Рихард Швартц - Властелин кукол

Я осторожно посмотрел на неё. Для меня этот день уже принёс достаточно неожиданностей, мне хотелось спокойствия.

— Некоторые настаивают, что Файлид и в самом деле незаконная наследница, потому что почти никто из гостей не видел того, что видели мы. Они не заметили, какими чарами это тварь опутала всех нас. Всё, что они видели, это что Файлид заставила светиться Глаз Газалабада, а затем, в порыве безумия, убила свою сестру. А Эркул, мой сын… Всем известно, что его сердце было слабым, — я осторожно кивнул. — Я просто прошу вас стать свидетелем операции, которую выполнит мой друг и личный врач, учёный да Халат. Прошу всех, в том числе и вас, служитель Сольтара.

Мы обменялись взглядами с Серафиной. Она была ещё немного бледная, да я, наверное, и сам не отставал от неё.

— Мы согласны, — после чего сказал я.

Эссэра Фала подала знак, и учёный снял простынь со второго покойника.

Там лежал вымытый эмир и выглядел так, словно только спал.

Личный врач взял острый скальпель, и когда я взглянул в окаменевшее лицо эссэры и услышал звук острой стали, разрезающей кожу, мне чуть не стало плохо. Позади я услышал сдавленный крик. Даже служитель моего бога глубоко вздохнул.

Но если эссэра Фала может вынести это зрелище, тогда я тоже.

Да Халат снова поднёс скальпель к телу, и я заставил себя смотреть. Я следил, как он продолжает свою работу, как орудует щипцами, как убирает кожу и кости, открывая вид на священную внутреннюю часть человека, на то, что создали боги. Как бы мне хотелось быть где-нибудь далеко отсюда.

Учёный отошёл на шаг назад, сам он тоже тяжело дышал. Его ремесло стоило ему много сил. Он медленно отложил в сторону тяжёлые, окровавленные щипцы.

— Что вы хотите, чтобы мы увидели? — выдавил я.

— Вот это, — тихо ответил он. — Видите?

Я различил не шибко много.

— Что я должен увидеть? — осторожно спросил я.

— Вы когда-нибудь уже видели человеческое сердце?

Я кивнул. Да, однажды, и одного этого раза хватило.

— Это сердце эмира, — он окровавленным пальцем указал на вскрытую грудную клетку. Это было не сердце, а кровавая масса. Как будто кто-то…

— Ооо, — протянула Серафина, сообразив быстрее меня.

— Вижу, что вы имеете в виду, — сухо заметил я.

И я действительно видел. Если присмотреться, то в раздавленной ткани действительно можно было увидеть следы от пяти пальцев, будто нечестивая рука зажала сердце эмира в кулак и раздавила. И это было именно то, что случилось.

Эссэра Фала кивнула и отвернулась. Учёный поспешно набросил простынь на тело её мёртвого сына. Если Файлид бала хотя бы в половину такая же стойкая, как её бабушка, тогда недооценивать её было бы огромной ошибкой. Это было бы глупо.

— Я тоже, во имя моего храма, смогу дать об этом свидетельство, — произнёс священник. — Некромантия — самое большое кощунство для моей веры, — он посмотрел в сторону Хелис. — Потому что наши души принадлежат Сольтару, и не должны быть добычей нечестивых некромантов.

Я сглотнул и немного помедлил.

— Священник, — наконец промолвил я, почувствовав, что мой голос тоже охрип. — Допустимо ли трогать мёртвого? Его внутренности?

— Эта комната — святыня Сольтара, посвящённая ему, чтобы человек мог учиться на смерти. В том числе, чтобы доказывать преступления. В любом другом месте, без ритуалов и защиты нашего бога, это было бы кощунственным и скверным деянием — вскрыть человеческое тело, чтобы изучить чудесное творение богов — но здесь это позволено, — ответил священник.

Что ж, я уже часто видел, как вскрывают тело, но он прав, обычно это было кощунственным деянием. Война тоже кощунство.

Учёный вопросительно посмотрел на эссэру, и та кивнула. Он откинул простынь, и я приготовился к тому, что должен был сделать, но не хотел. Я медленно опустил руку в грудную клетку эмира, мужчины, которого очень уважал. Залез немного глубже, пока не почувствовал то, что чувствовал тот некромант… сердце эмира между своих пальцев.

Как я и думал. И даже хуже. Я ощутил давление на вески, покалывание на затылке — то, что обычно всегда чувствовал, когда сталкивался с магией, а также привкус на языке. Я медленно убрал руку и был благодарен, когда простыня прикрыла ужасную рану, а учёный молча протянул мне чашу с мыльной водой. То, что я только что почувствовал… Привкус железа высушил мой рот, и я заметил, что моё тело вот-вот охватит дрожь. Как же рассказать эссэре о том, что я только что почувствовал? Будет лучше озвучить только очевидное, но привкус железа остался.

— Какой… какой в этом был смысл, сэр Хавальд? — выдавила эссэра.

— Маэстра де Гиранкур научила меня кое-чему о природе магии, — попытался я объяснить. Даже я сам не узнал свой голос. — Кажется, что проще использовать то, что уже существует. Даже в воображении того, кто направляет магию. Маэстра не некромант, но, возможно, принцип один и тот же.

Священник кивнул.

— Да, представляешь себе в малом то, что происходит в большом, — сказал он. — Это старый принцип, который применим ко всем формам магии.

Я подошёл к мёртвой на другой лежанке, слегка откинул простыню и заставил себя приложить руку к её руке.

— Посмотрите, какая у неё маленькая рука, — произнёс я. — Кто бы ни убил вашего сына этой скверной магией, это была не она, — тихо сообщил я эссэре. — Это был мужчина, а его рука лишь ненамного меньше моей. Он представил себе руку, свою руку… Если бы это была эта женщина, магическая рука была бы меньше.

Я с радостью отпустил холодную, липкую руку, потом снова помыл пальцы.

— Я знаю о некромантах то, что они крадут свои таланты. Маэстро нужно долго учиться, много тренироваться и практиковаться, и, возможно, он многого добьётся, благодаря удаче и настойчивости. Некромант, однако, крадёт один дар за другим, словно ворона жемчужины. Должно быть эта женщина обладала даром превращения. И мне кажется маловероятным, что у неё также был дар с расстояния хватать руками. Это был мужчина. И ему было хорошо видно, что происходит, в противном случае, он не смог бы действовать в нужный момент. Серди гостей на коронации была не только эта тварь, но и ещё одна. И это он убийца вашего сына, — я встретился взглядом с эссэрой, вложив в него всю искренность. — Вы хотели иметь доказательство этого преступления. Теперь оно у вас есть. И теперь мы кое-что о нём знаем, а вот он понятия не имеет, что мы знаем. Даже если он обладает множеством талантов, он не осмелится войти в эту комнату, посвящённую Сольтару.

— На Файлид был Глаз Газалабада, — возразила эссэра. — Она бы узнала некроманта, — эссэра Фала перевела взгляд на мёртвую женщину. — Тем более удивительно, что…

— Вы забываете, что Глаз был не настоящим, — прервал я её, проклиная свою собственную глупость. План противника теперь казался мне более изощрённым, чем на первый взгляд. — Потому что Глаз был украден и заменён копией, в том числе для того, чтобы скрыть некроманта от глаз вашей внучки. Подлинный Глаз находился в руках другого человека, который заранее продвигал этот план. И только в его интересах было заменить не только Глаз, но и Марину. Так что он…