Роберт Мур - Птица счастья [СИ]

— Да, помню.

— Так зачем свою уникальность разбазаривать? Злобные посты в интернете писать?

Можно, конечно, армию свою соберем. Но давай мы с тобой окрепнем, да и, может, что-то ладное сделаем?

— Да… Сильно тебя тряхнуло, братец….

— Хватит ржать. Меня вот чуть не убили. Кровищи от водителя летело, как из соковыжималки.

— Валерон?

— Не… Валерона перевели на другой объект, он теперь лично с Мининым. Короче, взрыв — это тебе не компьютерные игры… Ты можешь в трюфелях валяться, а потом раз — и все, мудак какой-то тебя порешит. Я так не хочу. Я хочу что-то изменить. Пушкин в нашем возрасте…

— Ох, Васяня, понесло тебя, убирай ты свой чай… Доставай вот ту, коричневую, на второй полочке, а там и про поэта расскажешь, и про планы на мой счет. Но вообще я, это, не пью, чтоб ты знал… Это давно не модно.

После беседы с Мининым у Сережи остался осадок из подозрений на душе. Словно генерал изначально искал встречи больше, чем Александров-младший. Как будто идею Минина Вася выдал за свою, и потому Сережа легко доверился. По итогам встречи Сережа подписалдоговор «О содействии компании Александрова». В список его задач, помимо прочих, входила «Замена оригинала на встречах» в случае необходимости. Необходимость определяло руководство.

С той поры Сережа переезжал к Васе и становился его тенью. Учился держать себя, приводил во внешнее соответствие с братом. Александровы вновь сближались, и Сережа ощущал свою нужность, и все сомнения отступили. Его обслуживали десятки молодых, трудолюбивых и честных в своем намерении приносить пользу на проекте людей — они всегда были на своих местах в случае необходимости. Единственное, что омрачало радость от происходящих изменений, — страх покидать маму, появившийся после возвращения со службы. Она очевидно переживала — у нее отбирали последнего сына. Она стирала и перекладывала раз за разом вещи, помогала собираться. Со сборами управились за неделю, Сережу перевезли в штаб-квартиру к Василию, и все в жизни дембеля стало повышенной комфортности и убаюкивающее люксовым.

Он перестал впадать в меланхолию по Леночке и не пытался связаться с ней, хотя он всегда мог попросить команду Минина найти ее за несколько часов. Он увлекся окружавшей его значительностью происходящего: стартапы в свободных экономических зонах, банковские реформы, программы поддержки молодежи и малого бизнеса. Перед братьями разворачивался чудесный мир импортозамещения и перспектив для нового поколения. Новой страны. Где их ждали и жаждали их присутствия. Представители проектов от мала до велика рассказывали об экологичной среде жизни, об информационной доступности и защищенности, о полном обеспечении нужд населения, телемедицине, нейронных сетях. Он, наконец, понял Васю и завораживающую магию безграничных возможностей — то был прекрасный мир.

Подготовка шла месяцами, давалась Сергею нелегко. Иногда он выбирался к маме, но чаще всего в свободное время оставался наедине с собой и размышлял над литературными зарисовками, текстами. Он пытался беседовать с птенцом Василия. У многих птенцы уже начали говорить к тому времени, но Васин питомец не проявлял особой заинтересованности в обществе Сергея. И в целом у Сережи с птенцами не заладилось еще со времен армии.

В армии Сережа служил в привилегированной части для детей из семей непростых. И всем желающим выдавали по питомцу совершенно бесплатно, но так вышло, что на Сережу птенца не хватило из-за его неожиданного решения начать службу. Компенсировали этот недосмотр назначением Сережи на регулярную уборку в птичнике. Птичник стоял ближе к лесу и напоминал избушку на сваях: она покачивалась на ветру и, по задумке архитекторов, была оснащена инновационным механизмом, который вслед за солнцем ее поворачивал. И еду она подавала автоматически.

До привоза в военную часть птенцов разводили в местах благоустроенных, для жизни приятных, а поступив в отряд к новым хозяевам, они попали в неприглядную реальность. Птенцы и хотели бы жить в избушке, но все в ней противоречило их свободной натуре. Поворачивалась постройка вечно не в ту сторону, путала день с ночью, подавала им еду не по расписанию. Они явно привыкли взлетать, когда душе их птичьей хотелось, но только торчали всюду балки неудобные, и бились о них птенчики и не могли двигаться дальше.

И тогда любимым их занятием стало возмущение и ор по любому поводу. А поскольку Сережа был назначен ответственным за комфорт птенцов — все требования выслушивал только он. Они орали денно и нощно, требуя внимания к своим персонам. Бывали дни, когда их укачивало от частоты поворотов избы, и они выплевывали содержимое своего желудка на пол и принимались орать еще громче. Некоторые научились выживать в новой обстановке и разместились наиболее выгодным образом, а что до остальных — Сережа не знал по своей неопытности и медлительности, как их задобрить.

Птенцы росли, набирались опыта, расширяли словарный запас, пока хозяева маршировали на плацу. Но беседу поддержать с Сережей птицы не могли и не хотели. Большинство из них росли избалованными и несдержанными, распущенные вседозволенностью и своей неприкосновенностью, потому что их хозяева постоянно трудились на службе и хотели, чтобы птенцы не знали нужды. Армейские птенцы, да и птенцы во всей стране, в своем развитии достигали уровня четырехлетних детей и в нем так и оставались, за редким исключением особей, одаренных исключительным интеллектом.

Первый конфликт с сослуживцами произошел, когда Сережа попытался птиц дрессировать. Обычно уставшие молодые парни после тяжелой службы вечерами разбредались по углам, жаловались своим питомцам и записывали на телефоны, как их пернатые друзья формулировали первые самостоятельные фразы. После дрессировки птицы поникли, и их хозяева не смогли отснять контент. Тогда Сереже вынесли первое предупреждение, чтобы прекратил свои воспитательные меры. Слов армейские птенцы знали немного, поскольку Сережа теперь их обучать не имел права, и в результате их словарный запас состоял из набора бессвязных рифм с цитатами умных людей и матерными фразами.

Когда птицы немного погодя оклемались и вновь принялись орать, пришла в казармы и птичники новая мода — баттлы. В свободное от своих воинских обязанностей время юноши развлекали себя тем, что ставили своих птенцов друг напротив друга, и те начинали браниться.

Армейцы восторженно записывали дуэли, выкладывали в сеть и собирали сотни лайков. Предпочитали, однако, выкладывать записи инкогнито и не отвечали ни свободой, ни кровью, ни репутацией своей за глупости, высказанные птицами.

Однажды Сережа сидел в избушке, начищал пол и вспомнил вечер на пикнике на горе Святого Петра, как прикасался к Лениным мягким волосам, и как плечо его затекло, пока она спала.