Вика Осадченко - Карэле Карэле и другие волшебные существа

В последний момент Абеле откалывает от камня небольшой кусочек, чтобы укрепить его на дне короба из того же сплава. Излучение осколка намного слабее: требуется почти месяц, чтобы помещённая в короб рубашка стала невидимой. Но Бенефор никогда не нуждался в большом количестве одежды.

А через две недели над домом Абеле взмывает в небо столб пламени.

Взмах карамельных ресниц отгоняет воспоминания. Тротуар пересекает луч света, падающий из открытой двери пивной. До Карэле доносятся шум и музыка. На окраинах Пата веселье не затихает допоздна, но не всякий рискнёт к нему присоединиться.

Свернув в переулок, кондитер стучит в дверь одной из лачуг. Довольно долго ничего не происходит, затем в окне мелькает огонёк. Наконец дверь открывается. Старик с быстрыми цепкими глазами приветливо кивает Карэле.

Несколько монет перебираются из кармана кондитера в карман старика, тот возвращается в дом. Еще через пару минут отворяется соседняя калитка. Старик выводит огромного чёрного кота. Даже на улицах Пата тот выглядит зловеще. А в ночных холмах этот кот, бесшумно несущийся по бездорожью, и вовсе походит на призрака, воскрешая в памяти легенды о Тёмной Охоте. Никто не рискнёт попасться подобному зверю на пути.

Держа кота за ошейник, Карэле сворачивает в соседний переулок — в глухих стенах нет ни одного окна. Дорога ведёт прочь из города — через лес и холмы, в сторону Шима.

— Пора! — говорит он. — Постарайся успеть до рассвета. Удачи!

Невидимый всадник вскакивает коту на спину, и тот срывается с места. Карэле смотрит ему вслед, но недолго — не проходит и минуты, как чёрный зверь исчезает в темноте, затерявшись среди лунных бликов и резких теней.

Инспектор Рорг прибыл в Шим к вечеру того же дня, когда он побывал в кондитерской Карэле. Не заходя в деревенскую гостиницу, где намеревался переночевать, он сразу отправился к дому вдовы Абеле. Саквояж инспектора весил немного, а идти предстояло часа два.

Едва заметная тропка, знакомая ему по прошлым посещениям Шима, вела через холмы. С последнего из них открывался прекрасный вид. Солнце уже клонилось к закату, нависая над горной грядой, замыкающей долину. Редкие рощицы деревьев были разбросаны тут и там, шелестя листвой под ветром. Одноэтажный коттедж, окружённый низким заборчиком, не вносил в картину особой дисгармонии. Он выглядел таким старым и неухоженным, что напоминал скорее творение природы, чем человеческих рук. Стены нуждались в покраске, да и расшатанную ограду стоило бы подновить…

«Ничего удивительного, — подумал инспектор, спускаясь с холма и направляясь к дому. — Вдове Абеле эта работа наверняка не под силу, да и денег на ремонт у неё, пожалуй, нет».

В силу профессиональной привычки инспектор отметил удачное расположение коттеджа: открытая местность не позволила бы никому подойти незамеченным. Впрочем, вряд ли хозяйку интересовали столь специфические преимущества.

Участок за оградой был полностью отведён под огород: по крайней мере, несколько видов овощей Рорг, в целом далёкий от ботаники, сумел опознать. Переложив саквояж в другую руку, он отворил калитку и прошёл по дорожке к дому. Шторы на окнах были задёрнуты, и всё же (ещё одна профессиональная особенность!) инспектор чувствовал на себе чей-то изучающий взгляд.

Не позволяя себе оборачиваться, чтобы не выглядеть подозрительно, Рорг постучал в дверь — уверенно, но не чрезмерно настойчиво. Затем, ожидая ответа, небрежно оглянулся, как бы любуясь панорамой холмов. Никого.

За дверью послышались шаги.

— Кто там? — раздался женский голос. Инспектору он показался неуверенным и слегка надломленным. Впрочем, делать выводы было рано.

— Прошу прощения за беспокойство, — отозвался он. — Я приехал по поручению господина Карэле, кондитера. Ваш муж когда-то работал с ним. Меня зовут Рорг.

За дверью что-то загремело. Щёлкнул замок, упала цепочка.

— Проходите, — невысокая худощавая женщина с растрёпанными седыми волосами посторонилась, пропуская инспектора в дом.

Рорг поклонился, незаметно окидывая её цепким взглядом. Лёгкое летнее платье из тёмно-зелёной ткани, старое, однако чистое. Лицо с глубокими морщинами у рта, маленькие, но сильные на вид руки. Хозяйка дома не производила впечатления сумасшедшей, и это давало надежду на то, что разговор с ней окажется плодотворным.

— Значит, вы приехали к моему мужу? — переспросила Тинда Абеле, растерянно улыбнувшись инспектору, и он понял, что поторопился с выводами. Взгляд хозяйки внезапно скользнул куда-то в сторону, став потерянным и недоумевающим, словно она пыталась что-то вспомнить и не могла. — А его нет. Он вышел… не помню, куда. Но это ничего, Бенефор скоро вернётся! Я уверена, уже очень скоро! Вы можете его подождать.

— Благодарю, — сдержанно произнёс инспектор, проходя по знаку хозяйки в маленькую скромную гостиную. Мебель была старой, покрывала и подушки — вытертыми, однако всё содержалось в чистоте и порядке. Занавески были наглухо задёрнуты, но хозяйка, подойдя к окну, отдёрнула их, впуская в комнату солнечный свет.

— Здесь душновато, — произнесла она с извиняющимися нотками и открыла окно. — Но сейчас всё будет в порядке. Сделать вам чаю?

— Да, если можно, — отозвался инспектор, ставя саквояж на пол.

Вдова Абеле неслышно выскользнула из гостиной, и Рорг воспользовался её отсутствием, чтобы осмотреться. Ничего необычного: стол, покрытый застиранной скатертью, кресла, комод с несколькими безделушками…

Над комодом висел портрет в рамке, и инспектор подошёл ближе, чтобы его рассмотреть. В женщине он сразу узнал Тинду Абеле — она счастливо улыбалась, и это делало её чуть-чуть моложе, но в целом она выглядела так же, как и в действительности. Разве что седые волосы были собраны в аккуратную причёску.

Рядом с ней, обнимая за плечи, стоял мужчина — высокий, с тёмными, слегка растрёпанными волосами и крупными, жилистыми кистями рук. У него была открытая улыбка и смеющиеся глаза. Несомненно, это и был Бенефор Абеле.

Муж Тинды выглядел её ровесником, хотя ему не исполнилось и тридцати, когда он умер. Но рисунок запечатлел и первую седину, и морщинки на лице. «Портрет рисовали с её слов», — понял инспектор. — «Она попросила художника нарисовать мужа таким, каким он был бы сейчас. Странный получился рисунок».

Хозяйка дома вернулась, неся поднос с чайником и чашками, и Рорг подошёл к столу.

— Я должен кое-что передать вам, — сказал он. — От господина Карэле.

— Вот как? — рассеянно отозвалась Тинда Абеле, наливая ему чашку. — Это очень мило.

Инспектор достал из саквояжа коробку конфет, и женщина с некоторым удивлением взглянула на неё.