К Ли - Павшая империя

Он был в голубой робе с капюшоном, Килан видел лишь сияющие глаза и татуировку Братства на его лбу, что тоже сияла. Его рунические духи парили в воздухе над головой, словно разумные существа, словно следили за ним.

Он не знал, что означали краски, но там был красный, синий и зеленый шар.

— Я — Мардук, отец Братства. Я знаю, кто ты, и уважаю тебя. Но тебе нужно развернуть корабль и возвращаться домой.

— Это вы убили моего отца?

Мардук молчал мгновение. А потом кивнул.

Этого ему хватило.

Килан призвал весь огонь и энергию, легкие раздулись, пылали. Мардук кружил руками, они сияли, как и его глаза.

Он не успел накопить энергию, чтобы выстрелить, а Килан выдохнул ровным потоком огня, пронзившим небо и ударившись по Мардуку изо всех сил.

Когда огонь угас, и стало все видно, Килан потрясенно уставился на Мардука, стоящего на спине дракона. Он послал в Килана заряд молнии.

Он вдохнул и полетел неба в человеческом облике. Все почернело, он проклинал Энит за ложь.

— Так-так, — Мардук заглянул в клетку, когда Килан открыл глаза.

Килан впервые лучше рассмотрел мужчину, что оглушил его, словно ребенка, играющего в драконов.

Ненависть заполнила его сердце, Килан сел в клетке.

— Я пытался предупредить тебя, — Мардук опустил капюшон. — Но, похоже, придется найти тебе другое применение. После вчерашнего показа силы, уверен, будет не сложно.

— Выпустите, — процедил Килан. Он призвал рунический дух, но его тело было холодным, духа там не было.

— О, — Мардук кивнул. — Твой рунический дух теперь принадлежит мне.

— Это невозможно, — сказал Килан и повернулся, увидев в другом конце клетки девушку.

Мардук развернулся к выходу из комнаты.

— Уверен, тот, кто дал тебе дух, обещал тебе мир, но порой ты — просто пешка в большой игре, — сказал он. Килан был потрясен.

Это было правдой? Энит обманула его?

Он жалел, что не узнал больше о богах, а просто поверил ей.

Он без слов сидел, пораженный, и смотрел на свои ладони. Где корабль? Где его клан? Этот рейд должен был стать легендой. Он должен был вернуть им славу и родину.

Но он испортил и уничтожил все, что Килан знал и любил.

Мардук покинул комнату и закрыл за собой дверь, и девушка подползла к нему.

Она была красивой, но это не имело значения. Он не хотел жить, он хотел, чтобы его оставили в покое. Но она смотрела на него с тихим любопытством, что почти интриговало.

— Ты ранен, — сказала она и потянулась к его лицу.

Он поймал ее руку раньше, чем она успела его коснуться, но этого хватило.

Он охнул, обвив пальцами ее запястье.

Каждая клеточка его тела вздрогнула и загорелась. Волна эйфории наполнила вены, сердце билось так быстро, что он был уверен, что оно взорвется в любой миг. Она закрыла глаза, принимая ощущение, а потом открыла их, и ее глаза сияли серебром.

Схожий свет был в его глазах, пока он смотрел на нее.

Они в унисон подняли взгляды в глаза друг другу и поняли. Все, что им говорили, все, что хранилось в секрете всю жизнь, раскрывалось в глазах друг друга.

Они родились друг для друга. Они были связаны судьбами еще до того, как существовали.

Она коснулась его лица, а он — ее, и Килан с глубоким вздохом ощутил всю глубину эмоций.

— Я Амалия, — сказала она, тяжело дыша, ее грудь вздымалась от испытанного.

— Килан, — сказал он в трансе.

Для этого он был рожден.

Для нее.

Она была его всадницей, а он — ее драконом.

Мир не был готов для их пары. Он не был готов изменяться навеки.