Елена Кисель - Немёртвый камень

К большому счастью всех присутствующих, он подавился воздухом. Иначе в следующую минуту Гиацинт услышал бы о себе много нового. Пока Ковальски кашлял и пытался вернуться в строй, Дара выглянула из своей халатной крепости, оценила угрожающую жестикуляцию Макса (страшен даже в кашле) и взглядом посоветовала Гиацинту бежать к дракобилю и взлетать в небеса от греха подальше.

Но знатных юношей Целестии с детства учили спокойно смотреть в лицо опасностям, даже таким, как разъяренный Макс Февраль.

Гиацинт рывком поднялся со своего места, сжал пухлые губы и подождал, пока Ковальски перестанет кашлять и наберет воздуха для реплики.

И не дал ему произнести ни слова.

— Я ее не бросал, — Макс почти подавился вторично, а Гиацинт продолжил: — И не мог ее бросить: вещи никого не бросают и не предают, спросите у Дары, она знает… А для Лорелеи — для нее я был вещью! Она смотрела на меня… — голос дрогнул, и Гиацинт сжал кулаки, — нет, не на меня, сквозь меня. Все время. Улыбалась не мне. Любила не меня. Вас. Не знаю, за что, ей там виднее, только у меня не было никаких шансов ни быть рядом с ней, ни исцелить её. Даже если бы я сто лет торчал рядом с ней — она всё равно бы думала только о вас. А теперь знаете что, Макс Февраль? Вы об этом знали. И не я ее бросил — вы ее бросили.

Кристо потом волосы на себе рвал, когда Дара описала эту сцену: Макс и Гиацинт поменялись ролями. Разозленный тинторель читал нотацию чуть ли не отцовским тоном, по временам только срываясь на крик, а Макс стоял напротив и не мог найти слов, чтобы его перебить. Разве что вот это:

— Оплот…

— Не вы, конечно! — рявкнул Гиацинт, вырастая, кажется, на голову. — А на арене против меня это вас не остановило? С деревянным мечом против железного? Прыгунки! Холдон! Да вы плевать хотели на то, кто вы, кто я, вы же все время твердили, что все эти традиции и предсказания — ничего не значат, так? Ну так они ничего и не значат! Да вы Целестию на голову поставили — и после этого вы хотите сказать, что не нашли бы способа спасти ее , если бы остались рядом? Да она… она сама бы нашла способ, если бы вы не… предали ее. Но вы предали.

Дара в своем халате отчаянно завозилась, устанавливая щиты помощнее. У нее не было уверенности, что Макс не воспользуется огнестрельным оружием. Но на Макса, кажется, нашел какой-то вид столбняка, и это было хорошо, поскольку Гиацинт выпалил финальное:

— Но вы ж у нас умный, так что всё это знали, так?

И шагнул к двери. Потом остановился, развернулся и добил:

— А, совсем забыл. Завтра утром мы с Сакуром улетаем. Знать не хочу, какая помощь от меня вам нужна. Я не Оплот. Не тинторель. И не целестиец больше. И не желаю ничего общего иметь с тем, что там — понятно? В общем, чувствуйте себя как дома.

Истерически всхлипнула дверь под напором сильной тинторельской руки. Макс потер лоб и опустился на стул.

— Черт, — резюмировал он.

— Очень поддерживаю, — откуда-то из халата отозвалась Дара.

Воротившийся с кухни Кристо застал Ковальски и халат в мрачных раздумьях и приободрился. Если ты пропустил что-то плохое — это повод для радости.

— Кому разножранье?

Что-то не просто плохое, а почти катастрофическое. Рука Макса машинально дернулась к тарелке, а на лице в первые секунды даже брезгливой гримасы не объявилось.

— Вы что же, укокали Оплота?

Из толщи байки хмыкнула Дара.

— В принципе, был бы выход.

— В принципе, не было бы. Ты сама говорила насчет этих… ваша треклятая терминология… связей…

— Индивидуальная завязанность нитей драконита? Угу, там сложно. Непонятно, с чего она появилась, но такое бывает — когда артефакт либо делается под определённый тип хозяина, либо избирает себе хозяина. И да, я могла бы покопаться, вот только вопрос — смогу ли я развязать эти нити, не нарушив ценности дракобиля… А дракобиль нам нужен.

Кристо сунул тарелку с разножраньем куда-то в район халата. Тарелку тут же уцапали, хотелось верить, что это была Дара.

— Зачем он нам вообще? Ну, и дракобиль, и тинторель этот?

— Затем, что непонятно — какие неприятности нас поджидают вокруг артефакта-перебросчика. Там может быть, к примеру, сотня колобоев. Ты же помнишь, какие у них уязвимости?

— Есть такое дело, — Кристо хмуро поскрёб затылок. — С чего эта погань вообще тут ошивается. Ниртинэ?

— Может такое быть. Только уж как-то слишком масштабно для них. Я думаю, что артефакт-перебросчик перестраивается. В Опытном Отделе в него наверняка впихнули мощные узлы защиты. Думаю, ребята из Нитринэ сюда полезли в первую очередь. Может, даже несколько недель назад. Ну, а он активировал защитные чары. Колобои вот… может, и Сакура сюда неспростра тянуло. Но если перебросчик воспринял его в качестве защиты — то он и нас за компанию с ним может пропустить, так что… словом, лучше бы тинторелю и дракониту быть с нами.

— А другого выхода, то есть, входа, нет?

— Разве что махнуть в Антарктиду, дождаться мифических Поводырей и попасть в Целестию напрямую, а не через одну из дверей.

Кристо нахмурился, вспоминая все, что слышал об этой самой Антарктиде. Вроде как, там жуть как холодно, но на Целестию это не влияет, конечно. Спасибо Первой Сотне — эта страна все равно как вырванный кусок другого мира со своей погодой, землей, природой…

А холод целестийцы не любят.

— Как-то не очень хочется с этими твоими… проводниками. А может, поговорить с Гиацинтом? Расписать ему, что, мол, в Целестии дела нехороши… а, ну да, он же вроде как уже и не целестиец.

Ковальски пожал плечами. Из халата высунулась чистая тарелка и донеслось предложение:

— Есть пара хороших артефактов по контролю сознания…

— А ты сможешь их держать в бою? Нет уж, — Ковальски поднялся, храня на лице мрачную решимость пойти до конца. — Придется всё же мне… Дара! Я верно понял, что ваши тинторели держат данное слово?

— Ну да, у них свой кодекс.

Кристо вытянул шею, чтобы сполна насладиться гаммой презрительных интонаций. Макс просто не мог удержаться, чтобы не сказать это:

— Традиции, черт бы их… ладно, а насчет способов примирения между мужиками я тоже уловил верно?

Волны халата распахнулись, и из них, как Афродита из пены, вынырнула розовая Дара.

— Макс, ты на это не пойдешь…

— Ты — запахнись, — Ковальски, не оглядываясь, ткнул в нее пальцем. — Ты — подбери челюсть и марш в ближайший магазин.

— Ага, кофейку тебе прикупить, а потом еще и сварить прикажете?

— Возьмешь водки.

Размерами глаз Кристо мог бы померяться с лупосверлами.

— Чего-че…

— Прозрачной алкогольной жидкости, которая в изобилии встречается в России, Кристо, хорош строить из себя младенца! Если нет местных денег — так и скажи.

— В-водки?