Вика Осадченко - Карэле Карэле и другие волшебные существа

Самые отчаянные девушки иногда прибегали в такие места потанцевать или нарвать цветов, которые были здесь особенно крупными и ароматными. Правда, букеты приходилось выкидывать до наступления ночи. Иначе неосторожной любительнице цветов снились сны, способные вогнать в краску и более искушённого человека.

На лице Карэле мелькнула лукавая улыбка, но сворачивать с дороги он не стал. Впереди уже виднелись очертания школьного здания.

Школа Нины была погружена в темноту. В воздухе звенело пение цикад, заполняющее ночь до краёв. Лунный свет мягко прикасался к камням мрачного двухэтажного здания, к спящим цветам на газонах и к высокой решётке забора. Ворота школы были заперты.

Карэле не спеша обошёл забор, высматривая в траве следы и поглядывая по сторонам. Он недовольно хмурился — ночь была слишком спокойной.

Там, где играют Проказники, темнота тихо смеётся, а лунный свет танцует в такт их музыке. Там в воздухе разлито волнение, предвкушение, ожидание. Листья на деревьях вздрагивают от нетерпения, трава шелестит, не дожидаясь ветра, и каждый вдох наполнен пьянящим ощущением радости.

Но эта ночь просто спала. А значит, Тёмных Соседей поблизости не было. Может быть, они танцевали на том самом холме с древними камнями. Раз уж в это время — их собственное, лунное певучее время — они не крутились возле школы, то не было никакого смысла их подозревать.

Впереди, в тени одинокого дерева, что-то шевельнулось, и Карэле, продолжая прогулку, небрежно переложил трость из правой руки в левую. Пальцы скользнули под кружево левого рукава, проверяя, легко ли вынимается из ножен спрятанный там кинжал.

Массивный силуэт явно принадлежал мужчине. «Взломщик», — предположил Карэле, однако в следующую секунду понял, что тот слишком неуклюж для грабителя. Любитель ночных прогулок вёл себя странно: нерешительно топтался на месте, время от времени взмахивая рукой. Вторую руку он попеременно прижимал то к сердцу, то к карману сюртука. Из кармана торчал какой-то светлый предмет.

Карэле обречённо закатил глаза. «Надо же, поэт, — подумал он со смешком. — Да ещё и влюблённый — впрочем, как они все».

Тем временем поэт, набравшись смелости, шагнул на свет. Луна плеснула лучом ему в лицо, и Карэле увидел коротко подстриженные светлые волосы, пухлые губы и большие наивные глаза. Обладателю богатырской фигуры было лет восемнадцать, не больше. Он решительно выхватил из кармана свёрнутые трубкой листы бумаги и размашисто зашагал к забору, не замечая Карэле.

— Доброй ночи, — приветливо произнёс тот.

Молодой человек вздрогнул, застыв на месте, и скосил глаза на незнакомца. Карэле невинно улыбнулся ему, глядя снизу вверх.

— Д-доброй, — выдавил из себя поэт. — Н-ночи!

— Гуляете? — поинтересовался кондитер. — Воздух сегодня просто волшебный, не правда ли? Очень полезно для здоровья.

— Да-да, — поспешно согласился молодой человек со всем сразу.

— Вы-то мне и нужны, — Карэле неуловимым движением ухватил любителя прогулок под руку, развернув его к забору спиной. — Прогуляемся вместе.

— Но я вовсе не собирался… — запротестовал молодой человек, безуспешно упираясь.

Он попытался выдернуть руку, но тут же вскрикнул от боли — ему показалось, что остро наточенные ногти пробили ткань сюртука и рубашки, сжав запястье железной хваткой.

— Ерунда, — отрезал Карэле, — я не задержу вас надолго. Как я понимаю, вы часто бываете здесь по ночам?

— Не ваше дело, — заносчиво ответил молодой человек, но его голос предательски дрогнул.

— Ну, этого вы знать не можете, — парировал кондитер, увлекая его за собой. — В конце концов, я же не спрашиваю, кому из учениц школы вы хотели прочесть те стихи, что лежат в вашем левом кармане.

— Откуда вы узнали?.. — пленник с ужасом покосился на своего спутника. Карэле фыркнул.

— Можно подумать, кто-то мог бы этого не понять. Не тратьте зря моё время, тем более, что отвечать на мои вопросы — в ваших интересах. Вы знаете, что на нескольких девушек нападали по ночам?

Молодой человек, бледнея, замотал головой.

— Что с ними случилось? — хрипло выдавил он.

— Не волнуйтесь так, все живы. Но виновник пока не найден.

— Это не я, — поспешно произнёс пленник Карэле.

— Само собой, — отмахнулся тот. — Но не встречалось ли вам что-нибудь подозрительное? Впрочем, как я понимаю, вы не отличаетесь особой наблюдательностью.

— Я вовсе не отличаюсь… — обиделся поэт. — В смысле, я наблюдателен не меньше вашего. Но всё было тихо, других людей я не замечал.

— А не людей? — прямо спросил Карэле.

— Никого не замечал! — твёрдо ответил молодой человек.

— Это, конечно, не показатель… Ну да ладно, в конце концов, я тоже не нашёл никаких следов. Кстати, как вы собирались попасть во двор? Перебравшись через забор?

— Я выломал прут, — признался поэт, явственно покраснев.

— М-да, полагаю, с вашими физическими данными это было нетрудно. Поздравляю: теперь любой грабитель может с комфортом попасть прямо в спальню вашей избранницы.

— Она на втором этаже, — машинально возразил молодой человек, потрясённый такой точкой зрения. Подобного варианта он явно не предполагал.

— Если вы не умеете лазать по водосточным трубам, это ещё не значит, что второй этаж недоступен, — пожал плечами Карэле. — Тем более для профессионала.

— Сегодня же вставлю прут обратно, — горячо пообещал поэт.

— Послезавтра, — рассеянно бросил Карэле, выпуская его руку. — Завтра мне придётся воспользоваться вашим ходом. Я уже не в том возрасте, чтобы скакать через заборы…

Он приподнял шляпу, прощаясь, и зашагал прочь, помахивая тростью. Молодой человек остался стоять на месте, потирая руку и встревоженно глядя ему вслед.

Когда наутро Карэле подъехал на своей Полоске к школе, обе девушки уже ждали его возле ограды.

— Как прошла ночь? — поинтересовался он, спрыгивая со спины кошки и отмечая тёмные круги под глазами Зини.

— К сожалению, как обычно, — мрачно ответила Нина. — Опять порванные вещи и укусы.

— Снаружи всё было тихо, значит, причина в доме. И это совершенно точно не Сумеречные Соседи. Вам удалось срисовать укус?

— Могу показать оригинал, — Зини повернулась спиной к зданию школы. — Нина, заслони меня на всякий случай.

Она подтянула вверх рукав, и Карэле увидел отчётливый багровый след мелких зубов, темнеющий на нежной коже.

— Вы помните что-нибудь о моменте укуса? — спросил он.

Зини покачала головой, возвращая рукав на место.

— Ночью мне снился кошмар, как и остальным. Но я проверяла, у всех укушенных сны были разными. А вот следы одни и те же.

Кондитер задумчиво потёр переносицу.

— Очень похоже на отметину дикого брауни, — наконец сказал он. — И это странно. В таком старом доме должен быть собственный брауни, который никогда не пустит в него чужака. Тот просто не смог бы попасть внутрь, а тем более безобразничать несколько недель безнаказанно.