шлейф ее юбки эффектно качнулся, и гордо она прошла мимо отца и вышла из комнаты.

Я потрясенно смотрела ей вслед. Никогда бы не подумала, что такое действительно могло когда-нибудь случиться.

Я всегда считала, что больше похожа на своего отца. Но теперь я поняла, что, наверное, от матери мне досталось больше, чем казалось.

И я этим гордилась.

Я единственная сидела в столовой и поглощала очень плотный завтрак, чтобы успокоить нервы.

Сна в эту ночь было мало. Сначала разгорелось бесконечное обсуждение между отцом и тетей Лиллиан, в ходе которого я постаралась прояснить все как можно лучше и оптимистичнее. Однако не добилась многого, что было очень разочаровывающе.

После этого мама снова вышла из своей комнаты, и мы провели целый час в гостиной, в течение которого все только молчали, пока нервы не напряглись до предела. Неожиданно дядя Альфред не вытерпел первым. Он громко ворчал о недостающем душевном спокойствии и разрушенной гармонии семьи и тем самым только снова вовлек нас в тягостное обсуждение о серьезности веры и благоразумия человека.

Было уже далеко за полночь, когда мне, наконец, удалось успокоить отца, согласиться с матерью, заверить дядю Альфреда, что все уже уладилось, и поблагодарить тетю Лиллиан за то, что она в своем теперь очень подкисленном душевном состоянии все же проявила великодушие, чтобы не высказать свое мнение.

Мы все удалились в свои спальни, причем мама в самом деле выполнила свою угрозу и выгнала отца из их кровати.

Когда, наконец, за мной закрылась дверь, я погрузилась в тишину своей комнаты для гостей, устало вздохнула, торопливо приготовила постель и скользнула под одеяло.

Голова болела, шея была так напряжена, что я ворочалась с бока на бок, но не находила удобного положения, в котором могла бы заснуть.

В голове роились мысли о моих родителях, которых я никогда не видела ругающимися. О дяде и тете, которых я тоже втянула в эти неприятности. Там были Рейчел и Генри, которые, должно быть, чувствовали себя ужасно. И я начала задаваться вопросом, действительно ли мой план был такой хорошей идеей, потому что он только расколол мою семью.

Но что еще я должна была делать? Допустить, чтобы эти двое тайно поженились, и только потом разгорелась ссора? Я и представить себе не могла, что отец от такого стал бы мягче. Скорее, наоборот.

Возможно, эта ссора была просто неизбежна. По крайней мере, мне пришлось смириться с этим, чтобы успокоить свое нервное тело и заставить руки перестать дрожать.

Все это продолжало крутиться в моих мыслях, хотя мне так хотелось просто заснуть. Все громкие слова, сказанные сегодня, давили мне на душу, и я с удовольствием поделилась бы всем этим с кем-то. И этим кем-то был Томас Рид.

Я так скучала по нему, по его открытому взгляду, по его колкому остроумию, по его прямоте, которая уже не раз помогала мне прочистить голову.

Но его здесь не было, и меня с ним тоже. Но уже только мысль о нем помогла мне выбраться из водоворота дурных мыслей.

Я думала о его растрепанных волосах, когда он проводил по ним. О жесте, когда сдвигал очки на нос. Но я также думала о том, как ощущалась его близость, его тепло, его запах, когда мы сидели так близко друг к другу в шкафу.