Эльвира Смелик - И все-таки они существуют [СИ]

Стражники разделились. Двое поволокли упирающегося меченосца вверх по склону. Остальные стояли на месте, кто-то во весь рост, кто-то припав на колено, склонившись к земле.

В сторону пленника никто не посмотрел. Взгляды всех, кто находился поблизости, стремились, и одновременно боялись, проникнуть сквозь кольцо широкоплечих воинов, сомкнувшееся вокруг принца. И каждый страшился произнести вслух единственный по-настоящему волнующий его вопрос: «Что там?»

Неведение дарило надежду, знание грозило обернуться непоправимой бедой.

Влада словно приросла к земле, не получалось сделать ни шага. И мыслей в голове не было совсем. Потому что Влада запретила им появляться. Мало ли какие выскочат! А лучше уж никаких, чем…

Томка подошла неслышно, взяла за руку, сжала пальцы, открыла рот, намереваясь что-то сказать, но передумала, отвернулась в сторону. А Влада все-таки решилась, пошевелилась, качнулась вперед. Стражники, словно бы уловив ее стремление, медленно расступились. И все увидели принца.

Он сидел на траве, подтянув колени к груди, тихонько покачивался вперед-назад, потирал правую руку.

Общий вздох облегчения пронесся над полем битвы, и, наверное, легким ветерком коснулся принца. Тот на мгновенье замер, и тут же расправил плечи, выпрямился, поднялся на ноги, сам, отказавшись от помощи, огляделся вокруг.

За последние несколько минут в ходе сражения произошли разительные перемены.

Вслед за главным и все остальные великаны рассыпались в прах, и камни, высоко поднятые кое-кем из них для броска, гулко ударились о землю. Некоторые так и остались лежать на месте, другие покатились вниз, сметая все на своем пути.

Одна глыба обрушился прямо на Врайника, сбила его с ног, подмяла под себя. Главный советник даже крикнуть не успел.

Оставшись без основной силы, пораженные ужасной гибелью предводителя, нападающие растерялись, прекратили атаковать, а потом и вовсе бросились прочь, теряя по пути оружие. Но никто не погнался за ними.

Принц Данагвар, старавшийся всю битву не терять из виду своего основного противника, и сейчас первым оказался возле него.

Врайник лежал на земле, придавленный огромным камнем, а из уголка его рта бежал кровавый ручеек.

— Помогите ему! — негромко приказал принц, скорее даже попросил, и при звуке его голоса Врайник открыл глаза и злобно прохрипел:

— Нет! Не подходите ко мне! Не трогайте меня! Не смейте!

Но его не испугались и не послушались. Общим усилием отвалили глыбу.

Увидев представшее перед ним зрелище, принц не выдержал и отвернулся, а чуть живого Врайника прислонили спиной к камню и накрыли плащом. Тогда Данагвар снова приблизился к Главному советнику, присел рядом, положил руку на плечо. Но Врайник брезгливо дернулся.

— Не смей прикасаться ко мне! Я не нуждаюсь в твоей помощи!

Принц не убрал ладони, только посмотрел в горящие ненавистью глаза, действительно пытаясь понять.

— Почему, Врайник? Почему? Ты же поклялся моей матери оберегать меня!

Советник сумел скривить губы в жестокой усмешке. Видимо боль отступала, и это придавало ему сил.

— Если я в чем и поклялся твоей матери, так лишь в том, что ее муж не будет долго страдать и отправится на тот свет сразу следом за ней.

Рука Данагвара дрогнула и безвольно соскользнула с плеча раненого. Он поднялся.

— Так, значит, это ты убил моих родителей, а вовсе не пещерный дух?

Врайник презрительно скривился и пробормотал:

— Безмозглое животное! Мне пришлось доделывать его работу! — он самодовольно возвысил голос: — Сначала я прикончил королеву! Затем добил короля! Ему все равно недолго оставалось! — Врайник улыбался прямо в лицо принцу. — И это я, я разбудил пещерного духа. Я знал, что твой заносчивый отец отправится в горы в одиночку. И твоя глупая мать тоже увязалась за ним. Я и надеяться не мог на подобную удачу.

Данагвар был бледен, но каменно-бесстрастен, он не сводил с Врайника потухших глаз, так до конца и не веря в истинность ужасных признаний.

Такого просто не может быть! Чтобы Главный советник, столько лет беззаветно заботившийся о взрослеющем принце, столько лет преданно и достойно управлявший государством…

Значит, все это время он копил ненависть, строил планы, жестокие и коварные, готовил предательство. День за днем, час за часом. Но…

— А зачем тебе понадобились великаны? — спросил принц тихим, бесцветным голосом. — Зачем ты убивал людей? Тебе же достаточно было попросить меня, и я с радостью отдал бы тебе эту страну. Без возражений. Без жертв. Ты же лучше, чем я сам, знаешь меня. Знаешь, чего я хочу, а чего — нет.

Врайник прогадал, сделал неверный ход. Ему не хватило терпения и трезвого расчета. Главный советник считал, что принц столь же высокомерен и властолюбив, как и он сам. А Данагвар действительно хотел только одного — жить как обычный мальчишка.

Принц опустил голову. Стыд жег его. Данагвар чувствовал, что все сейчас смотрят на него, смотрят с изумлением или с осуждением, но вряд ли кто с пониманием и участием.

Его признания звучат не менее ужасно, и в них тоже не хочется верить. Но они правдивы. Они недостойны, но честны. Юный правитель виноват перед своими людьми, он предал их, предал давно и, кажется, безвозвратно, и впервые четко осознал это.

Врайник досадливо поморщился.

Он опять ошибся, в спешке бросился отвоевывать вместо того, чтобы просто попросить, и добился непредвиденного результата. Предательство и война не сломили окончательно безвольного юнца, недостойного предназначенной ему великой судьбы. Неожиданные испытания заставили его окончательно повзрослеть, стать сильнее, осознать и достойно принять уготованную с рождения роль.

Нет! Ерунда! Врайнику просто мерещится! Потому что четко рассмотреть истинное положение мешает сгущающийся перед глазами туман. Вот и кажется, будто принц стал другим. А тот все такой же… как прежде…

— Трус! Ленивый, пустоголовый мальчишка! Твой отец и предположить не мог, каким вырастет его сыночек!

Врайник попытался крикнуть что-то еще, но невысказанные слова навеки застыли на его побелевших губах.

Принц поднял глаза, отыскал среди рослых стражников маленькую, хрупкую девичью фигуру, но, задержав на ней взгляд лишь на мгновенье, отвернулся.

Защитники замка медленно стекались к его воротам. Высокие белые стены уже не встречали их прежней безупречно чистой красотой. Глубокие трещины, выбоины, щербины, пятна грязи и копоти невольно притягивали взгляд.

Принц Данагвар шагал в одиночестве, никто не решался к нему приблизиться. Даже предусмотрительная стража, хоть и не отрекалась от своих обязанностей, но сохраняла приличествующее в их понимании расстояние. Только группа сверстников принца отважилась нарушить установленное взрослыми правило.