Борис Конофальский - Башмаки на флагах. Том второй. Агнес

Волков похлопал молодого человека по плечу, обещал в следующий раз обязательно быть у него и сказал под конец:

— Сейчас в купальню ехать думаю, а потом к батюшке вашему. Сообщите ему, что надобен мне совет.

На том и разошлись. Купив свежего исподнего в лавке, что была на той же улице, что и хорошая купальня, он с большим удовольствием окунулся в мир горячих вод, теплых мраморных плит, мыла, чанов, скребков и пара. Юноши разносили вино, но ему теперь его не хотелось. Даже пива не пил. Просто мылся в бесконечных струях чистой воды.

А уже на выходе его старший Кершнер и нашел. Купец был по-обычному румян, разодет в парчу и благоухал:

— Сын мой только что сказал мне, что вы в городе, кавалер.

— Да, и у меня к вам дело.

— И у меня к вам дело. Может, поедем ко мне, дорогой ровесник, там за обедом все и обсудим, — предложил купец.

— Обедать? Недосуг, мне уже пора возвращаться. Дел много.

— Так о чем же вы хотели со мной поговорить, господин кавалер, — Кершнер все понимал.

— Вчера четверо купцов предложили мне сделку. Но я просил времени на раздумье, говорил им, что с вами хочу посоветоваться.

Кершнер как услыхал про сделку и про купцов, так взглядом стал тверд, азартен, как кот, увидавший мышь или птаху. Волков это сразу отметил и продолжал:

— Хотят они построить мне дорогу, от начал владений моих до пристани. А за это просят землю на реке под свои склады и свои пристани. Как вы считаете, стоит оно того?

— Не стоит, — сразу, едва дослушав, отвечал купец. И в торопливости этой кавалер услыхал сладкие для себя ноты. — Нет в том для вас никакой выгоды. Вскоре все к вам придут просить землю под склады, так никому не давайте. Как только дорога к вам потянется, так и просители пойдут. Всем до реки добраться захочется. Складов будет мало, пристаней будет мало как только купцы из Малена до вашей реки добраться захотят, а еще и купцы из Вильбурга про вас прознают. Так что стройте склады. А на пристанях подъемные ворота ставьте, для быстрой погрузки и разгрузки.

— И я так думал, — кавалер чуть помолчал. — Значит, отказать купцам придется.

— В шею их гоните, хитрецы они. Те склады и пристань, что вы дозволите им у вас построить, им много денег принесут — больше, чем они на вашу дорогу потратят, много больше.

— Но они же построят мне дорогу, а у меня пока на дорогу денег нет, — произнес кавалер. Сказав это, он внимательно посмотрел на Кершнера.

И не ошибся. Все складывалось так, как он и рассчитывал:

— Я дам вам денег на дорогу, — без раздумий отвечал тот. — Дам под малый процент, по-родственному. И на новые склады дам.

Да, все вышло так, как он и хотел. Еще говоря об этом деле с купцами в трактире, он понимал, что такая крупная рыба, как Кершнер, не упустит своего, не отдаст в руки других такого выгодного дела. Поэтому и загрустили купцы, когда он отвечал им, что хочет посоветоваться с родственником. Не зря они грустили, не зря.

— А что же вы захотите взамен, дорогой родственник? — спросил у купца рыцарь.

И купец ему ответил сразу, опять же без раздумий, как будто уже об этом вопросе думал:

— Хочу в вашем деле угольном участвовать и здесь вместе с вами углем торговать и ваш уголь в Вильбург возить. И лес тоже. А еще хочу, чтобы кроме угля и леса, вы кожи из кантонов возили, там у них скота много, кожа бывает в хорошей цене, как раз то, что и нужно для моих сыромятен.

Об этом можно было говорить. Волков все так же пристально смотрел на купца и едва заметно кивал головой:

— Хорошо, но нужно все посчитать. Только не сегодня, сейчас у меня дела, а потом я поеду домой, хочу успеть дотемна.

Кавалер еще собирался поговорить с бургомистром. Он хотел знать, когда совет города уже утвердит решение по постройке дороги.

— Да, но тут появился еще есть один вопрос. Вопрос, кажется тонкий, — напомнил купец.

— Что за вопрос? — Волкову уже надоели все вопросы; всякий раз ему приходилось на них отвечать. Тем более надоели, если вопросы это были «тонкие».

— Пришел ко мне один человек, пришел в темноте и тайно. Лицо прятал. И спросил, не захотите ли вы… — купец указал рукой на кавалера, — дать ему денег, чтобы узнать важную для вас информацию.

— Я должен ему дать денег? — Волков скептически скривился.

— Именно вы, дорогой родственник, — подтвердил Кершнер, — ибо тот вопрос, о котором он говорил, касался именно вас, а вовсе не меня. Просто он не знал, как тайно вам о том сказать.

— А что же это за вопрос?

— То же самое я спросил у него, но без денег он говорить отказался.

— И сколько же денег он просил у вас?

— Двадцать монет.

— Пусть катиться к дьяволу, — Волков махнул рукой. — Я не буду платить Бог знает за что.

— Оно, может вы и правы, — осторожно начал купец, он явно придавал этому делу большое значение, — но вот я послал за ним ловкого человечка из своих, узнать, кто это был.

— И кто же это был? — тон купца насторожил рыцаря.

— А был это никто иной, как ротмистр городских арбалетчиков Цимерман.

Волков замер, некоторое время раздумывал, но нет — двадцать талеров… Нет. Он помотал головой:

— Сейчас у меня нет лишних монет.

— Так я дам, дорогой родственник.

— То воля ваша, но денег я вам, дорогой родственник, этих не верну.

— Что ж, пусть так, но думаю такой человек как Цимерман в друзьях ни мне, ни вам не помешает.

Верно. Так оно и было. Но при этом кавалер сохранил двадцать талеров. Купец был очень ему выгоден, что там ни говори.

Да, еще раз нужно было помолиться за отца Теодора, ведь это он нашел ему этого ловкого и богатого купца в родственники.

Нет, ничего ему не давалось легко, ничего. Ничего в жизни его не случалось просто по случаю, по удаче, не было в его жизни ничего значимого, что прошло бы без преодоления, без усилий, без напряжения духа.

Уже сколько ему талдычили горожане, что совет вот-вот утвердит решение и бюджет на постройку дороги до его дикого края. Сколько? Месяцы. И вот снова бургомистр мялся и лепетал что-то обычное: нобили и советники не пришли к единому мнению. Раньше, когда старый епископ был жив, Волков чувствовал себя значительно увереннее. Отец Теодор имел большое влияние на первого консула города Малена господина Виллегунда; теперь все, кажется, менялось. Впрочем, старый поп имел влияние на всех, кто жил в округе, и кавалеру надо было привыкать к тому, что у него здесь больше нет верных друзей, ну разве что Кершнер или ландскнехты. Но разве они могли тягаться с отцом Теодором во влиянии. Да нет, конечно!

— Господин Виллегунд! — сказал он, резко прервав невнятную речь оправдывающегося бургомистра. — Говорите уже, в чем дело?

Тот, видно, не хотел ему этого говорить, но после окрика решился: