Томаш Низиньский - Танец марионеток [litres]

– Никто так не говорит, Йорлан.

– Подгоните эту тварь на расстояние пяти метров от этого дерева, – заявил он, указывая на толстый дуб в каких-то двадцати метрах от нашего круга.

– И как мне его туда затащить?

– По-моему, это очевидно, – фыркнул он. – Нам нужна приманка. Это бешеное животное, даже если оно когда-то было человеком. Оно не устоит перед легкой, одинокой добычей, покинувшей замкнутый круг света.

– Что будет, когда чудовище окажется возле дерева?

– Я приведу в действие ловушку.

– А приманка…

– Ты знаешь, что будет с приманкой.

– Значит, это должно напоминать человека и…

– Нет, Ис, – перебил Йорлан, и голос его стал вдруг хриплым, – здесь подвох не сработает. У этой твари дьявольски обостренные чувства, и ее нельзя обмануть чучелом овцы. Здесь не прокатит манекен или мертвец на палке. Зверь должен почувствовать запах жертвы, которая обоссалась в штаны, услышать ее дыхание, биение сердца и кровь, пульсирующую в жилах. Это должен быть…

– …кто-то из нас, – закончил я.

– Я буду готов через пять минут, – Йорлан окинул остальную часть отряда многозначительным взглядом. – Ты тоже будь.

Йорлан отошел на несколько шагов, присел на корточки и стал смешивать какие-то порошки на большом плоском камне. Я повернулся, чтобы взглянуть на своих людей. Их лица, освещенные мерцающим блеском факелов, были полны тревоги, глаза нервно бегали по темноте, царившей среди деревьев, а потные руки сжимали мечи и арбалеты.

«Это должен быть я, – промелькнула в мозгу мысль. – Это должен быть я! Из-за меня мы оказались в этом чертовом лесу, разорванные на куски мифическим монстром. Если бы я руководствовался только благами полка, если бы не ввязался в игру Господина Рука Помощи, такого бы никогда не случилось. Если бы моим приоритетом было обеспечить безопасность роты… под этим проклятым деревом должен быть я».

– Морган! – крикнул я. – Дай мне свой факел.

Он подошел и протянул мне пылающий факел.

– Видишь это дерево? – спросил я.

Он кивнул.

– Мы устроим ловушку для этого ублюдка. Йорлан скоро закончит подготовку, но ему понадобится твоя помощь, чтобы запустить ту хреновину, что он готовит. Встань под тем деревом и жди его указаний.

Морган заколебался.

– Но почему без факела? – спросил он. – Это вне круга света, на меня нападут.

– Ты когда-нибудь видел, чтобы у Йорлана что-то не взрывалось и не воспламенялось? Поэтому без факела. Но расслабься, мы все продумали. Алхимик разбросал какое-то отвратительное дерьмо под этим деревом, тебе там ничего не угрожает. Давай, прикончим этого сукина сына.

Солдат неуверенным шагом двинулся в темноту. Йорлан незаметно появился рядом со мной.

– Хороший выбор, – пробормотал он.

– Что дальше? – спросил я, наблюдая за едва заметным силуэтом Моргана.

– Ждем.

– Тебе ничего не нужно готовить?

– Нет. Я уже давно готов. Но хотел дать тебе время.

Мы отступили ближе к тесному кругу солдат с факелами. Морган почти совсем исчез из виду, хотя мне постоянно казалось, что я различаю очертания его фигуры на фоне могучего дерева.

Последний раз я говорил с ним пару недель назад. Он присоединился к роте совсем недавно, перешел, кажется, из отряда Оуанги из-за конфликта с кем-то из товарищей. Я не доверял ему полностью, не очень хорошо знал его, и от него не зависело выживание отряда.

Хороший выбор.

– Какого черта Морган там стоит? – спросил вдруг кто-то.

– Он что, с ума сошел? Ведь его сейчас разорвут на части!

– Тихо! – скомандовал я. – Морган вызвался заманить зверя в ловушку. Сосредоточьтесь, сейчас мы поймаем монстра.

То, что последовало за этим, стало для нас полной неожиданностью. Мы не услышали приближающегося зверя. Мы не заметили очертаний мохнатой, перепачканной в крови фигуры, пробирающейся между деревьями. Мы не знали, близко ли он и с какой стороны подойдет, и понятия не имели, бросится он на нас или, как планировалось, попадет прямо в ловушку. Морган тоже не мог этого знать. Он даже не успел крикнуть.

Взрыв потряс окрестности, оглушив нас и отбросив на землю. Яркая вспышка ослепила меня надолго, и, когда я вновь обрел зрение, с трудом поднявшись на ноги, пламя уже бушевало в радиусе нескольких десятков метров от того места, где Йорлан устроил ловушку. Огонь мгновенно распространялся, перепрыгивая с дерева на дерево и опасно приближаясь к нам. Лошадей охватил еще больший ужас, и они бросились бежать, вырывая поводья из рук солдат.

Я потерял контроль над ситуацией. Пытался отдавать какие-то приказы, но оглушенные солдаты не понимали мои бессвязные вопли. Впрочем, мне все равно нечего было сказать, кроме: «Валим отсюда! Пожар!». Все было видно как сквозь туман, а разбегавшиеся человеческие силуэты сливались друг с другом. Не могло быть и речи об организованном отступлении, пересчете отряда или помощи раненым. Единственное, что я был в состоянии сделать, это поймать нескольких бойцов, сохранивших остатки разума, и проследить, чтобы они забрали наш груз: трех заключенных, двух мертвецов, призванных стать вещественными доказательствами, и одного упоротого некроманта, не способного передвигаться самостоятельно.

Когда утром нас обнаружил конный патруль эрейцев, мы представляли жалкое зрелище. Нам удалось выбраться из леса и добраться до тракта, где мы остановились, совершенно обессиленные. Ни один пожар не был в состоянии выдержать длительного противостояния с влажным климатом Каэлларха, и дождь, шедший всю ночь, потушил пламя, оставив огромный сожженный участок леса и тяжелую завесу дыма, все еще стоявшую в воздухе.

Вторым следствием ливня стала река грязи, в которой мы очнулись поутру. Когда мы наконец выбежали на дорогу, а пылающий лес остался позади, я остановил отряд, в котором, впрочем, оставалось уже не так много бойцов, способных двигаться дальше. Я расставил стражу и приказал устроить привал, то есть беспорядочно рухнуть на землю вдоль линии деревьев. Остаток ночи провел в бессознательном забытье, а тем временем наши мундиры пропитались влагой и облипли грязью, превратив нас в банду бродяг.

Когда часовые предупредили меня о приближающемся патруле, я как можно скорее поставил себя и отряд на ноги, пытаясь выстроить людей во что-то хоть немного напоминающее шеренгу. Многие, однако, из-за ран или истощения не смогли подняться, а те, кому это удалось, выглядели так, будто последние три месяца провели, поедая коренья, ночуя в лесах и убивая купцов на постоялых дворах. Поэтому неудивительно, что эрейские кавалеристы при виде нас тут же обнажили мечи и стали окружать нас, отрезая путь к отступлению.

Я немедленно подбежал к офицеру, в котором предположил командира, и начал объяснять, кто мы такие, но эмблема на моей форме был практически не видна, а грязь, прилипшая к лицу, мешала слушать мои объяснения. Я ничуть не улучшил свою ситуацию, когда, желая доказать свою личность татуировкой на правой руке, я присел на корточки и опустил руку в лужу, чтобы ополоснуть ее. Вода из лужи только еще больше испачкала меня, а вид валяющегося в грязи оборванца развеял, пожалуй, все сомнения относительно моего статуса, не говоря уже о королевской службе. Вот и все, что можно сказать о моей так называемой способности сохранять трезвый рассудок в трудной ситуации.