Рихард Швартц - Глаз Пустыни [ЛП]

— От принца воров. Он пережил вашу демонстрацию, — сообщила она. — Однако не смог пережить то, что использовал герб Ночных Ястребов в своих целях. Думаю, если бы он знал, что его ожидает, то предпочёл бы мирно истечь кровью на имперской виселице, — она приподняла вверх бровь. — Ещё один совет по этому поводу. Мой отец считает, что пока виселицы возводятся в его городе, они должны иметь определённую форму. Форма Т- виселицы не подходит. Он просит вас учесть это в будущем.

Я кивнул.

— Вы знаете, что происходило в каналах? — спросил я.

— Происходит. Как мы можем смотреть на это сквозь пальцы? — она встала. — Слепой правитель — не особо хороший. Да хранят вас боги.

— И вас тоже, — сказал я, но она уже нырнула под тент палатки.

— Хавальд, — голос Лиандры имел определённой подтекст. — Думаю, мне придётся помочь тебе вспомнить другие мелочи, о которых ты ещё забыл упомянуть, — её улыбка была нежной, почти игривой, но фиолетовые глаза блестели непривычной суровостью.

— Ничего, что осмелится встать между тобой и твоей миссией, — заметил я, холоднее, чем намеревался и встал.

Мы не успели уйти далеко, как заговорила Зиглинда.

— Если вы продолжите и дальше играть в молчанку, мне станет слишком холодно рядом с вами. Настроение между вами просто ледяное. Что вообще не так?

— Я думала, что могу доверять своему любовнику, — раздался ответ Лиандры.

— Из чего вы заключили, что не можете? — спросила Зиглинда.

— Он непринуждённо вращается в правящих кругах и не считает нужным, упомянуть об этом, — заявила Лиандра, и температура упала ещё ниже.

— Ну и что? — спросил Янош.

Лендар резко повернулась к нему.

— Он должен был сказать мне! Он знает мою миссию, мне нужны связи с этими людьми!

— Пока они тебе ещё не нужны, — сказал я.

— Ты хочешь сам об этом судить? — прошипела она. — Хочешь забрать у меня ответственность за королевство?

— Нет. Потому что ты тоже не несёшь её. Ты глашатай или дипломат, а не королева. Только королева несёт вес короны, — я остановился и повернулся к ней. — И если ты хочешь пожертвовать тем, что между нами, чтобы принудить меня к чему-то, то потеряешь больше, чем выиграешь. Я поклялся тебе в любви, а не в верности сюзерену или послушании.

Её глаза расширились.

— Хавальд, — воскликнула она, положив свою руку на моё плечо. — Не говори так!

— Тогда, уважаемая сэра, подумай, что ты от меня требуешь. И давал ли я тебе когда-нибудь повод не доверять мне! И последнее: не забывай, что это ты пришла ко мне, а не я к тебе. Я дарю тебе открыто и свободно мою любовь и мою поддержку, но я не склоняю перед тобой головы, я не твой слуга. Эта миссия… Однажды я уже отправился на такую спасательную миссию. Посмотри, что это принесло мне. Я проклят ходить по этой земле после того, как все мои современники умерли.

— Разве это всё ещё такое для тебя проклятье, Хавальд? — тихо спросила она.

Я увидел слёзы в её глазах и был побеждён. Я заключил её в объятья, а она с радостью ответила и прижалась ко мне.

— Мы можем быть успешными с нашей миссий, только если будем действовать сообща и не допускать раздора. То, что я не рассказал тебе, было личным и не имеет ничего общего с твоей миссией.

— Она красивая, — заметила Лиандра.

Я ошеломлённо посмотрел на неё.

— Лиандра! Какие гнусные мысли лезут тебе в голову? — у меня возникло искушение встряхнуть её. — Здесь слишком жарко для меня!

Янош захохотал.

То, что она хотела показать мне ещё, был дом. Пока они вчера искали меня и других, мои спутники прогуливались по городу и во время этой прогулки обнаружили дом.

— Он находится в квартале торговцев, — сообщила она, её глаза снова сияли. — Мне было любопытно, и я в него вошла.

— Я был уверен, что он обвалится ей на голову, — заметил Янош. — Он старый и ветхий.

— Не такой уж и ветхий, как может показаться на первый взгляд, — заметила Лиандра. — Ты сам увидишь. И поймёшь, почему он привлёк моё внимание.

Я понял, когда увидел его. Дом был довольно большим, около тридцати шагов в ширину, и имел восьмиугольную форму. Он был построенным из того же камня, что и другие имперские здания, и кроме первого этажа у него было ещё два. Дерева в строительстве не использовалось; даже крыша была покрыта каменными плитами.

То, что он старый, было заметно по разваливающимся ставням и гнилым дверям, мне в ноздри ударил запах плесени, что было удивительно при такой жаре.

Лиандра за руку затащила меня во внутрь.

Дом был построен вокруг внутреннего двора, который составлял примерно двадцать шагов в диаметре. Там высохшая растительность извивалась вокруг колодца. Все комнаты заканчивались большими окнами и дверями, выходящими на балюстраду, которая окружала этот внутренний двор. Здесь использовался светло-жёлтый камень, а колонны были не такими массивными, какие я обычно привык видеть в имперский зданиях.

Когда Лиандра вошла во двор и повернулась вокруг, вскинув от радости вверх руки, словно маленькая девочка, с земли взлетели голуби. Она с сияющим взглядом посмотрела на меня.

Это здание, несомненно, построили имперские строители. Все двери имели тот же размер. Я был готов поспорить на золото, что дверь из «Молота» можно повесить на эти массивные петли, и дверь без проблем закроется.

Всё же, дверей здесь больше не было или чего-то ещё, что было бы можно использовать. На кухне стояли каменные оболочки печей, однако железные внутренности были разграблены. Ещё там возвышался могучий дубовый стол, слишком тяжёлый и массивный, чтобы его можно было украсть.

С улицы во двор вела арка, защищённая с обоих сторон старыми железными воротами. Они стояли открытыми и слегка заржавели. Одна из дверей в правой стороне арки вела во внушительный вестибюль с мозаикой на полу и огромной люстрой, которая всё ещё висела наверху под потолком, вне досягаемости для грабителей.

Во всех комнатах штукатурка отслаивалась от стен и потолков, животные построили свои жилища или люди справили нужду. Из-под наших каблуков выглядывала старая сгнившая солома, и крысы, пища, разбегались в стороны, когда я последовал за радостной Лиандрой в древние хоромы.

— Я понимаю, почему он тебе нравился. Если мы захотим отойти от дел и поселиться в тёплом климате, то этот дом действительно мог бы мне понравиться. Но я думал, что это исключено.

Лиандра расплылась в улыбке.

— Ты не заметил! — констатировала она. — Я могла бы поклясться, что ты всё сразу поймёшь!

Она отвела меня в подвал.

— Дом восьмиугольный. Внутренний двор восьмиугольный. Но здесь в подвале, у стены возле лестницы, архитектор изменил углы. Значит здесь должна находится комната.