Мика Ртуть - Сумрачный дар [СИ]

Энрике слушал ее, хмуря светлые, почти бесцветные брови. Он знал, что она о чем-то умалчивает. И Шу знала, что он знает. Идиотская ситуация. У них с Энрике никогда не было секретов друг от друга, а теперь… теперь — есть. И это плохо.

— Что ж, хорошая новость. Но почему они не проводили тебя в Суард сами?

— Потому что я возвращаюсь в Сойку. Отец считает, что меня пока рано показывать народу. И знаешь, он прав. Я хочу домой, к Каетано.

— И ты хочешь что-то мне рассказать, не так ли, Шу?

— Не сейчас, Энрике. Прости, мне надо кое-что обдумать.

Капитан с неуловимым ехидством улыбнулся.

— Бален тебе поможет в этом нелегком деле. Думаю, она уже сегодня будет у тебя.

— Ты отпустил свою жену одну?!

— Ты так трогательно беспокоишься о тех, кто встретится моей Белочке по дороге, — хмыкнул капитан. — Но не волнуйся, Морковка за ней присмотрит. До скорой встречи, о великая грозная колдунья.

Шу тоже улыбнулась гаснущему зеркалу. Да уж. Две маленькие, беззащитные крошки — светлая шера Бален Герашан и рысь. И кто из них беззащитнее, одна Сестра знает.

Боги, как же Шу соскучилась по нормальной жизни! По брату, по Энрике и Белочке, по Зако… даже по полковнику Бертрану и шере Исельде! Скорее бы вернуться домой.

До Кардалоны небольшой отряд всадников добрался незадолго до заката. Шу не сразу поняла, что за толпа перед воротами. Даже подумала, а не придержать ли лошадь и не спросить ли у Медного: он деликатно позволил Шу и Бален вырваться на пару десятков локтей и наконец-то поговорить о своем, о девичьем. Шу уже успела рассказать подруге о встрече с будущим женихом и шером Бастерхази. Письма она тоже показала, все три.

Когда Баль увидела письмо от Бастерхази, у нее сделались такие глаза, словно Шу держала в руке не бумагу, а готовую броситься ядовитую тварь.

Хотя нет. С любой ядовитой тварью остроухая ире бы договорилась на раз, не зря же она — маг природы. Темный шер — совсем другое дело. Его Бален явно предпочла бы убить на месте, так что Шу даже не стала ей рассказывать, что он сумасшедше прекрасно целуется. Может быть, не так уж и прекрасно, а на самом деле ей все приснилось?.. В общем, чтобы не нервировать Баль, письмо от Бастерхази она спрятала в седельную сумку и не стала пересказывать, что именно он написал.

На самом деле — ничего особенного, деловое письмо в четыре строчки. Честно говоря, Шу была разочарована, хотя и сама не могла понять, чем именно. Не ждала же она в самом деле, что полномочный представитель Конвента в официальном письме станет признаваться ей в любви? Или хотя бы делать ей комплименты…

Бастерхази писал так сухо, словно накануне вечером ничего не было. Ни драки между ним и Люкресом, ни будоражащих кровь поцелуев, ни всего прочего… ох. Обо всем прочем, что ей приснилось, Шу боялась даже думать. Слишком это не походило на то, что ей рассказывали Энрике и оба брата Альбарра о темных шерах в целом и Бастерхази в частности. И на то, что она сама думала — о темных шерах и светлых принцах — тоже. А еще она никак не могла понять, кто же из них целуется лучше? Ведь на самом деле она не сможет выбрать их обоих! Такое возможно только во сне. И наверняка его высочество Люкрес не захочет, чтобы она принимала ухаживания темного шера Бастерхази, ведь она — невеста Люкреса…

Как же все сложно! И ужасно, просто ужасно непристойно! Вот бы еще как-то перестать вспоминать их поцелуи! Лучше она порадуется официальному сообщению, что она — сумрачная и сможет претендовать на вторую категорию! Целую вторую!

Значит, она почти так же сильна, как сам принц Люкрес? Даже сильнее? Ведь у него третья… а в газетах пишут, что он собирается переаттестовываться на вторую…

Да нет. Не может она быть сильнее, ведь он…

Шу словно наяву окутали голубые и лиловые потоки его дара, пахнуло соснами и морским ветром, и губы загорелись, словно от прикосновения. Она даже прикрыла их затянутыми в перчатку пальцами, чтобы Бален не видела. Если она поймет, что Шу мечтает о двух шерах сразу, решит, что Шу сошла с ума. И будет права.

Все. Хватит. Пора вернуться в реальность!

— Надеюсь, это не по нашу душу, — буркнула Шу, глядя на бурление народа перед воротами. — Что у них там, цветы?

— Цветы-цветы, — отозвалась Бален. — Верные подданные по твою душу. Во главе с бургомистром… а, и граф Ландеха. Мерзкий тип.

Бален сморщила аккуратный веснушчатый носик, встряхнула рыжей копной и демонстративно чихнула — в точности, как это делала Морковка.

Само собой, расположившаяся на коленях Шу рысь ее поддержала таким же презрительным чихом, хотя вряд ли понимала, чем Бален не угодил самый богатый после герцога Кардалонского вельможа Юга. Сама Шу с ним не сталкивалась — в Сойку он не приезжал, а она не покидала крепость вплоть до единственной поездки в Олойское ущелье.

Толпа у ворот Шуалейде не нравилась гораздо больше, чем незнакомый граф. Слишком неоднородные эмоции. Тут и страх, и любопытство, и жадность, и восторг, и злость, и ширхаб знает что еще, и чего от них ждать — вообще непонятно.

— Что-то мне не хочется с ними встречаться, — передернула плечами Шу и обернулась к Медному: — Давай объедем! Лучше заночуем в лесу!

Медный усмехнулся и покачал головой:

— Привыкайте, ваше высочество. — Ему даже не приходилось кричать, чтобы его услышали, вот что значит настоящий боевой генерал. — Вам через год возвращаться в столицу.

— Через год? — влезла Баль.

— Да, я ж говорила, отец написал. Мое совершеннолетие будем праздновать дома. А пока — учиться и еще учиться. Этикет, танцы и прочая ерунда. Я должна выглядеть настоящей принцессой, ширхаб это все нюхай!

— Должна — выгляди, проблем-то!

Вместо ответа Шу фыркнула. Действительно, проблем-то! Вот если бы Двуединые дали ей такую же внешность, как у Бален… Ладно, цвет волос Шу бы все равно предпочла родной черный, а не рыжий. Но в остальном… Вот как Баль удается быть одновременно и округлой во всех нужных местах, и тоненькой, и сверкать зелеными глазищами так, что в нее влюблен весь гарнизон? Про лицо сердечком, ямочки на щеках и опасно-вкрадчивую грацию дикой кошки вообще лучше не думать, чтобы не расстраиваться.

— Никаких проблем!

Шу фыркнула и расправила плечи. Раз Двуединые не дали ей ни грации, ни очарования, ни ямочек на щеках, ни убийственной улыбки — будем работать с тем, что есть. Хотя если бы Шу была так же красива, как Бален, наверняка светлый шер Люкрес уже написал бы ей ответ. Что там ястребу лететь несколько лиг? Он бы успел за день до Суарда и обратно!

А может быть, Люкрес не отвечает, потому что ее письмо показалось ему слишком формальным? Наверное, следовало написать ему что-то более вдохновляющее. Или нет? Как вообще надо разговаривать с будущим женихом? Почему шера Исельда никогда не рассказывала?