Эльвира Смелик - И все-таки они существуют [СИ]

Ребята тесно обступили Данагвара, но заговорить никто не решался. Не находили они нужных слов, не обладали они мудростью Огненного Монаго или других советников. И сам Данагвар молчал, шел вперед размеренно и безучастно, сложив на груди руки, и из всех лишь Влада заметила, что не простой это был жест, что руки сложены не случайно: левая аккуратно поддерживает распухшую правую кисть.

— Что у тебя с рукой?

— Ерунда! — даже не взглянув на Владу, коротко бросил принц.

Тут и Томка заметила.

— Это я виновата! — покаялась она. — Отпустила раньше времени.

Не прошло без последствий столкновение с каменным кулаком великана.

— Очень больно? — не унималась Томка.

— Нет!

Данагвар получил по наследству способности не только отца, но и матери. Потому и подошел он к Врайнику, потому и положил руку тому на плечо. Не мог он безучастно смотреть на страдания кого бы то ни было, даже врага. А уж свою боль приглушить — проще простого! Жаль только, распространялся его дар лишь на физические раны.

Но Томка все равно чувствовала себя виновной, поэтому принялась оправдываться.

— Просто я испугалась. Когда крик услышала. Я думала этот с мечом тебя…

Но осеклась под настороженным взглядом принца.

— Кто с мечом? — нахмурившись, поинтересовался Данагвар.

Теперь уже ребята удивленно уставились на друга.

— Ты что, не видел? — не поверил Филимон.

— Кого? — на лице принца возникло выражение недоумения и легкой раздраженности.

— Пока ты заклинание произносил, — принялся объяснять Филимон, — выскочил там один с тесаком. Не слабым таким. И прямиком к тебе.

Данагвар сжал губы, обвел ребят вопросительным взглядом, понял, что неугомонный приятель не шутит, и признался, чуть смущаясь.

— Я не видел. У меня глаза были закрыты. Ну, чтобы не сбиться. Не отвлечься на ерунду.

— Ничего себе, ерунда! — младший Монаго громко хмыкнул. — Мы думали тебе всё — кра…

Томка предупреждающе пихнула Филимона в бок. Тот недовольно глянул на девочку, но прерванное слово заканчивать не стал, зато заговорил о другом.

— Я так и не понял, кто этого недомерка с мечом остановил. Стража точно не успела.

— Он сам остановился, — внезапно подал голос непробиваемо молчавший до сих пор Рассимул и, вперив взгляд в землю, доложил:

— Я слышал, как солдаты рассказывали. Просто в последнее мгновенье меч превратился в змею.

Вестник не ошибался. Так все и случилось.

Преодолевая последние десятки сантиметров, отделявшие его от тела намеченной жертвы, клинок вдруг обмяк и принялся извиваться, зашипел, широко распахивая пасть, демонстрируя пару острых ядовитых зубов.

Обнаружив в руке опасного гада, убийца мгновенно изменился в лице, вскрикнул одновременно испуганно и изумленно и скорее отшвырнул мерзкое пресмыкающееся прочь от себя.

— Он там так и остался лежать. Этот меч, — заключил Рассимул. — Его не стали подбирать. Побоялись, что опять обернется.

И больше никто не проронил ни слова, хотя каждый из ребят прекрасно осознавал, что произошло на самом деле. А еще то, что меч, брошенный на склоне замкового холма, самый обычный из всех существующих.

Только чуть позже Томка тихонько и уважительно поинтересовалась у Влады:

— Как ты успела? Сразу и меч и великан!

Подруга недоуменно пожала плечами.

Идея возникла в один момент, но показалась неосуществимой. Тем более за плотной шеренгой бегущих стражников Влада не видела ни Синицу, ни направленное на него оружие. И после не верила, что получилось. Особенно, когда услышала крик, когда смотрела на склонившихся солдат.

— Ты бы тоже смогла. Если бы понадобилось, — произнесла Влада бесхитростно, но Томка не согласилась.

— Ну да! Я-то как раз напортачила. Дернулась, испугалась, отвлеклась. Хорошо, что великан вовремя растаял, а то бы…

Но и она не стала договаривать до конца. Посчитала, что не стоить озвучивать плохое, если оно все равно не случилось.

У самых ворот поджидал ребят Огненный Монаго, заметно уставший и даже будто бы постаревший, но по-прежнему непоколебимый, монументальный, нерушимый и надежный, как скала. Но и он не решился заговорить с принцем первым. Тот сам остановился перед ним.

У юного правителя есть целая страна, целый народ, необыкновенные способности и преданные слуги, и он никогда больше не забудет об этом.

— Собирай Совет, Главный советник Монаго! — произнес Данагвар твердо.

— Прямо сейчас, ваше высочество? — изумился Огненный.

— Прямо сейчас! — уверенно подтвердил принц.

— Но ваше высочество! — негромко возразил советник. — Не лучше ли отложить совет до утра? Все слишком устали, вряд ли работа окажется плодотворной. Да и вы…

Принц не стал дослушивать, заметя, что озабоченный взгляд Монаго остановился на его покалеченной руке.

— Хорошо! Завтра утром.

И сразу двинулся дальше, прибавил шаг, отдал по дороге несколько распоряжений, и никто не посмел ослушаться его.

Тяжелые ворота закрылись за спиной последнего вошедшего, сегодня они вряд ли останутся гостеприимно распахнутыми на весь день. Стража заняла свои места, а все прочие разбрелись по замку. Люди заслужили отдых.

Первыми из ребят откланялись Филиандр и Рассимул, затем Томка с Рушаной свернули в боковую галерею, ведущую к гостевым покоям. Девочки намеренно не стали дожидаться Владу, потому что случайно услышали, как правитель Мегаликора еще на парадной лестнице, не поднимая глаз, тихо шепнул их подруге: «Побудешь со мной? Хотя бы немного!» Что ответила та, подслушивать не имело смысла. Во-первых, ответ был абсолютно предсказуем, во-вторых, обошлась Влада без лишних слов — всего лишь кивнула в знак согласия.

Во все времена во всех странах даже взрослые короли искали поддержки и участия у своих матерей. А к кому обратиться юному принцу — круглому сироте? Найдется ли на свете человек, который способен его любить не по обязанности, не по должности, не по корысти? Просто так, ни за что. Просто потому что он есть, и плохой, и хороший одновременно. Ему не нужно ни слов, ни похвал, ни утешений, ни воодушевляющих речей. Просто — побудь рядом!

Если кто-то случайно оказывался на пути ребят, сразу торопливо отходил в сторону. Ни единого слова, ни одного лишнего взгляда. Принц стремился к уединению, и никто не вмешивался в его планы. Лишь у самых дверей дорогу им преградил невысокий, не отличавшийся худобой человек.

Это был придворный лекарь Фраст.

— Ваше высочество, мне сказали, что вы ранены! — с неподдельным волнением проговорил он.

Фраст не был великим волшебником. Сила его заключалась в глубоких познаниях и огромном опыте. Конечно, лекарь владел несколькими целительными заклинаниями, но предпочитал ими пользоваться только в экстренных случаях. Например, когда срочно требовалось остановить опасное кровотечение. Больше чем магии он доверял своим снадобьям, процедурам, приемам, своему не раз проверенному врачебному искусству.