Лариса Петровичева - Принцесса без короны. Отбор не по правилам [= Принцесса без короны. Неправильный отбор] [litres]

По большому счету он уже пережил свою давнюю боль. Маска стала не нужна.

– Заходи, – махнул рукой Валентин. – И закрой за собой дверь.

Эжен послушно прошел в кабинет. Валентин провел ладонью перед лицом, и маска рассыпалась белыми искрами. Принц оторопело замер и какое-то время рассматривал брата так, словно ожидал увидеть кого-то другого и боялся этого. Потом он снова улыбнулся и, пройдя к креслу для посетителей, произнес:

– А ты совсем не изменился. Правда.

Валентин пожал плечами.

– А ты повзрослел и стал намного серьезнее, – сказал он.

Эжен смущенно улыбнулся.

– Помнишь, как у нас всегда было? Я чувствовал младшим себя, а не тебя. Ты всегда выглядел таким строгим и важным, даже когда еще ходить не умел.

Валентин кивнул.

– Помню, конечно. Ну так что, новый этап отбора?

Эжен сразу же сделался подчеркнуто строгим. Валентину понравилась та серьезность, с которой он подходил к отбору невест. Не игра, не шалость, не забава – действительно важный выбор девушки, которая станет его женой и матерью его детей.

– Он традиционно называется «Принцесса на горошине», – продолжал Валентин. – В ларце Кристиана как раз и были эти горошины. Они окружены защитными магическими заклинаниями, и их положат под матрасы участниц. Задача девушек – почувствовать их.

Эжен улыбнулся, и его лицо тотчас же снова обрело строгость.

– Это сложно – почувствовать горошину, – заметил он. – Они ведь маленькие. Слушай, но какой смысл в подобном задании? Убедиться в том, что у девушек такие нежные тела и мягкая кожа?

– Нет, – ответил Валентин. – Ты же знаешь, что королева Саалии – всегда волшебница, сила которой поддерживает и владыческую семью, и народ. А горошина проверит, насколько велика эта сила. Сможет ли претендентка почувствовать то, что способно ее уничтожить?

Эжен нахмурился.

– Уничтожить? – удивленно переспросил он. – Что же это за горошина такая?

– Бомба, – невозмутимо произнес Валентин.

Эжен побледнел. Ректор подумал, что видел его таким всего один раз – в день лесной охоты, когда он выбежал со слугами к месту трагедии и все увидел, и замер так, словно налетел на незримую преграду. Он поднялся, нервно заходил по кабинету.

– Нет, это невозможно! – воскликнул Эжен. – Положить девушек на бомбы! Нет, я не буду в этом участвовать, Валентин. Это… – Он остановился, замер, не в силах подобрать слова, и в конце концов глухо произнес: – Это какая-то животная жестокость.

Чего-то в этом роде Валентин и ожидал и обрадовался, что за эти годы брат не нахватался светского цинизма, который требует: «Надо – значит, надо» и не рассуждает о том, насколько цель оправдывает средства. Традиция велит класть бомбы под перины девушек – значит, положим эти бомбы, а не почувствуют, так сами виноваты.

– Они почувствуют, – твердо сказал Валентин. – А если нет, то бомба всего лишь хлопнет и наполнит комнату вонью. Вот и все, никто никого не покалечит и не убьет. Просто испугает, даже меньше, чем пробежавшая мышь. Но морок, который она наведет на девушек, будет настоящим. Они действительно должны ощутить угрозу жизни.

«Не буду же я класть свою любимую женщину на настоящую бомбу», – подумал ректор, понимая, что никогда не скажет этого вслух.

Эжен вздохнул с видимым облегчением.

– То есть это просто магическая хлопушка? – уточнил он. – Напугает, но не ранит? Поклянись, что никто не пострадает!

– Клянусь, – ответил Валентин. – Волшебниц тут собирают не для того, чтобы убивать.

Принц провел ладонями по лицу и признался:

– Ну и напугал же ты меня!

Валентин улыбнулся, и брат улыбнулся в ответ.

– Вот и хорошо, – привычное движение ладонью собрало на лице новую маску, светло-серую. – Пойдем проверим, как идет подготовка.

– Я ничего не поняла, – призналась Вильма, третьекурсница. Уроженка черного Заюжья, бывшая рабыня, она была такого роста, что на всех смотрела свысока, но сейчас Дайна готова была поклясться – девушка стала меньше от растерянности. – То есть мы просто идем и ложимся спать? Так?

Клера только руками развела.

– Получается, что так.

После собрания в малом зале девушки пошли было в столовую выпить чаю, но так и не дошли – остановились в одном из бесчисленных закутков замка. Короткая встреча с принцем Эженом, который сообщил, что на новом этапе отбора девушки просто лягут спать в свои постели, озадачила всех. Сев на подоконник наглухо закрытого окна рядом с Карин, Дайна предположила:

– Мне кажется, он недаром уточнил про сон в своих постелях. Может быть, там подложили какую-то дрянь?

Вильма испуганно посмотрела на Дайну. Точечная татуировка на ее висках и скулах налилась золотым свечением.

– Слушайте, а ведь и верно! – воскликнула она. – Пока мы были на уроках, нам могли подложить все что угодно.

– Пойдем тогда поищем, – предложила Клера. – Потом встретимся в саду.

Придя в свою комнату, Дайна переворошила всю постель: вынула одеяло из пододеяльника, покопалась в перьевых недрах подушки, заглянула под перину и даже посмотрела под кровать, но не нашла ничего, даже пыли. Когда принцесса спустилась в сад, то Вильма уже сидела на траве, подставив лицо заходящему солнцу – высокая, тоненькая, похожая на древнюю богиню своих жарких краев.

– Ничего, – сказала Дайна, сев с ней рядом. Вильма вздохнула и ответила:

– И у меня ничего.

Через четверть часа пришли Клера и Карин – судя по одинаковому выражению лиц, они тоже ничего не нашли.

– Пусто? – на всякий случай спросила Дайна.

Карин опустилась на траву и сказала:

– Пусто. Ничего нет, просто кровать.

Пришла Иви – рыжая толстушка с длинными косами и такой пышной грудью, что Дайна невольно задавалась вопросом, как она носит на себе такое объемное сокровище. Должно быть, в родных краях холодных северных вод, меховых курток, серебристой сельди и брутальных мужчин с рыжими бородами она была завидной невестой.

– Ничего, девушки, – ответила она. – Я и подушку выпотрошила, и на перине попрыгала. Как есть ничего.

Клера усмехнулась.

– Пол-то не проломила? – поинтересовалась она.

Иви лишь махнула рукой:

– Ой, завидуй молча, плоскодонка.

Дайна испугалась, что сейчас начнется скандал – судя по тому, как Клера вела себя в компании подпевал Базиля, она не спустила бы оскорбления. Однако девушка ничего не сказала; Дайна подумала, что второкурсница изменилась после того, как прошла на отбор невест, стала какой-то замкнутой и задумчивой.

Потом появилась стайка третьекурсниц: Шин Ю с набеленным личиком по моде Дальнего Восхода, Марьен и Хэстера, которые носили пугающие амулеты из перьев и косточек и разноцветные тюрбаны-башни, как принято в их родных Гнилых Болотищах, и Летиция, соотечественница Аделарда, такая же завитая и напудренная, как он. Никто из них не нашел в спальнях ничего подозрительного. Последней пришла Донна со второго курса – коротко сообщив о безрезультатных поисках, она сказала: