Лин Рина - Книжные хроники Анимант Крамб [litres]

Его пальцы, переплетенные с моими, его губы близко к моему уху, его низкий голос, зовущий меня по имени.

И, прежде чем я это осознала, я все же в какой-то момент заснула и погрузилась в красивые фантазии.

Несмотря на это, пробуждение далось мне очень тяжело, и только перспектива поесть что-нибудь вытащила меня из мягкой теплой постели.

Мне было плохо, мои руки снова дрожали от напряженных разговоров вчерашнего вечера, и даже чай, похоже, не помог как следует.

К счастью, никто другой не видел необходимости быть на ногах в столь ранний час, и я просто не смогла бы вынести присутствие остальных, так что очень ценила, что мистер Доллс большую часть времени оставлял меня одну в столовой. Когда я вышла в холл, он уже стоял с моим пальто наготове, даже помог мне одеться, и я благодарно кивнула ему, на что он ответил тонкой улыбкой.

Затем я вышла в туманное утро, которое темным облаком нависло над Лондоном, втаптывая свои невеселые мысли в грязный снег.

Я шла по дороге, теперь уже такой знакомой мне, и наблюдала за дымом из дымоходов зданий, расположенных неподалеку, и старалась ни о чем не думать. Черная сажа взмывала в воздух, плясала на ветру и становилась единым целым с серыми облаками.

Я замерзла, но меня это не беспокоило, так как холод заставил меня взбодриться, и я лишь немного ускорила шаг. Но вместе с бодростью пришло и осознание, и сокрушение легло на мои плечи. Потому что только прошедшая ночь показала мне масштабы нашего неприятного положения.

Отец и мать поругались. И хотя моя мать не раз демонстрировала свою сварливую сторону, все еще никогда не заходило так далеко, чтобы мой отец настолько терял самообладание. Он всегда был спокойным, благоразумным, и я надеялась, что эта рассудительность поможет ему и в этой ситуации. Но этого не произошло, и теперь они спали в отдельных комнатах.

И в этом была виновата я.

В поле зрения появилась библиотека, изысканное здание, в котором я уже чувствовала себя как дома, и оно своим размером и величием вернуло мне желанное чувство постоянства и спокойствия.

Я поспешила через дверь библиотеки и сразу же заметила на больших часах в вестибюле, что опоздала уже на четыре минуты.

Я вздохнула про себя и решила не подниматься наверх, чтобы повесить пальто. Так как Томас наверняка уже был там, и от того, насколько хорошей и долгой была его ночь, зависело его настроение. И у меня просто не было сил позволить ему высмеивать меня из-за четырехминутного опоздания.

Кроме того, я прекрасно знала, что он сразу заметит мое подавленное настроение, а я еще не была готова говорить об этом, хотя, наверное, мне бы пошло это на пользу.

Поэтому я быстро отнесла пальто, шарф и перчатки в свою каморку, а затем посвятила себя газетам, чтобы сделать вид, что я была здесь все это время.

В какой-то момент появился и Оскар, который вообще-то должен был вернуться только завтра. Но он лишь вкратце объяснил, что они с Коди поменялись сменами, и я не стала расспрашивать дальше, потому что меня это на самом деле не очень интересовало. Филипп Тамс, шаркая, вошел в библиотеку, и Оскар, тихо напевая, принялся за работу, ставя книги, лежащие в тележке, на полки.

Я подошла к нему и дала уже вновь простуженному мальчику два шиллинга, в то время как он пытался подбодрить меня шуточками, заметив мое печальное настроение. Я даже заставила себя слегка улыбнуться ему, чтобы он мог с чистой совестью уйти, а потом решила, что сегодня я не в состоянии спуститься в архив. Поэтому я положила старые газеты в каморку к своему пальто, а затем еще раз глубоко вздохнула.

Мне срочно нужна была еще одна чашка чая, а потом я встречусь с Томасом Ридом.

Я пошла наверх длинным путем, сделав круг, чтобы не проходить мимо кабинета Томаса, и проскользнула в комнату отдыха. Я не потратила много времени, чтобы заполнить поленьями и растопить маленькую печку, и пока огонь медленно нагревал плиту печи, я пошла набрать воды для чайника.

Мои мысли снова и снова возвращались к вчерашнему вечеру, к угрозам отца, который на самом деле был таким добродушным человеком, и к решительным требованиям матери, которую я, хоть и всегда считала очень настойчивой, но никогда не находила такой вспыльчивой.

Этот брак, который пытался заключить Генри, разлучил нас всех, и все же я не могла упрекнуть его за это. Потому что я видела, как они смотрели друг на друга, он и Рейчел. Это была любовь, и теперь я и сама знала, что она очень мощная сила.

Я налила чай, прикрыла глаза, пока аромат раскрывался, и пожелала, чтобы жизнь была легче, а проблемы просто растворились бы в теплой воде. Немного подождав, я снова вытащила чайные листья из сита и наполнила свою чашку, из которой тут же выпила глоток. Он обжег мне язык, но мне было все равно, и я поставила чайник и чашку со свежим чаем на узкий поднос.

Некоторое время я вертела чашку в руках, пытаясь потянуть время, прежде чем продолжить, и после второго горячего глотка чая я почувствовала себя готовой к встрече с Томасом Ридом.

Робко постучав в дверь его кабинета, хотя она была открыта, я увидела, как Томас поднял голову. На носу у него были очки, в руке – перьевая ручка и несколько листов бумаги лежали перед ним.

– Доброе утро, мистер Рид, – поприветствовала я его и подошла ближе, он поспешно отложил ручку, чтобы освободить место для подноса, который я держала перед собой, на столе.

– Доброе утро, мисс Крамб, – ответил он совершенно спокойно, и я наслаждалась звуком его голоса. – С каких пор вы делаете мне чай? – спросил он и с подозрением приподнял бровь.

Мой живот начало покалывать, мне стало совсем тепло, а в голове появилось желание обнять его.

Я знала, что это придаст мне уверенности. И сейчас мне крайне необходима уверенность.

– С тех пор, как мне тоже он нужен, – довольно рассудительно ответила я, и Томас с любопытством посмотрел на меня поверх своих очков.

Я в равной степени любила этот взгляд и боялась его. Он вызывал у меня мурашки по коже и томление в сердце. И в то же время он пронизывал меня, как будто Томас мог прочесть любую малейшую мысль в моей голове.

– И где же тогда ваша чашка? – только спросил он, и в уголке его губ появилась скрытая усмешка. Он пошутил надо мной, и его вызывающий взгляд тоже заставил меня улыбнуться.

Мои губы слегка скривились, груз на моих плечах уже начал понемногу осыпаться, и это несмотря на то, что он сказал только одну столь незначительную фразу.

– Она все еще недалеко, – откликнулась я, и Томас невозмутимо потянулся за чайником, чтобы налить себе.

– Возможно, вам стоит ее принести, – как бы вскользь предложил он, и я кивнула, незаметно вытирая потные ладони о юбку. Я не могла устоять перед таким приглашением, и оно заставило меня почувствовать волнение.