Рихард Швартц - Глаз Пустыни [ЛП]

В другом месте была отгорожена территория поменьше. Там в сопровождении барабанной дроби певец объявлял о случившемся, указывая палкой на грубые рисунки, размещённые на большой доске. Он в ужасных подробностях описывал то, что случилось с Файлид.

Не знаю, почему я так удивился. Я не мог ожидать ничего другого от этого города. Инцидент случился не так давно, всё же он уже принял эпические масштабы. Грифон растерзал бедную дочь эмира почти на тысячу кусочков, а чудо Сольтара заключалось в том, что священнику пришлось пришивать конечности нитью, которую ему для этой цели принёс таинственный незнакомец.

К моему ужасу я обнаружил на рисунках самого себя — зловещая фигура в чёрной мантии. Один из рисунков показывал область глаз, и в глазах были видны звёзды.

Одно было хорошо: эту угрожающую фигуру никто не сможет связать со мной.

— … и так Ангел Смерти протянул хирургу небесную нить, чтобы принцесса смогла избежать смерти, — кричал мальчик громким, хриплым голосом, перекрикивая собравшуюся толпу людей.

— Ангел Смерти, хм? — спросил Янош, бросив на меня ухмыляющийся косой взгляд. — Я считал, что кличка Тёмная Рука не так плоха, но должен признать, что эта звучит лучше. Так возвышенно.

Если бы я действительно был Ангелом Смерти, то мой взгляд, несомненно, проник бы за врата Сольтара.

— Боже мой, — сказала Зиглинда. — Вы видите эту толпу? Её проводят в ряд мимо бедного животного… Должно быть их здесь сотни! Медяк с человека… Владелец аттракциона сделает целое состояние! Какой обмен меди на серебро и серебра на золото?

— Думаю, как и у нас. Сорок медяков — одна серебренная монета и двадцать серебренных — одна крона, — ответил я.

— Значит восемьсот медяков — одна крона… Уже только эта толпа сделаем человека богатым. Возможно, он в день зарабатывает до пяти крон!

Лиандра попыталась убедить одного из мужчин, которые с дубинкой в руках следили за порядком в очереди, пропустить её, потому что она хочет предложить владельцу аттракциона сделку.

Я ожидал, что взгляд её глаз смягчит его, но нет, ничего не помогало, мужчина оставался упрямым.

— Владелец аттракциона вряд ли захочет расстаться со зверем, — сказал Янош, когда мы в конечном счёте всё же встали в очередь.

В этот момент ужасный крик сотряс воздух, и толпа замерла. Должен признать, что этот крик меня тоже пронзил до костей.

— Он напуган и зовёт на помощь, — тихо заметила Лиандра.

— Как вы смогли это определить? — спросила Зиглинда. — Мне показалось, будто он собирается наброситься на толпу, чтобы растерзать её.

— Вы не слышите в его призыве страх и нужду?

Я покачал головой. Крик вызвал у меня максимум страх. Мне пришла в голову мысль. Крик был ужасно громкий. Как далеко он разносился?

— Надеюсь, что по близости нет других грифонов, — наконец произнёс я. — В противном случае это приведёт к кровавой бани.

— Грифоны считаются вымершими, — заметила Лиандра.

— Да, у нас, — ответил Янош, бросая обеспокоенный взгляд в небо. Думаю, мы все посмотрели в небо.

— Вчера утром я видел трёх грифонов, — тихо сообщил я. — На их спинах были наездники.

Лиандра резко повернулась ко мне.

— Что ты говоришь? Наездники?

— Да. Я не смог рассмотреть, кто это был, но на их спинах точно были наездники.

Грифон снова закричал. И вновь все люди вздрогнули, кроме Лиандры, та посмотрела на меня удивлёнными глазами.

— У неё есть язык. Она кричит, что человек мучает её. Она не понимает, почему.

— Она? — спросила Зиглинда.

— Вы уверенны, что понимаете её? — спросил Янош.

— Да, я уверенна. А также, что это самка. Она прокричала примерно вот это:

Человек причинять боль Каменному Облаку, почему? Вы действительно этого не слышите?

— Нет, — сказал я. — Но я верю тебе. Во всех легендах грифоны добродушная раса, преданная эльфам. Возможно, это твоё эльфийское наследие, которое позволяет тебе понимать её. Одно можно сказать наверняка: она точно не кровожадное чудовище.

— Но если не понимаешь её, то когда она кричит, именно так и кажется, — сухо заметил Янош.

— Если у неё есть имя, и она сама называет себя по имени, то она разумное существо, а не животное.

— Да ладно тебе, Зиглинда. В детстве у меня была собака, она тоже откликалась на своё имя.

— И она говорила?

— Нет. Проклятье, — проворчал Янош. — Я мог бы сразу догадаться, к чему всё идёт. Вы двое уже приняли решение освободить это бедное, бедное, беспомощное существо, верно? Эта скотина растерзала принцессу на части!

— Она, наверняка, не хотела этого, — сказала Лиандра с полной уверенностью.

Боги. Когда-то я знал молодую девушку, которая приносила любое раненое животное в свою хижину, чтобы исцелить его, несмотря на то, что они часто её кусали и царапали. Этой девушке самой не хватало еды, но она делилась своими скудными трапезами со всем, что приходило или приползало к ней. Эта девушка сейчас бы уже пробиралась сквозь толпу, чтобы сказать смотрителю, что она о нём думает.

В этот момент я снова смог вспомнить её лицо впервые за долгое время.

Её звали Арлиана. Она была моей сестрой.

— Хавальд? — спросила Лиандра. — Что с тобой? У тебя такой странный взгляд.

— Ничего, — ответил я. — Пыль попала в глаз.

Я вздохнул. Если я когда-нибудь пройду через врата Сольтара, мне грозит нагоняй, если я не помогу освободить это животное, учитывая, какое оно бедное и беспомощное.

— Держите дистанцию! — закричал крепкий мужчина с копьём, когда мы, наконец, подошли ближе. — Не приближайтесь, чтобы с вами не случилось того же, что с принцессой!

Толпа, теснясь вперёд, натянула верёвку, но не было никакой опасности, приблизиться к животному ближе, чем на десять шагов.

Хотя Лиандра объяснила нам смысл его криков, а также отчаяние, которое ощущало это существо, невооружённым глазом ничего нельзя было различить. Теперь все его четыре лапы были прикованы крепкими железными цепями к массивным колышкам.

Существо стояло прямо, сложив подрезанные крылья, и она была величественной.

На добрую четверть выше моего боевого коня, оставленного дома, в новых королевствах и почти на треть выше местных лошадей. Животное стояло с поднятой головой, его оперение и когти были глубокого, металлически-синего цвета, шея и голова, а также кончики перьев белоснежно-белые. Клюв сиял золотистым цветом, как и большие глаза.

Каменное Облако.

Когда я заглянул в глаза, я понял, что Лиандре всё не просто привиделось. Они были большими, величиной почти с кулак, неся в себе всю её гордость и боль, явную для любого, кто потрудится в них взглянуть. Но кому это было надо? Другие люди рядом с нами были не менее впечатлены величественной внешностью, но их внимание было приковано к алым когтям и красным пятнам на оперении и клюве.