Эльвира Смелик - И все-таки они существуют [СИ]

А если тебе десять, и ты вдруг полетел, но прекрасно знаешь, что люди не должны, не должны, не должны ни в коем случае летать — что тогда?

Само собой, можно обратиться к книжкам, можно почитать об особенностях возраста, и о возможных проблемах, и о характерных конфликтах. Но усредненная теория — это одно, а вот мальчик завтра приедет — отнюдь не теоретический. Абсолютно реальный и вовсе не среднестатистический. С такой неумеренной индивидуальностью, которая для Влады является по-особому значительной.

Если бы Владе не сказали заранее об ее персональной миссии, она не стала бы готовиться столь тщательно, и все бы получилось само собой. И не мучили бы ее вопросы: что делать? как себя держать? о чем говорить? И простое, незамысловатое «Привет! Меня зовут Влада. А тебя?» оказалось бы предпочтительнее каких бы то ни было тонких психологических фраз.

Влада переживала, тревожилась, волновалась, а встреча с мальчишкой окончательно лишила ее спокойствия.

Почему-то она представляла его маленьким, худеньким и печальным. А он оказался улыбчивым, крепким, нормального для десятилетки роста. Еще он обладал взлохмаченной шевелюрой из темно-каштановых волос и заинтересованным, немного напряженным взглядом ясных синих глаз.

Влада увидела его и, будто споткнулась, растерянно замерла на месте, произнеся лишь несколько простых слов: «Привет! Давай знакомится!» А потом она услышала его имя.

Мальчика звали Данила Синицын. И нетрудно предположить, какое прозвище дали ему ребята сразу после знакомства. Конечно, Синица! Потому что фамилия у него — Синицын. Потому что был он самым младшим среди всех, шустрым и подвижным, как маленькая птичка. Потому что умел он летать. И потому что глаза у него — синие-синие, как чистое безоблачное небо.

— Ты чего застыла? — тихим шепотом спросила Алла, едва заметно тронув Владу за руку. — По-моему, замечательный мальчишка. Жизнерадостный и легкий.

— Да-да! — согласно закивала Влада.

Что это? Гримаса судьбы?

Непослушные каштановые волосы. Синие глаза. Данила Синицын. Принц Данагвар, Правитель Мегаликора, Верховный Маг и Волшебник, всем видам чудес предпочитающий полеты. Синица.

В десять лет он выглядел, наверное, точно так же. Но это было давно и совсем в другом мире. Теперь ему за двадцать, он король, и вряд ли похож на маленького мальчика, а мир его находится в неизвестных пределах, и пути оттуда нет.

Оцепенение постепенно спадало.

Начальство удалилось, чтобы не сковывать новосела своим присутствием, оставив Владу с ним наедине.

— Пойдем, я покажу тебе твою комнату! — не слишком решительно произнесла девушка, но, услышав собственный дрожащий голос, поторопилась взять себя в руки. — Тебе как больше устроит: одному или с ребятами?

— Если можно, то одному, — без тени робости и неуверенности произнес Данилка.

— А если с ребятами, сможешь быстрее с кем-нибудь познакомиться, — предложила Влада разумный расклад.

— Я лучше один, — твердо выговорил мальчик. — Я и так познакомлюсь. Хорошо?

Познакомится — Влада не сомневалась. Новичок не выказывал излишней стеснительности, и в общительности ему, пожалуй, не откажешь. И Алла точно подметила одно из основных его качеств — легкость.

Влада привела Данилку в жилой корпус.

— Вот это девичий этаж, а выше — этаж мальчиков, — объяснила она. — А здесь комната дежурного преподавателя. Поэтому, если ночью вдруг что-то случится, ты всегда сможешь сюда придти. И не стесняйся будить. Для того и существует дежурный.

— А ты тоже дежуришь? — спросил мальчишка заинтересованно.

— Конечно. Только не сегодня. На следующей неделе. А сегодня дежурит Виктор Николаевич, — продолжала она объяснять, проводя Данилку по коридору мальчишеского этажа. — Поэтому ночью будет образцовый порядок и невероятная тишина.

Данилка лукаво глянул на свою провожатую.

— А в твое дежурство — порядок не образцовый?

— Всякое случается, — честно призналась Влада.

Напряженная скованность исчезла, больше не угнетали параллели. Мальчик все сильнее располагал Владу к себе. Больше не хотелось заморачиваться и анализировать факты.

— Вот твоя комната! — Влада распахнула входную дверь. — Если ты не передумал жить один.

Данилка упрямо мотнул головой, решительно вошел, уронил на кровать небольшую дорожную сумку, до этого висевшую на плече.

— Вещи принесут минут через пять, — предупредила Влада и спросила: — Ты что предпочитаешь в данный момент: устраиваться или экскурсию по интернату?

— Устраиваться, — выбрал Данилка.

Он с интересом изучал свое новое жилище.

— Тебе помочь?

Он хмыкнул в ответ.

— Я сам!

Влада почувствовала себя навязчивой. Наверное, мальчику действительно лучше побыть немного одному: осмотреться, успокоиться, осознать перемены, пережить новые впечатления.

— Тогда я пойду? — вопросительно заглянула Влада в синие глаза. — Я зайду перед обедом, отведу тебя в столовую. А уж потом мы все посмотрим.

— С тобой?

— Со мной.

Данилка задумался на мгновенье и обрушил на Владу неожиданный вопрос:

— А почему именно ты со мной нянчишься?

— Так решило начальство! — улыбнулась Влада и призналась: — Но, если откровенно, я сильно переживаю.

— Не переживай! — успокаивая ее, произнес Данилка со взрослыми, покровительственными интонациями. — Я — хороший!

— Я заметила, — опять улыбнулась Влада и вышла.

Август в интернате всегда был богат на новые встречи, но наступивший превосходил все предыдущие не только по количеству встреч, но и по их значимости. Стоило Владе более-менее прийти в себя после знакомства с Данилкой, а жизнь уже приготовила для нее очередное событие, поначалу показавшееся не слишком важным. Вестницей его опять оказалась Алла, и именно она была главной участницей и виновницей случившегося. Уж такой у нее был дар — находить особенных людей.

Беззаботно продвигаясь к главным воротам, Алла наткнулась на незнакомого молодого человека, неторопливо бредущего вдоль интернатской ограды. На первый взгляд молодой человек ничем примечательным не выделялся, и она безучастно прошла бы мимо, если бы…

Потому Алла и работала в интернате, что в массе людей могла легко и безошибочно выявить одаренного. Такой человек представал перед ней в своеобразном свете, и стоило ей оказаться рядом, она безошибочно улавливала его особенность, а иногда даже определяла той особенности сущность. Порой ей приходили на ум параллели со счетчиком Гейгера, начинающим пищать при обнаружении радиации, или с индикаторной отверткой, внутри которой загоралась лампочка при наличии напряжения. Сравнения были не слишком приятные и возвышенные, зато достаточно точные. Ничего не поделаешь!