Елена Кисель - Немёртвый камень

Макс покосился на панораму за бортом самолета и попытался прикинуть, сколько он не спал. Вроде бы, как раз можно воспользоваться блаженным затишьем и если не задремать, то хотя бы подумать…

Земли под ними не было видно. Рассмотреть можно было разве что клубящиеся хлопья облаков вокруг. Завихрения и узоры на фоне стекла, как будто белые прожилки в камне… в горном хрустале.

Хрусталь.

Его наконец захлестнуло. Наверное, из-за тишины: пока он прикидывал, есть ли способы заставить Кристо умолкнуть — не было возможности сосредоточиться на этом целиком, а вместе с тишиной пришел страх. Безжизненная фигурка из камня просто встала перед глазами, и в ушах отдалось «Ушел и не вернется» — и он был уверен, что это действительно ее голос, хотя никогда не слышал его раньше. И каждая секунда, минута этого бессмысленного полета — ведь это же мука страшнее иголок иглеца, он здесь над океаном, а она там, все больше становится камнем. И если они опоздают из-за его домыслов, потому что он отказался даже от мысли идти в прорыв, если всё будет кончено, когда он вернется — что останется? «Беретту» к виску, Макс Ковальски, такие, как ты, не умеют обращаться в камень от горя, им приходится пользоваться подручными средствами. И никаких тебе больше стратегий, ты всю жизнь наперед расписывал, а если не станет ее — планировать уже будет просто нечего. Потому что — внимание: ты — никогда в жизни — ничем — не дорожил — по-настоящему. Кроме нее. И если она умрет из-за тебя… сколько ты там раз фыркал над самоубийцами — мол, слабость? Просто не знал, из-за чего можно захотеть умереть, но если вдруг… если вдруг…

Макс расслабил мертвую хватку на подлокотниках кресла. Хватит. Его пытался убить еще Холдон, и это не было связано с Лорелеей. И сейчас то же самое, а значит, может быть, и Мечтателю нужен не Оплот Одонара, а Макс Ковальски. Прежний. Этим детям он уж точно нужен прежний, потому что им по восемнадцать, оперативникам желторотым, только успевай направлять, чтобы сами не угробились и не ухлопали половину земного населения. И уж если к ним прибавится импульсивный сорокалетний подросток, в которого Макс превращается во время своих паникерских выкладок — Целестию они тоже могут угробить, с большой долей вероятности, это если еще этот мир цел останется…

Макс обнаружил, что Дара уже отошла от шока и теперь всматривается в его лицо с неприличной прямо тревогой. Кашлянул и заметил ворчливо:

— Сними свой барьер тишины, черт, я даже кофе не могу заказать!

Дара снимать барьер не торопилась.

— Надумал что-то?

— Ситуация не ахти. Рейс на самолет слишком легко отследить, боюсь, нас могут ждать на месте прибытия и у лондонской двери. Зато отследить нас в метро, автомобиле или автобусе совсем не так просто. Думаю, придется поискать дверь за пределами Лондона, вариантов здесь много, едва ли они смогут просчитать все…

Он излагал свой план, как в прежние времена: сухо, четко, полная раскладка, каждый в курсе, что делать. Дара слушала внимательно, и складки на лбу у нее потихоньку разглаживались. Кристо молчал и симулировал внимание. Он даже дождался, пока Дара опять уберет заглушки, и Максу принесут его кофе.

И только после этого все началось заново.

— Слышь, а вот с той официанткой у тебя что было?

Макс похоронил надежды на сон.

** *

— Нежить, — пробормотала Дара.

Они удачно попали в час пик в Лондонском метро, и Кристо затруднился бы сказать, что хуже: разгуливать по местной погоде, напоминающей затяжной Хмурый Час, или давиться в подземке среди толп народа. Он не мог сказать, что это напоминает, но толстяк, к спине которого его притиснуло, пах как двадцать протухших жевнюков.

— Угу, еще какая, — он смерил потную спину ненавидящим взглядом.

Третья пересадка, а они все не могут отвязаться от «хвоста»!

Какой-то неумеренно хамоватый парень попытался отпихнуть Ковальски с дороги и тут же об этом пожалел.

— Кто-нибудь посерьезнее есть? — тихо осведомился Макс.

Дара потрясла мягкого медвежонка с такой яростью, будто собиралась выбить из него все глобальные ответы.

— Непохоже или не вижу, — игрушка в ее руках задёргалась, производя мудреные жесты. — Нет.

— Количество нежити?

Из сумки ближайшей дамы выглянула острая мордочка злыдня. Кристо постарался следовать инструкциям и противника не замечать, хотя злыдень в вязаной шапочке и ошейнике… тьфу ты, просто кошак странный, лысый какой-то. Болеет, наверное.

— Два десятка наберется. Основная проблема — над головой, мелкие упырки.

— Убрать можно?

— Только огнем, и незаметно не получится.

— Давай заметно, потом вешай искажалки и на улицу в толпе. Сможешь?

Дара чуть опустила вниз подбородок. Кивнула Кристо, который уже давно нетерпеливо ломал пальцы: ну, ведь новое умение, ну, дайте же применить, что ж вы жадничаете…

Магия легким облачком окутала лицо, придавая ему другие черты. Трюку Кристо научился в Малиновой Комнате, от скучающей Мирты, которой приходилось по триста раз менять внешность, чтобы не позориться с таким напарником как Лотар Пресначок. «Ты себя сам вообрази другим человеком, а потом уже магии прикажи тебе лицо подобрать, — наставляла Мирта, смешивая очередную убойную дозу яда для родного напарничка. — И характер себе придумай, и историю, еще лучше получится. Тут же все от воображения зависит, а не от магии… хочешь кексик? На досуге пекла».

Кексика он поостерегся, а науку впитал жадно. Правда, надолго пока изменять внешность не получалось, но уж для этого-то представления — должно хватить. Кристо прикрыл глаза и вообразил: гнусные янки убили его… нет, ее семью, потом она тренировалась на тайном полигоне, повторяя в подушку, что неверные поплатятся… она смуглая, косоглазая, с уродливым носом, поэтому она ненавидит всех, особенно вон того, потного и толстого… стоп, поезд на подходе, пора.

В ту секунду, когда электричка распахнула дверь перед толпой народу, Кристо поднял руку и завопил высоким женским голосом:

— Аллах Акбар!!!

И из воздетой ладони ударило пламя, расширяясь к потолку в широкий клуб огня.

Огонь в секунду слизнул всех упырков с потолка, Кристо тут же опустил руку, снял чары и занырнул в толпу уже в своем истинном обличии, а народ разделился на два лагеря. Половина завопила и в спешном порядке кинулась к выходу из метро, половина с точно такими же воплями кинулась к ближайшей двери электропоезда.

Ни один из злыдней, которые крались за звеном Одонара, просто не выжил: все были снесены и затоптаны сотнями ног. Очумевшая от страха толпа неслась вверх по эскалаторам, толкаясь и давясь; прозвучали первые команды сохранять спокойствие, но они мало помогли. Движение, к счастью, заблокировали мгновенно, потому что на рельсы посыпались люди, которых столкнули те, кто посильнее.