Кирико Кири - Мир, где меня ждут

Но едва я спускаюсь на улицу, заваленную трупами и залитую кровью, как мой ЛиАЗ… проваливается в яму. На полном ходу, желая залететь во второй двор, где лежат руины башни, он просто резко уходит вниз, проваливаясь и оглушая всех своим недовольным рёвом и звуком сигнала, от которого стынет кровь и вибрируют яйца.

Волчья яма во всей красе, только вряд ли там колья есть. А даже если и есть, то ЛиАЗу они не должны быть страшны.

— Видишь? На каждое твоё телодвижение есть ответ, Патрик. С чем ты борешься? Хотя и на это я знаю ответ, как и видел, чем это закончится. Ты действительно можешь попробовать управлять своей судьбой, строя своё будущее, если развернёшься сейчас и уйдёшь, но мы оба знаем, что ты этого не сделаешь, верно? Человек не может изменить себя, оттого и его судьба неизменна.

— Это кончится твоей смертью, пидор.

— Да-да-да…

— Блять, ты вылезешь из своей дыры в этом столетии? Сколько мне ещё надо бродить здесь, чтоб дождаться тебя? — огляделся я.

— Видишь ли, я тоже хочу попытаться изменить судьбу, но не так кардинально, как ты. Просто хочу убить тебя раньше срока, отмеренного тебе.

Я тем временем подошёл к яме, в которую провалился ЛиАЗ. Небольшая, под стать его размерам, чтоб он ровно в неё и заехал, не имея шансов оттуда выбраться. Вот же уёбок, такого парня загубил…

— ЛиАЗ, ты как? — присел я на колено около ямы.

Тот недовольно прорычал, прогудел и забуксовал на месте, упершись в стену ямы и показывая своё негодование.

— Скажи спасибо, что он эту яму до кратера не прокопал, иначе лететь тебе и лететь вниз было бы. Ладно, погоди, я отзову тебя.

Я мысленно вернулся ко всем своим способкам и через минуту яма пустовала. Облачко, что остаётся после исчезновения автобуса, и то растворилось в воздухе почти сразу, словно никогда его и не было.

Мы провозились с этими ублюдками здесь больше получаса. Но по крайней мере я избавился от этого недовойска. Вообще, даже без ЛиАЗа бы справился, но заняло бы времени это куда больше. А вот были бы здесь настоящие воины или герои, что умеют сражаться, сухим из воды я бы не вышел. А этих только знай, что руби и успевай уворачиваться от их взмахов.

Я встал, отряхнул руки, перепроверил револьвер, и двинулся дальше, туда, где засел наш уёбок.

Прошёл через ворота, за которыми начиналась разрушенная площадь.

— Знакомое место? Помнишь его?

Он досмеётся. Придёт время, и смеяться буду я. Пусть перед смертью, но буду.

Аккуратно подойдя к руинам башни, я оглянулся. Там, где она стояла, сейчас был небольшой кратер с обломками стены этого строения, что торчали подобно осколку зуба. Эта яма от взрыва бочонков пороха за это время успела заполниться водой, которая теперь превратила то место в небольшое болото: тухлая вода, растущий по краям мелкий тростник. Уверен, что там на дне можно найти доспехи солдат, которых я убил и спрятал в этой башне.

Что касается площади…

Сейчас она была завалена камнем. Там, если перелезть дальше, будет стоять помост, уже прогнивший и немного разрушенный временем и поднимающаяся к минизамку лестница, который совмещал когда-то в себе все административные компоненты города.

— Твоё упорство действительно удивительно. Но разве ты не благодарен своей судьбе? Кто может похвастаться таким приключением? Ты побеждал богов, захватывал целые государства и даже смог попутешествовать между мирами. Проститься со своими родными и близкими. Подумай теперь, что многие люди проводят свою жизнь запертыми у себя дома, от работы до работы, потрахивая периодически свою жену.

— Что ты хочешь от меня услышать?!

— Смерть — не такая уж высокая плата за всё это.

— Если только к моей смерти прилагается твоя, уёбище! Я взыщу с тебя всё причитающееся! А ведь ты мог править дальше! Ты бы мог упиваться своей сраной властью, если бы просто дал мне возможность жить своей жизнью! Жить со своей женой и ребёнком где-нибудь в забытой богами деревне!

— Ты в это веришь? Веришь, что такой как ты найдёт покой? — усмехнулся Скверна.

— Что в этом странного?!

— Такие, как ты, всегда будут возвращаться. Рано или поздно ты бы пришёл ко мне, чтоб убить.

— Зачем мне это? — поинтересовался я хмуро.

— Ты живёшь в мире, где есть система. Там, где однажды тебя заставят идти по той или иной дороге! Ты этого не понимаешь, потому что никогда этого не проходил. Таких, как мы не отпустят, их будут дрочить по кругу раз за разом, пока они могут сражаться! Неужели ты думаешь, что те, кто хоть раз открыл дверь в мир подобного насилия, смогут выйти из него? Что кто-то выкинет такой ценный ресурс?

Это звучало как вход в мафию — ты получал деньги, уважение, женщин, но никогда — свободу. Потому что ты теперь будешь под колпаком, из которого выход есть только через смерть. Проклятие, за которое ты расплачиваешься оставшейся жизнью.

— Рано или поздно ты бы пришёл за мной, — сказал Скверна с какой-то горечью. — Рано или поздно тебя бы заставили. Нашли бы предлог, да такой, что ты сам бы не понял, что пляшешь под чужую дудку!

— То есть решил нанести превентивный удар? — насмешливо спросил я, хотя в моей улыбки боли было куда больше, чем смеха.

— Я решил устранить проблему до того, как будет поздно. Шар истины указал мне это. И я решил воспользоваться этим ходом. Почему бы и нет?

Там, на вершине этой груды камней стояло десять противников. Их пафосность могла снести крышу, так как они стояли на вершине этих обломков, словно какие-то герои или же ковбои из вестернов. Не хватало ещё заходящего солнца за их спинами.

Хотя по моему скромному мнению, им не хватало пули в голову.

Шесть выстрелов, после чего я иду навстречу тем, кто ещё жив. Они не становятся большой проблемой, сбегая ко мне по камням и не боясь сломать себе лодыжку. Через несколько минут на площади остаюсь только я один.

— Хорошая попытка, — развёл я руки в стороны, оглядываясь. — Но жалкая. Давай, вылезай, уёбок, я знаю, что ты здесь! Решил спуститься сюда сам, чтоб проконтролировать всё. Кстати, а как же правила богов не вмешиваться?

— Правила созданы, чтоб их нарушать, разве не знаешь? — спросил насмешливый голос позади меня.

Я едва успеваю развернуться и отпрыгнуть, как мостовая, где я стоял, буквально взрывается, превращаясь в каменное крошево, разбрасывая мелкие камушки, словно шрапнель. Несколько царапают меня самого. В ответ уже в прыжке я разряжаю в ту сторону барабан, ложа пули в сторону голоса, но ни одна не попадает в ублюдка, что стоит теперь передо мной в метрах тридцати.

В чёрном густом тумане, в котором он появился передо мной в первую встречу. Но в этот раз всё же был виден худощавый силуэт человека, но не более. И красное небо неплохо завершало весь этот антураж. Словно я спустился в реальный ад, который лежит в руинах, без шанса вернуться обратно.