Елена Шторм - Мой лучший враг [litres]

– Демоны, – ругается в воздух.

– Нам нужно все обсудить, – глухо говорю я. – Нужно решить, что с этим делать.

Он цапает меня за руку. Я иду рядом, чувствуя себя как в тумане.

– Мы ведь можем что-то сказать, не раскрывая деталей, – бормочу по дороге. – Насколько сложно обманывать заклятья правды? У тебя есть опыт, возможно, даже немалый.

С такими-то возможностями и нравами в семье. Вспоминаю невольно его замечание про мешок сфер – почему-то сейчас оно вызывает сочувствие и раздражение.

– Сложно, – откликается Иден. – Вспомни зелье и представь, что будет раз в пять хуже. Болтать обо всем подряд не потянет, но ты даже думать толком не сможешь о лжи. Один хорошо составленный вопрос – и ты расскажешь, что я нашел тебя в баре и предложил разбить чужую пару.

Стихии.

Хуже всего – что мы действительно виновны. Я и он. Наделали глупостей, а теперь расплачиваемся.

Жалею ли я? Искоса смотрю на своего вроде как парня, невольно черчу взглядом по его подбородку и красивым губам.

– Послушай, – поворачиваюсь к нему. – Ты не хочешь все же попробовать договориться с отцом? Я не буду лезть в ваши отношения, но мне все-таки показалось, что он не желает тебе зла.

Стараюсь говорить аккуратно, потому что действительно не хочу предлагать ему неприятных глупостей. Он знает Кинана Рейма куда лучше моего.

Напарник, к счастью, смотрит на меня без малейшего осуждения. Скорее, просто мрачно – и с каким-то выражением, от которого мне становится жарко. Снова думаю, что не к месту.

– Бесенок. Дай мне подумать. Мой отец – конечно, проблема, за которую мне бы неплохо ответить, верно?

И он обхватывает меня рукой – после чего прижимает к своему плечу.

Не помню, чтобы он так делал. Вот именно с таким видом и так просто. Удивительно, но я расслабляюсь.

Приятно. Достаточно ли, чтобы действительно всем рискнуть?

Я до сих пор не могу сказать, что разобралась в собственных чувствах.

Я сказала Рейму, что, если мы справимся с его отцом, остальное тоже получится. Но, может быть, именно сейчас, впервые за долгое время, я не хочу ни с чем справляться.

Мне вдруг очень хочется, чтобы нас просто оставили в покое. Дали пожить как нормальной паре, хотя ничего нормального между нами по-прежнему нет. Я натворила много странных вещей, предала всю свою привычную жизнь.

Может ли у нас что-то получиться на самом деле?

Я не знаю.

Украдкой вдыхаю его запах. Откуда вообще во мне все это? Мысль, что в ежевике есть что-то донельзя соблазнительное, что руки у Рейма сексуальные, как и грудь, и усмешки, которые въедаются мне в кожу. Он всегда был красивым засранцем, но я в основном концентрировалась на второй части этой характеристики.

Что, если все это – наваждение, которое накрыло меня по ошибке?

Что, если все это не для меня, и мне нужно очнуться?

Я провожу руками по его плечам, словно ища ответы. Но не нахожу.

– Мне бы тоже подумать, – говорю привычную вещь. – Проветриться. Схожу к Талии.

Почему-то сейчас как никогда хочется поговорить с подругой. Может, уткнуться в нее похожим образом и спросить совета – как вообще строят отношения с парнями?

– Не болтай ей слишком много гадостей про меня, – умудряется фыркнуть избранник. – Да и вообще правды.

Разумеется, Тал я собираюсь искать в ее комнатах, но Иден решает, что ждать меня полвечера – занудно, так что он тоже заглянет к кому-нибудь. Мы расстаемся у лестницы. И я бреду по коридорам, не особенно глядя по сторонам – пока меня не окликает знакомый голос.

– Кел.

Я поворачиваюсь, гляжу на Альнара, не сразу понимая, что действительно вижу его шагах в десяти. И он сокращает это расстояние довольно быстро. Приветствия излишни – мы виделись днем.

– Ты не против поговорить?

– Ал? Ты же сказал, что лучше не надо.

Не то чтобы я пытаюсь его отшить. Но это первый раз, когда мы вообще перебросились больше, чем парой слов, за последние три дня. Невольно вспоминаю, что обещала Рейму не пересекаться с Альнаром – и хотя я надеялась однажды изменить эту установку, но с общего согласия и в какой-нибудь более спокойный день.

Но Ал крутит ремешок на руке, смотрит на меня очень пристально – и выдает раньше, чем я готова:

– Мы с Глорией расстаемся.

Я открываю рот и закрываю. С трудом перевариваю то, что только что услышала, – кажется, что слова повисли в воздухе и почему-то не добираются до сознания толком.

– Вот как. Альнар, я очень рада за тебя. Звучит, может, не лучшим образом, но я серьезно.

Карие глаза светлеют на миг.

– Да, я надеялся. Что ты рада. Может, отойдем куда-нибудь?

Он стреляет взглядом по сторонам. Я тоже. Куда, зачем идти? В безлюдное место, где нас никто не увидит? Вспоминаю, что последний разговор в таком закончился запертой дверью и кучей подозрений. Может, наоборот, лучше стоять в коридоре? Если мы будем держаться на расстоянии в пару шагов друг от друга и болтать без лишних эмоций, внимания привлечем меньше. Стихии, мы все же живем в нормальное время, когда за один лишний взгляд не вызывают на дуэль, правда?

Хотя я уже не знаю, куда и за что меня нынче могут вызвать.

Медленно понимаю, что думаю первым делом о проблемах, а не о сути слов Альнара. Он расстался с Глорией – и хочет поговорить об этом со мной.

Это то, о чем я мечтала. Долго. Горячо.

– Келли, ты же не злишься, что я держался в стороне в последние дни? – пытается вывести меня из ступора Ал. – Мне нужно было все решить – с Глорией, с отцом.

– И как дела с отцом? – невольно спрашиваю я.

– Он знает, что Глория пыталась выставить меня дураком. Что я не собираюсь оставаться с ней… я рассказал ему о тебе, какая ты замечательная. И он согласился, что, может быть, поспешил. Что мне нужна хорошая девушка.

– Это шаг вперед, – говорю я.

– Я уйду с факультета, – продолжает Ал. Снова смотрит по сторонам, замолкает, когда мимо нас проходит пара студенток. Я пользуюсь паузой, надеясь прийти в себя, но она не очень помогает. – Хочу вернуться на следующий год, но только если найду девушку, которая будет мне дорога. Как ты.

Во рту у меня засуха. В голове бьет тысяча невидимых молоточков.

– Знаю, у тебя могут быть свои мысли на этот счет. У тебя, похоже, все не так уж плохо с Реймом.

Я думаю, что у жизни странное чувство юмора. Пару недель назад от таких слов я бы запрыгнула на облака от счастья. Это ведь Ал. Парень, при мысли о котором у меня всегда сжималось сердце.

Оно сжимается и сейчас – мне немного больно.

Невольно смотрю на его руки. Бегу взглядом по рубашке, по плечам, к шее и лицу. Меня всегда привлекал его теплый взгляд, его волосы, которые никогда не лежат ровно. Его улыбка – знакомая, донельзя уютная.

Сейчас улыбки нет, и его лицо кажется мне вдруг почти обычным. Оно приятное, с правильными чертами – но я не понимаю, почему не нахожу в них чего-то невыразимо притягательного. Как и в его голосе. В этом предложении, в разговоре.