Сергей Алексеев - Сокровища Валькирии. Звездные раны

— Лезь под мою кровать, засекут.

И спустил ему подушку. Сергей закатился в тесное пространство под солдатской койкой, спросил оттуда:

— Тут какое-нибудь общение предусмотрено? В ленинской комнате, например, в красном уголке?

— Шутник ты, Серега… Ты почему здесь-то? Твои статьи читал, молодец. А может, дурак…

— А ты как сюда?

— Мне деваться было некуда. Или новый срок лет на двадцать пять по новому кодексу, или в будущее.

— Опять рванул секретаря?

— Хуже, брат… Но лучше об этом молчать, — не сразу сказал Безбожко. — И ты молчи, если хвост в той жизни остался.

— Не осталось вроде хвостов…

— Смотри… Из Белого Города никого не выдают, тут своя епархия. Но стукачей кругом тьма, каждый второй. А у нас на зоне — помнишь? Только каждый пятый. Нет, конечно, жить можно. Кормят хорошо, лечат на самом деле бесплатно, зубы вставляют, у кого нет… Но отсюда не вырваться! Слышишь голос?.. Это они дают установку, на сонные мозги давят — не пить, не курить, не нарушать дисциплины… Слышишь? Вот тебе все общение.

И в самом деле, из-под купола струился едва различимый, шуршащий голос — какой-то несвязный набор слов, сопровождаемый такими же несвязнымими космическими звуками.

— Так что влетел ты по-крупному теперь насидишься до опупения, — продолжал Безбожко. — Ладно, мне податься некуда, разве что в бандиты. Для нашего брата и такая жизнь сойдет, главное, думать не надо, живи, как трава… Но ты-то, популярный журналист, и на рожу посмотреть — не дурак… Ты-то на что клюнул? Тыщу баксов пообещали?

— Сначала расскажи, что это за организация такая? Санаторно-курортная?

— А ты еще не понял? Великая стройка общества двадцать первого века…

— Если без лирики? Ты давно здесь?

— Скоро месяц, — прошептал Безбожко, свесив голову. — Видишь, пока еще держусь. Некоторые и того меньше, но уже в полном отрубе, ничего не понимают. Им уже нравится здесь. А есть ничего, нормальные, только им видишь — бубнового туза на спину шьют, это вместо полосатых курток…

— В куполе долго продержат? Раньше-то можно отсюда уйти? Или нет?

— После карантина отберут тех, кто подпишет долгосрочный контракт. Поселят в отдельных квартирах и сделают натуральными рабами! И называются они после этого Белые Братья. Первая русская община свободных тружеников! Здоровый образ жизни у них как вера, понимаешь? Как религия. По утрам зарядка, потом молитвы поют, труд славят — как идиоты! И денег уже не спрашивают. Коммунистам за семьдесят лет не удалось сделать того, что эти братья за месяц с человеком делают… Их уже тысяча триста пятьдесят душ здесь живет, отсортированных. За особые заслуги и хорошую работу дают женщин. Они тут общие, представляешь! Как в коммуне!.. Кто не подписывает контракт — всех в общагу. Натуральный штрафной изолятор. Заставляют долги отрабатывать. А их никогда не отработаешь!

— Чем вы тут занимаетесь?

— В основном метро копаем. Не копаем, конечно, а взрывчаткой рвем…

— Алмазы добываете?

— Добывают Белые Братья. Пока в карантине — не доверяют. И зачем ты залез сюда? В Латанге попал в ловушку?

— Нет, я знал, куда еду, — вздохнул Опарин. — Не ожидал, что идею мою перехватили…

— Твою идею?

— Здесь же родина человечества, Беловодье…

— Зона тут, с особым режимом!.. И вырваться невозможно. — Безбожко всунул голову под кровать. — Уже пробовали, бунтовали, пытались разоружить охрану, вырваться. Стекла эти не разбить, пули не берут, а они сразу каким-то газом давят, от которого… ну, сразу в штаны наделаешь, все расслабляется. И из ружей бьют, резиновыми пулями и картечью. В общем, уделались, задавили нас, организаторам бубновых тузов на спину…

— Нелогично.

— Что тебе нелогично?

— Селить бунтарей вместе с новенькими. Наоборот, изолировать надо.

— Специальный расчет. Так легче выявить склонных к бунту и побегу. Мы как раздражители здесь сидим. Тут за всеми секут… Короче, из карантина не уйти.

— Я бежать не собираюсь пока, — прошептал Опарин. — Мне бы все посмотреть, оглядеться…

— Надо прикинуться, что сломался, переселят в квартиру, — стал терять интерес к нему бывший солагерник. — Но это не так-то просто, глады тестируют, а в тестах такие вопросы — раскусывают сразу… Зачем тебе это? Там как в одиночке, потому что кругом одни суки, стучать будут каждый шаг. Здесь свободнее, заполз к кому-нибудь под кровать и поговорил. Они не успели еще аппаратуру установить. А все квартиры радиофицированы, полный контроль, на ночь включается центральный замок.

— Как это — центральный?

— Ну, как на машине: кнопочку на пульте нажал — все двери заперлись, — пояснил Безбожко. — Бежать можно только когда на смене, из рабочей зоны. У меня три надежных человека есть, еще бы парочку. В общаге они, полсотни самых ярых бубновых тузов там сидят. Но к ним не прорваться, глады никого не подпускают, и работают они отдельно…

— Глады? Это что, охранники?

— Нет, главы администраций, что-то вроде прорабов. Бывшие суки, но которые уже с потрохами продались, осознанно. — Эдик еще ниже спустил голову под кровать, глаза стали наливаться кровью. — Я все придумал. Есть два варианта: один шумный, с захватом города, второй тихий, и нужно человек пять-шесть. В городе комендантский час с десяти и до семи утра. Патрулируют надзиратели и эти суки, вроде как дружинники. Прорываться сквозь проволоку и бежать по тундре бессмысленно. На вертолете догоняют в десять минут, это уже было… Видал, на аэродроме стоят несколько «этажерок», «авиатики», но это все игрушки. Есть только две серьезных машины, «восьмерка» и полярная «шестерка» с дополнительными баками. Куда-то они далеко летают… Есть человек, профессиональный летчик, любую поднимет… Только там охрана с автоматами, по два человека ночью и дежурные пилоты. Это не много, справимся…

Шелестящий, призрачный голос заполнял все пространство, насыщал его, будто невесомая и неподвижная пыль в свете ночного солнца, не тревожа, не трогая слуха, вдыхался вместе с воздухом и, как кислород, усваивался в кровь:

— Все будет хорошо… Человек, идущий по узкому пути, ищет света… Кандидаты испытываются посвященными… Новый континент поднимается из океана…

— Мне рано бежать, — Опарин зажал свои чувства. — Если уж попал сюда, надо изучить опыт…

— Да тут же через три недели лето кончится! А бежать надо, пока снег не выпал!.. И пока мозги не съехали. Из последних сил держусь… Все происходит незаметно, как только потерял контроль над собой — все, ты уже Белый Брат. — Безбожко скрипнул зубами. — У них здорово методика отработана, мозги отмораживают на счет раз…

— Кто этим занимается?

— Продвинутые. Особая каста. — Он тоскливо выматерился. — Есть такая порода людей, ссученных от рождения… Погоди, после подъема придут. Каждый раз приходят, как новую группу привозят, выискивают интеллекты. У них право первой ночи.