Томаш Низиньский - Танец марионеток [litres]

– А если они всё еще где-то рядом? – предположил я. – Может, нам еще удастся их догнать? Надо поскорее вернуться к некроманту.

Мы отступили к отряду.

– Поляна пуста, сукины дети успели свалить, – обратился я к Регу, изображая гнев и разочарование. – Но они не могли уйти далеко. Пошли своего ворона, пусть осмотрится, может, он их увидит.

Рег согласился без колебаний и отправил птицу на разведку. Я не ожидал, что он что-нибудь найдет. Даже если люди из Круга или приспешники Носьереса еще не отошли на приличное расстояние, густой лес должен был надежно скрыть их от взгляда мертвого ворона. Они могли бы выдать себя только в том случае, если бы громко разговаривали между собой, а я не верил, что любая из сторон допустит такую глупость. Между тем у меня появился хороший предлог, чтобы приказать своим людям оставаться на месте и не разбредаться по окрестностям в поисках бунтовщиков. Вильгельм получил шанс наверстать упущенное. Только бы он не упустил его.

Мы все замерли в нервном ожидании. Вокруг царила неестественная тишина, не слышно было привычных звуков леса, лишь наше нервное дыхание и короткие перешептывания между солдатами. Раз за разом, когда хрустел хворост от перешагивания с ноги на ногу или позвякивал меч от неосторожного удара о броню, все резко вздрагивали и всматривались в окружающий мрак, нервы были натянуты как струна. Вдруг прямо перед нами раздался шорох, и Чи, которую я вместе с двумя бойцами заранее отправил обратно к краю поляны на разведку, вернулась бегом в отряд.

– Вы не поверите, кто только что выбрался на поляну, – беспокойно прошептала она. – Дюжина головорезов в ливреях рода ван Доррен.

– Что за черт? – пробормотал Рег. – Что они здесь ищут?

– Самое простое объяснение: они участвуют в заговоре, – заявил я и повернулся к остальной части отряда. – Все за мной. На поляне приспешники ван Дорренов, мы не знаем, каковы их намерения. Постараемся всё решить мирным путем, но если они сразу не сложат оружие или позволят себе какие-то излишние телодвижения, то мы сначала будем бить, а потом спрашивать.

Я извлек меч из ножен и двинулся вперед решительным шагом. Когда я вышел из-за деревьев, дюжина солдат в зелено-черных ливреях стояла рядом с идолом, сгрудившись в нескладную, нервную кучку. На ее фоне выделялся только Вильгельм, присевший на корточки, видимо, изучая труп, что лежал у подножия статуи. Когда они увидели мой отряд, появившийся на поляне, началась паника. Раздалось несколько тревожных криков, а затем все потянулись за мечами и заняли оборонительную позицию, все еще стоя близко друг к другу. Вильгельм медленно выпрямился и повернулся в нашу сторону, плавным движением выхватив длинный меч.

У нас, конечно, было значительное численное преимущество, даже без учета мертвецов, которые медленно появились вслед за нами на опушке леса и заполнили поляну. Живая часть отряда образовала растянутый полукруг и частично окружила группу Вильгельма.

– Опустите оружие! – громко воскликнул я. – Сдавайтесь немедленно! Любое сопротивление будет расценено как бунт против Короны!

Освещение было, конечно, не лучшим, но достаточным, чтобы те могли разглядеть эмблемы Седьмого полка на наших форменных куртках. Несмотря на это они все еще не складывали оружие. Появление Первого некроманта могло бы развеять их сомнения, но я позаботился, чтобы он остался в тылу со своими мертвецами.

– Успокойтесь, мы на одной стороне, – промолвил Вильгельм.

– Это еще предстоит выяснить, – ответил я. – В последний раз повторяю: сложите оружие.

Наступила долгая, нервная минута, когда он обдумывал ситуацию. А потом начал медленно пригибаться к земле, словно собирался опустить меч. К счастью, Гиена выполнил свою задачу.

– Языческие суки! – крикнул он и сделал внезапный шаг вперед.

Он отнюдь не собирался бросаться в атаку, но этого резкого движения было достаточно, чтобы спровоцировать нервную реакцию у нескольких солдат в ливреях, и один из них замахнулся мечом на Гиену.

– Они атакуют! – завыл кто-то из людей Вильгельма. – Защищайтесь!

– Измена! – крикнул в ответ Парша и бросился в атаку.

Этого было достаточно, чтобы на поляне разгорелся бой. Я тоже перешел в наступление и без труда уложил первого противника, которого настолько застигла врасплох воцарившаяся суматоха, что он даже не успел заслониться. Тогда я увидел Вильгельма, идущего в мою сторону, и мне это совсем не понравилось. К счастью, Ферре внезапно появился в поле зрения и встал на его пути, блокируя подход ко мне.

Разорившийся барон редко когда имел возможность встретиться лицом к лицу с достойным себя противником, и Вильгельм, вероятно, был одним из тех немногих людей, кто мог поспеть за его темпом. Это мог быть легендарный поединок двух действительно великих фехтовальщиков. Но так уж получилось, что честный бой не входит в число любимых видов спорта Седьмого полка. Участники поединка успели обменяться лишь несколькими нечеловечески быстрыми ударами, когда Гиена, прорубивший себе путь к Вильгельму через скопление его людей, толкнул его прямо в спину. Тот пошатнулся, Ферре воспользовался образовавшейся брешью в защите и закончил работу. Самый верный слуга рода ван Доррен пал к ногам барона, который долго смотрел на него с сожалением, потом поднял голову и решительным шагом направился к Гиене. Я знал, что сейчас произойдет, но в этот момент ничто не могло остановить Ферре. Я не собирался мешать ему, когда он был в таком состоянии.

Но неожиданно прямо перед бароном возникла филигранная фигурка Чи. Сержант ткнула ему указательным пальцем в нагрудник и огрызнулась:

– Чего?

– С дороги, – прошипел Ферре с взглядом, все еще направленным на Гиену. – Этот сукин сын…

– Он сделал свою работу. Он убил противника, а значит, в отличие от тебя, может отличить своих от чужих.

– Ты не понимаешь. Этот поединок…

– Да пошел ты на хрен со своими поединками и голубой кровью. Ты здесь для того, чтобы защищать своих товарищей, а не завоевывать славу. Если ты хочешь, чтобы о тебе писали баллады, тащи свою задницу назад к аристократическим дружкам, биться турнирным оружием и бросать дамам цветы на ристалище.

Ферре слегка сжался и развернулся на пятке, пряча меч в ножны, после чего он, я и Гиена разошлись в три разные стороны, избегая взгляда Чи. Только сейчас я понял, что неравная схватка вокруг нас закончилась уже добрую минуту назад. Я начал с притворной сосредоточенностью изучать поле боя, надеясь произвести впечатление человека, контролирующего ситуацию. Трое солдат в зелено-черных ливреях были спасены и связаны, чтобы потом дать показания, а остальных мы вырезали. На нашей стороне оказались только трое убитых и несколько легкораненых.