Кирико Кири - Мир, где меня ждут

И до этого мокрый оттого, что холодная вода затекала мне за шиворот, отчего не спасал даже плащ, теперь я был как из бассейна. Холодная мокрая рубашка неприятно липла к телу в то время, как в сапогах чавкала вода, а член сжался в комок от холода. Но я лежал на земле, не смея двинуться, стараясь вслушаться непрерывный рёв падающей воды и различить звуки от врагов.

Нет, пусто.

Через десять минут скрытница наконец кивнула мне и поднялась.

— Я могу идти? — шёпотом спросила она, хотя говори даже громко, всё равно бы никто в радиусе десяти метров её не услышал.

— Да, береги себя, передай Констанции посылку, но обратно не возвращайся. Оставайся с ней до конца, ты поняла? Нам не нужен бессмысленный риск.

— Принято, господин, — кивнула она и в полуприседе шмыгнула в поля, скрывшись меньше чем через полминуты за стеной дождя.

Учитывая, что сейчас уже глубокая осень, травы здесь особо не было, не считая высохшей, что сейчас лежала на земле, словно пучки волос в сливе ванны. Потому спрятаться здесь было практически невозможно.

Последней на землю бренную к нам спустилась Эви.

Ловко, словно юная девушка, она быстро соскользила вниз, спрыгнула и оказалась около меня. Блин, она действительно вечно молодая и вечно активная. Моя мертвушка хоть иногда устаёт?

Эви посмотрела на меня весёлыми глазами, после чего хихикнула и убрала с моего лица прилипший к лицу листок.

— Ты весь мокрый, — прошептала она.

— А ты подозрительно сухая, — ответил я недовольно, с завистью смотря на её плащ.

— Я всегда трепетно отношусь к одежде, которую ношу. Она залог моего здоровья.

— Так ты же мёртвая.

— Да ну тебя! — фыркнула она недовольно. — Вот лишь бы гадость сказать, Патрик. Ну что ты за человек такой.

— Какой есть, сухая Эви.

— Это звучало очень двусмысленно, — заметила она.

— Знаешь, каждый думает в меру своей извращённости, — ответил я, с удовольствием наблюдая, как та тут же смутилась и отвернулась. — Всё, а теперь идём, нечего ждать.

Аккуратно подхватив бабах-кристаллы (теперь я их только так и буду называть), я в полуприседе направился к наёмникам, которые заняли уже позицию. Каждый из них уже ознакомился с довольно точными планами близлежащих земель, которые мы раздобыли у мэра, потому они точно знали, что от них требуется.

Ну ещё бы, им блять столько платят за это, куда больше, чем в норме. Я бы удивился, если бы они оказались профанами. К тому же практически все они были убийцами со стажем, отъявленными отморозками, которых хотели в некоторых графствах.

— Всё, ведите, — кивнул я одному из них.

Тот ответил кивком, поднял руку и показал несколько знаков, после чего наша шестёрка двинулась дальше.

Под проливным дождём, по щиколотку в воде, все мокрые мы крались через поле в сторону леса, иногда замирая и ложась на землю, прячась в спутанной траве уходящего года. Из всех раз, что мы вот так ложились, я всего лишь единожды видел противника. Двое человек ехали вдали, буквально сливаясь с серостью мира из-за светлых лошадей и своих серых накидок.

Их было практически не видно, я бы мог их и не заметить, однако не зря же скрытников позвал сюда, верно?

Судя по тому, что я видел, каждая из этих пар контролировала свой участок, который хаотично колесила вдоль и поперёк. Нам пришлось изрядно посидеть в холодной воде на холодной земле, прежде чем выпал шанс пробраться дальше.

Быстрыми перебежками со сгорбленной спиной мы передвигались рывками, каждый раз прижимаясь к земле, когда уёбки появлялись на горизонте. Таким образом нам пришлось сделать остановок десять, прежде чем наконец наша команда вырвалась из окружения.

Не будь сейчас дождя и вечера, когда конкретно темнеет, я очень сомневаюсь, что нам бы удалось вырваться отсюда. Просто удача, просто рояль.

— Они ответственно подошли к вопросу, — пробормотал один из скрытников, оглянувшись, когда мы подобрались к лесу. — В два ряда караулили.

— В два ряда? — не понял я.

— Сначала одна линия, потом вторая, — пояснил он. — Если бы не дождь, вряд ли бы получилось вот так пройти.

— А у другой девушки получится? — спросила Эви.

— Да, получится, — не моргнув глазом ответил я. — На то она и скрытница. Они все сорокового лвла и вряд ли они скрытники, чтоб выловить её.

Если не получится, то это будет исключительно её вина. Не сказать, что мне будет не жаль девушку, но в нашем деле люди за ошибки расплачиваются жизнью, и это норма. Хотя я начинаю замечать, что вся эта война, все эти убийства становятся частью меня, моим смыслом существования.

Если раньше у меня были представления насчёт того, чем заниматься в будущем, то теперь это всё было словно призраками. Я не знаю, что делать, потому что научился только убивать. А что там, в мирной жизни? Что мне делать в ней? Там я буду уже не нужен, бессмыслен. Ведь кому нужен такой как я, когда вокруг мир? Ведь мой мир — это насилие, убийства и ходьба по грани.

Я с ужасом начинаю замечать, что страшусь теперь не войны, но мира. Боюсь спокойной жизни, потому что не знаю, что делать там. Кажется, это и есть то чувство, когда солдат возвращается домой. Растерянность. Чувство того, что это другой мир и другие реалии, где твои навыки и опыт не нужны. Ты не нужен. И спрашиваешь себя: какого чёрта происходит вокруг?

Иногда эти мысли посещали меня, и мне приходилось буквально вышвыривать их из головы. Я найду себе место в новой жизни… хотя я там никому не нужен.

Я вновь напрягся, вышвыривая эти мысли из головы.

— Ладно, хватит сидеть, пора идти дальше, — кивнул я нашим проводникам. Нахлынувший страх и неуверенность в будущем, если я до него вообще доживу, естественно, можно было прогнать только делом. А думать об этом, это только шатать нервы и отвлекаться.

Наш мини-отряд вновь двинулся дальше, уже среди деревьев, вглядываясь во всеобщую серость. Серые деревья, серая земля и светло-серый воздух, словно из мира откачали все краски кроме чёрного и белого. Под ногами продолжала чавкать вода и грязь.

Зато дождь буквально смыл собой всё пылевое облако, и помыл весь лес, который до этого был практически коричневым, словно посыпанным прахом говна (хотя оно должно быть или чёрным, или серым).

Уже через полчаса нашего путешествия в инвизе мы встретили первых жертв большого бума.

— На дереве, — тихо шепнул скрытник, указав пальцем направление.

Там, высоко на ветвях, что были относительно толстыми, лежало тело солдата. Причём, судя по всему, у него не хватало ног. Он висел на ветвях, которые спутались между собой, безвольно повиснув на них.

Хера его забросило же.

Но очень скоро это стало нормальной картиной. На деревьях всё чаще и чаще мы замечали чей-то труп: то тела, целые или не очень, то оторванные конечности. Один раз мы даже заметили там кусок лошади — её голову и передние ноги, которые висели на нижних ветвях. Это всё свисало вниз, словно жуткие игрушки на ёлке или гирлянды, выглядя на фоне темнеющего леса очень жутко.