Лин Рина - Книжные хроники Анимант Крамб [litres]

– Анимант, – радостно воскликнула моя мама, заметив меня, отстранилась от тети и быстрыми шагами подошла ко мне.

– Прошу прощения. Это моя мама, – объяснила я мистеру Риду, который стоял рядом со мной и неодобрительно смотрел на женщину с громким голосом.

Однако после этого заявления он перевел взгляд на меня и удивленно поднял брови.

Я отошла от него и сделала шаг навстречу маме.

– Пожалуйста, мама. Это библиотека, – прошептала я, но она не обратила на это внимания, обхватила меня руками так, что я уткнулась лицом в ее шерстяной кашемировый шарф.

– Ох, Анимант, я так по тебе скучала. Я и одного дня не выдержала без моей Ани, – все еще слишком громко произнесла она, и больше всего на свете мне хотелось провалиться сквозь землю от стыда.

Я не хотела даже представлять, что сейчас думает об этом мистер Рид. Если я достаточно хорошо его знаю, то он смеется надо мной. Возможно, не вслух и не так открыто, но в своей коварной голове он, конечно, смеялся громко и злорадно.

– Мама, – чуть решительнее отрезала я, и она отстранилась от меня с озадаченным лицом.

– Лиллиан сказала, что у тебя сейчас перерыв, – раздраженно сказала она, и ее слова прозвучали так, словно это была веская причина для того, чтобы громко разговаривать в библиотеке.

– Да, но не в библиотеке! – Я резко отчитала маму, и она жеманно закатила глаза. На мгновение мы словно поменялись местами. Я мысленно вздохнула и взяла себя в руки. Я высвободилась из ее хватки и посмотрела на тетю, которая медленно приближалась к нам. – Я полагаю, вы хотите составить мне компанию на обеде, – спросила я, и тетя Лиллиан, улыбаясь, кивнула и взяла маму под руку. – Тогда я предлагаю вам подождать меня на улице. Я быстро сделаю еще кое-что, а затем схожу за своим пальто, – торопливо объяснила я, надеясь, что у меня еще будет несколько минут в одиночестве. К моему удивлению, обе женщины действительно согласились со мной.

– Здесь поистине гнетущая атмосфера, Анимант. Как ты находишься здесь целый день? – изумленно спросила мама и с тревогой огляделась. Ее взгляд упал на кусок перил, который был поврежден чемоданом, и ее глаза расширились. – Ох, как это произошло? – вновь слишком громко воскликнула она, и я быстро подтолкнула их в сторону лестницы.

– Я сейчас приду, – убедительно пообещала я, и была благодарна тете Лиллиан, когда она повела ее вниз.

Когда они добрались до самых нижних ступенек и, тихо болтая, направились к выходу, я сделала глубокий вдох и потерла лицо руками.

Этого я совсем не ожидала. Я ведь приехала в Лондон только для того, чтобы сбежать от матери, и при этом мне ни на секунду не приходила в голову мысль, что она может последовать за мной сюда.

Это была катастрофа, крах, трагедия. Мои тихие вечера с книгой и мои собственные спокойные мысли теперь могут наполниться множеством развлечений, которые мог предложить Лондон. Званые вечера, концерты, чаепития, балы, театры, а может, даже и хуже – опера. Моя мама захочет все посмотреть, и, я не сомневаюсь, потащит меня с собой. Разодетые, скучающие и, как мои постоянные спутники, их комментарии в моем ухе, которые будут касаться только молодых представителей лондонского общества.

Моя жизнь только начала налаживаться, но мгновенно упала в бездонную черноту, и я еще раз глубоко вздохнула, прежде чем полностью прийти в себя.

Я постаралась собраться с мыслями и не слишком драматизировать. В конце концов, я была взрослым человеком, и справлюсь с этим.

Медленно я направилась в сторону мистера Рида, который все еще стоял на том месте, где я его оставила, и с усмешкой в уголке рта смотрел на меня.

Этот чертов гад! Он смеялся надо мной и моими страданиями. Гнев снова захлестнул меня, и я сердито взглянула на него, прежде чем он смог открыть рот, чтобы прокомментировать только что возникшую ситуацию.

– Письма, мистер Рид, – напомнила я ему, и он только кивнул со слишком веселой ухмылкой, а затем развернулся и прошел мимо меня к своему кабинету.

Он открыл дверь, и я проскользнула вместе с ним в кабинет, хотя он не пригласил меня внутрь.

Его письменный стол был снова завален, и я громко вздохнула.

– Как вы можете так работать? – укоризненные слова вырвались из моих уст. И, не задумываясь, я вытащила первые несколько документов из скопившихся бумаг и сложила их в аккуратную стопку.

Там были письма, счета и несколько страниц для архива. Я покачала головой. Так никогда ничего не улучшится.

– Мисс Крамб, – обратился ко мне мистер Рид, и, хотя я ожидала, что он рассердится на меня за то, что я снова рылась в его вещах, его голос прозвучал необычайно мягко. По-моему, слишком мягко, и я с недоверчивым видом повернула к нему голову.

Мистер Рид все еще стоял у двери, которую он закрыл за нами, одной рукой опираясь о полку, другой рассеянно проведя по волосам.

– Как я могу помешать вам убираться в моем кабинете? – смиренно спросил он, и посмотрел на меня. По крайней мере, насмешка исчезла с его лица.

– До тех пор, пока вы сами не будете этого делать, никак! – строго ответила я, не оставляя места для обсуждения. Он выдержал мой сверлящий взгляд. – Я ваша помощница, мистер Рид. Я здесь для того, чтобы облегчить вам работу. И если я смогу сделать это, убираясь за вами, я буду это делать, – деловито объяснила я и в этот миг могла поклясться, что по его губам скользнула улыбка.

– Ладно, – согласился он, сделал несколько шагов ко мне и взял у меня из рук бумаги, которые я все еще держала, чтобы вместо них отдать стопку писем. – Но не раньше, чем вы пообедаете с вашей очаровательной мамой, – сказал он, и, хотя он старался сдерживаться, я отчетливо услышала в его тоне сарказм.

Я презрительно фыркнула. Он подловил меня.

– Вы очень мерзкий человек, мистер Рид, – со всей серьезностью бросила я, не задумываясь.

Мистер Рид рассмеялся, и на его левой щеке появилась ямочка. Этот странный мужчина. Сначала он ворчит, а потом смеется надо мной.

– Возможно. А теперь убирайтесь! – воскликнул он, подошел к двери и открыл ее для меня, слегка поклонившись, как человек чести, только чтобы еще больше высмеять меня.

Я прошла мимо него с высоко поднятой головой, и мне пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не показать ему язык при выходе из кабинета.

Я быстро взяла пальто и убрала письма. Попрощавшись со стоящими за кафедрой Оскаром и Коди, занятыми студентами, которые возвращали книги и тоже собирались на обед, я выбежала в холодный осенний день.

Было пасмурно, и снова дул холодный ветер. Мама и тетя Лиллиан стояли неподалеку, в тени большого платана, и помахали мне, когда увидели, как я выхожу из библиотеки.

– Вот ты, наконец. Ты же не заставишь свою мать ждать на морозе, – сразу упрекнула меня мама, не переставая, впрочем, широко и счастливо улыбаться. Но ее счастье означало мою гибель. Она специально коснулась меня, чтобы я взяла ее под руку, и снова одарила меня тем заговорщическим взглядом, который всегда означал, что дело касалось молодых, красивых одиноких мужчин. По моим рукам побежали мурашки, хотя руки до локтей были в теплых кожаных перчатках, и эта реакция, конечно, не имела ничего общего с холодом.