Рихард Швартц - Второй легион

— Я его видела, — сказала Наталия. — Удар почти от запястья, как будто топор весел ненамного больше меча.

— Тогда история Рагнара верна. Зокора, мы можем ответить им тем же. Вы слышали голос женщины?

— Да.

— Вы сможете имитировать его?

Она кивнула.

— Хорошо. Варош, я не хочу, чтобы он порезал меня на куски, мне нужна ваша помощь.

Ночной Ястреб появилась на краю темноты.

— Кермил! — позвала она. — Иди сюда.

Огромный боец с топором поклонился и поспешил к ней.

— Следуй за мной! — приказала Ночной Ястреб и поспешила дальше в темноту.

Видимо, боец с топором что-то заподозрил, но было уже поздно. Из темноты в его правый тазобедренный сустав воткнулся чёрный болт. Пока он кричал, раздался щелчок, когда Варош снова зарядил свой арбалет, затем вылетел следующий болт и попал ему в другой сустав.

Это было невероятно, но мужчина всё ещё стоял, когда ещё один болт проткнул ему плечо. Когда он рухнул, следующий снаряд тоже нашёл свою цель, а вместе с ним на землю повалился и топор.

Я ещё никогда никого не встречал, кто мог так быстро заряжать арбалет.

Из-за криков мужчины толпа на перекрёстке пришла в движение. Мы бросились к Кермилю, Наталия заткнула ему рот платком, Варош и я схватили его, а Зокора подняла топор. Мы поспешили прочь в темноту.

— Схватите их! — крикнул кто-то, хотя определённо ничего не видел.

Толпа превратилась в свору и пролилась в главный канал, побежав за нами вдогонку.

Внезапно канал озарила яркая вспышка, разделив его на места со светом и тенью. Посередине канала стояла каменная виселица буквой «Т». На ней со вскрытыми венами весло головой вниз голое, бледное женское тело Ночного Ястреба. Массовая волна на этом пункте оборвалась, толпа остановилась, как будто врезалась в невидимую стену.

Свет исчез.

Дальше впереди мы бросились в нишу и напряжённо оглянулись. Казалось, никто не хочет следовать за нами.

— Вы знаете, как устроить показательный пример, — сказал, тяжело дыша, Варош, бросая на землю мужчину.

— Благодарите Наталию, это она сделала из камня виселицу.

Я посмотрел на Зокору. Здесь почти не было света, но я всё же разглядел задумчивое выражение на её лице. Она смотрела туда, где пересекались каналы. В левой, вытянутой руке она держала топор, который был ненамного меньше её самой.

— Какое имя у топора? — спросила она.

— Рагнаркраг.

— Разрушитель миров. Хм.

— Вы говорите на старом северном языке?

— Нет. Но я слышала о топоре. У нас тоже есть барды, однако наши живут дольше и знают старые истории.

Я увидел, как в темноте сверкнули её зубы.

— Ты поступил правильно, поймав его таким образом, — сказала она. — Яношу понравится топор. У него подходящее для этого телосложение, — она посмотрела мне в глаза. — Не говори ему имя топора.

— Почему?

— Я всё ещё не доверяю ему. Он работал на Бальтазара.

— Наталия тоже.

Зокора покачала головой.

— Это не тоже самое. Она не могла иначе. А вот он мог.

Она подошла и вручила мне топор. Затем начала раздеваться, протягивая Варошу один предмет одежды за другим, пока не стояла перед нами голая. Она взяла один из своих кинжалов и подошла к нашему пленнику.

Встав рядом с Кермилом на колени, она наклонилась вперёд и, казалось, страстно его поцеловала. Мужчина приглушённо вскрикнул и приподнялся.

Зокора выпрямилась и что-то сплюнула в сторону.

Её рот был весь в крови.

— Кермил, — тихо сказала она, с наслаждением улыбаясь. — Меня зовут Зокора. Всему, что умеют Ночные Ястребы, они научились у моего народа. Я тёмная эльфийка, Кермил, и ещё до того, как мы закончим, ты начнёшь тосковать по радости нашего первого поцелуя. А теперь скажи, что ты знаешь о принце воров?

Я взвесил топор в руке и отошёл на пару шагов дальше в темноту. Ещё через несколько моментов ко мне присоединились Наталия и Варош.

— Я думал, что вас обучали на ассасина? — тихо спросил я Наталию.

— Да. Но мой желудок никогда не хотел меня слушаться.

Одно мгновение мы молчали, позади я слышал шёпот Зокоры. Я не различал слов, но шёпот звучал почти… нежно. Я встряхнулся.

— Это часть её, — тихо произнёс Варош. — Без этой части она была бы не полноценной.

— Вам не нужно её защищать, Варош. Я сам это знаю, и вы правы, — как бы было здорово, если бы сейчас можно было зажечь курительную трубку, но огонёк будет виден далеко в темноте. — Втайне я ей благодарен. Потому что если бы не она, то это пришлось бы делать одному из нас.

— Вы бы смогли? — спросил Варош.

— Да. Только не настолько… совершенно. Но да, я бы смог. Вы нет?

Прошло долгое мгновение.

— Да. Возможно, я бы тоже смог.

Я оглянулся на то место, где Зокора и несчастный Кермил были только более глубокими тенями в темноте. Был слышен тихий стон.

— Каждый из нас смог бы это сделать. Жестокость, на которую способны люди, ещё не смогла превзойти ни одна другая раса, — сказал я.

Зокора вернулась к нам, используя блузку мёртвого Ночного Ястреба, чтобы вытереть свежую кровь. Её было достаточно, но меньше, чем я ожидал. Затем Варош помог ей одеться.

— Теперь вы знаете дорогу? — спросил я, когда Варош закрепил на ней плащ и подобрал свой арбалет.

— Да, — ответила она. — Он очень старался рассказать всё подробно.

— Пусть Сольтар смилуется над ним, — тихо заметил я.

— Почему? — спросила она.

— А разве он не мёртв? — удивился я.

— Нет. Я должна была убить его?

Я покачал головой.

— Хорошо, потому что я тоже хочу устроить показательный пример.

Я посмотрел в сторону тёмной, тихой тени, помедлил и решил, не проверять, что она имеет ввиду. И не спрашивать.

Мы направились в темноту.

— Джилгар — принц воров, но он всего лишь тот, кто стоит впереди, — прошептала Зокора, когда мы следовали за ней через каналы.

— Прикрытие? Тот, кого выдвигают, чтобы прикрыться? — спросил я.

— Да. Ты всё ещё плохо слышишь?

Я улыбнулся в темноту.

— Здесь внизу, — продолжила она, — находится храм Безымянного. И это он и его жрицы правят здесь. Джилгар всего лишь кукла жрецов.

— Надеюсь, что портальные камни не попали в храм. В последнее время у меня был не особо хороший опыт в штурме храмов, — сказал я.

— Нет. Интересы Безымянного не связаны с мирскими богатствами.

— Тёмные эльфы поклоняются этому богу? — спросил я.

Она покачала головой.

— Снова нет. Но мы знаем о нём. У нас он не безымянный. Мы называем его богом, который боится, именно потому, что его имя неизвестно. У нас это признак трусости. Ни один тёмный эльф не скроет от врага своё имя.

Я потрясённо покачал головой. Значит вот как можно победить бога. Я смотрел на Зокору с новым уважением. Её народ, возможно, был единственным, кто не наделял этого бога слугами.