Елена Кисель - Немёртвый камень

— А я?

— Ты давал когда-нибудь слово?

— Я швырялся словами направо-налево. Правда, это никого не особенно удивляло…. как ты там сказал? — Ковальски взвесил неопределенную по счету кружку. — Честность не в чести… Жить с этими… тинторельскими кодексами в моем мире…

— Плохо?

— Недолго, — теперь хихикнул Макс и тут же оборвал непривычный звук.

Тинторель тем временем пытался то ли сфокусировать глаза на пейзаже за окном (пейзаж этого не заслуживал), то ли настроиться на нужный лад и что-то удивленное выразить из груди.

— То есть ты никогда не клялся по-настоящему… себе?

— Нет, было дело. Было дело… однажды я поклялся, что никакая сила не заставит убраться меня из Целестии. Даже все семь Магистров вместе с этим вашим… Дремлющим. Представляешь?

Гиацинт засмеялся за компанию, хотя и ему, похоже, было совсем не весело.

— Ты это вслух сказал?!

— Экстеру, кажется… точно был не в себе. Она меня еще поцеловала тогда… — Макс резко поставил кружку на стол: прозрачная жидкость дрожала и грозила расплескаться.

Гиацинт застонал, опрокидывая в себя еще одну порцию доброго русского напитка.

— Ну, почему я не улетел из Целестии раньше… Ведь… нет, Макс, послушай… я же чувствовал. Я же знал, что мне там нечего делать, в Одонаре… я же меньше всего на свете хотел туда попасть! — он грохнул бутылкой по столу, и сырки на миг ожили на тарелке и попрыгали — в знак согласия. — Я не люблю ее, а она меня не полюбила бы никогда… Даже если бы я был сто раз Оплот… даже если я вернул бы ее…

Он начинал медленно клевать носом, а через это — с трудом нащупывал нить высказывания. Макс, кажется, тоже сомневался в своей способности связать хотя бы пару слов.

У Гиацинта все же получилось.

— Завтра, — сказал он. — Завтра вернешься в Целестию. Вернемся. Я с вами, я помогу, раз такое… слово…

— И что будешь делать — воевать? — у Макса тоже нашелся резерв речи. — Помоги мне пройти. Этого выше крыши…

Гиацинт попытался встать, понял, что вряд ли сумеет, отодвинул тарелку и пристроил голову на сложенные руки.

— А может, и воевать… — донеслось уже невнятно. — Я же не… не эгоист… ох, матушка бы видела… ты, например, человек хороший, Макс… Так рвешься туда… а я…

Он засопел. «Хороший человек Макс» какое-то время посидел, глядя на него и сжимая в руке чашку с остатками алкогольного пойла. Потом залпом допил, неуверенно поднялся из-за стола, преодолел коридор и добрел до двери в комнату. Качало его так, будто он шел по палубе корабля в шторм.

До двери, по крайней мере. Как только Ковальски закрыл ее за собой, с ним свершилась разительная перемена. Расслабленные мышцы лица напряглись, глаза стали ясными и мрачными, только плечи не распрямились, обнажая жуткую усталость. Он прислонился к дверному косяку, расстегнул ворот рубашки и снял с шеи аметист на шнурке — артефакт на нейтрализацию действия спиртного…

Кристо уже давно храпел так, что одеяло приподнималось от каждого залпа. Дара не спала: она безмолвно вынырнула из темноты, забрала артефакт и попросила тихо:

— Только не начинай врать, что с тобой все в порядке.

Макс дернул головой. Очень хотелось вспомнить славное прошлое, выдать что-то вроде: «Черт, конечно нет, три часа без кофе!» Пять шрамов на ладони — напоминание об иглеце — горят, или только кажется?

— Он назвал меня хорошим человеком.

Дара спрятала аметист от греха подальше. Со временем этот артефакт у нее стал получаться гораздо лучше: Макс не чувствовал никаких признаков опьянения. Как и во время недавней попойки.

— В артефактологии есть такой закон — «самовосполнения артефактом энергии». У каждой вещи свой потенциал. Иногда, если это вещь сильного мага, и она долго напитывалась его силой — потенциал огромен. Ты завязываешь нити в узлы, моделируешь нужное тебе действие… и первое время артефакт питается за счет собственного энергетического потенциала. Но в какой-то момент он истощается, и тогда нужно либо уничтожить артефакт, либо дать ему возможность восполнить энергию. Взять энергию от живых — самый простой путь, который выбирают почти все вещи. Классика, правда? «Чтобы получить что-нибудь — пожертвуй чем-нибудь». И когда я раньше общалась с вещами… они все напирали на то, что мы поэтому и не отличаемся от них. Что у нас действует этот закон и что мы всегда… чтобы получить что-то, жертвуем чем-то другим…

— Или кем-то.

Ему что — так на роду и написано бегать по граблям? Жертвовать кем-то ради чего-то, что ему кажется более ценным? Решать за кого-то?

— Один бой, — голос уже почти прежний, ладонь почти не горит, — я даю слово. Поддержит нас, поможет пройти — и пусть катится хоть на Аляску.

— Один бой, — подтвердила Дара. Погладила его по плечу. — Ложись спать, Макс. Его даже не ранят. Я прикрою, насколько смогу. Тебе так будет спокойнее?

Видимо, все же не так что-то с этим проклятым аметистом. Куда-то подевалась его великолепная способность врать.

— Мне будет спокойнее, если завтра не ранят тебя. Изволь следить за этим в первую очередь.

Дара, кажется, усмехалась ему из темноты.

— Вещи сказали, что разорвать этот круг — «отдай, чтобы получить» — нельзя никак. Может, просто не знали, потому что они только вещи?

Звезды в небе светили неярко, не по-целестийски. Два кошака (может быть, из тех, пьяных, которых так ожидал Кристо), забрались под окно и начали по очереди выводить рулады. Казалось, что орда сатанистов решила призвать на этот дом все нечистые силы во вселенной.

— Рано или поздно, а все это кончится, — сказала Дара то ли о жутком вое под окном, то ли о ситуации в целом. Потом прибавила: — Может, тогда назовешь моим именем дочь или что-нибудь в этом роде.

— Зачем. Ты и так для меня…

С аметистом точно было что-то не так, но это в принципе неважно. Дара молча боднула лбом его плечо и отплыла укладываться к единственной в комнате кровати. Кристо храпел все так же отчаянно.

Коты под окнами смилостивились и начали исполнять что-то более приличное. У одного точно был оперный тенор.

** *

— Это артефакт так действует?

За приготовлением завтрака Кристо разработал целый план: как заправить дракона. План включал в себя: проникновение в местный магазин (благо, уже было известно, где там вино-водочный отдел), маскировку и примерение артефактов, контролирующих сознание. Похмельный Гиацинт очень одобрил. Правда, ситуацию решил в своем духе: подогнал зверя к заправке и принялся заливать бензин в пасть.

И на заправке хоть бы кто чухнулся — подумаешь, дракона заправляют. Кристо не выдержал и достал всех вопросами:

— Артефакт, да?

Ковальски, тоже злой, но вроде как не с похмелья, на пятой минуте вопросов буркнул под нос: