Мика Ртуть - Сумрачный дар [СИ]

— И вам светлого дня, полковник Альбарра. — Бастерхази скептически оглядел запертые ворота и мерцающую полусферу щита. — Вы на осадном положении?

Шу стало немножко стыдно. Столь явное недоверие наверняка его оскорбляет. Вот ее бы точно оскорбило — особенно если бы она не замышляла ничего дурного. Да и вообще невежливо закрывать двери перед гостями.

— Как и последние тринадцать лет, — кивнул Бертран. — Приказ его величества, мой темный шер.

— Что ж, я вижу, вы отлично его исполняете, — улыбнулся Бастерхази.

Выглядело это так, словно он едва сдерживает смех. Еще бы, ему крепостные стены и даже магические щиты — на один зуб. Ведь она видела его… настоящим? Почему-то сейчас, не во сне, он выглядел намного слабее… ну… едва превосходил Энрике. Но Шу знала: это иллюзия. Отличная, способная обмануть кого угодно, но иллюзия.

А еще ей было очень странно понимать, что щиты Сойки, рассчитанные на самых сильных зуржьих шаманов и на жрецов Мертвого, не устоят перед темным шером Бастерхази. Шером всего лишь второй категории! А ведь щиты ставили гномы и главы Конвента, Светлейший и Темнейший. Шеры категории зеро, сильнее которых не бывает…

Что-то здесь не то, и она непременно обдумает это несоответствие. Завтра.

— Я сообщу его величеству, что его дети под надежной защитой, — тем временем продолжил Бастерхази.

— Благодарю вас, темный шер. — Полковник Бертран сдержанно поклонился. — Могу я пригласить вас промочить горло и побеседовать на природе?

— Не откажусь. Могу я засвидетельствовать свое почтение их королевским высочествам?

Бертран на миг замялся — приказ короля был ясен: ни один темным шер не должен войти в крепость, а наследник — ее покинуть без специального королевского разрешения. Контакты между темными шерами и наследником также запрещены. Однако Бастерхази не слепой и отлично видит обоих королевских детей на стене.

— Разумеется, мой темный шер, — спас его от неудобной ситуации Каетано, выглянув из промежутка между зубцами. — Рад с вами познакомиться.

Бертран облегченно выдохнул, Энрике за его спиной ухмыльнулся. А Шу тоже высунулась и даже помахала темному шеру рукой. Страх окончательно ушел, оставив вместо себя жгучее любопытство и какую-то отчаянную лихость.

— Светлого дня вам, темный шер, — с вызовом и самую малость с внутренней дрожью сказала она и улыбнулась.

— Приятно видеть ваши королевские высочества в добром здравии.

Бастерхази учтиво поклонился, подметя шляпой мост, а потом одарил Шу таким взглядом… таким… Нет, никаких ментальных касаний, упаси Двуединые. Но это было и не нужно. Она и так почти почувствовала его губы на своих губах, и тепло его тела, и даже запах грозового ливня, выдержанного кардо и нагретого сандалового дерева.

— Вашими молитвами, темный шер! — Шу сама не поняла, какой ширхаб дергает ее за язык, но остановиться не могла. — Надеюсь, нашей дорогой сестре тоже будет приятно это известие. Ждем не дождемся воссоединения с семьей!

— Ваш августейший батюшка передал для ваших высочеств несколько редких книг из королевской библиотеки в надежде скрасить ваше ожидание. — Бастерхази снова поклонился, правда, вышло у него не то чтобы почтительно, а как-то насмешливо, что ли.

И тут…

Шу отреагировала быстрее, чем успела сообразить, в чем дело. Мгновения не прошло, как она уже поймала Кая воздушной сетью, не позволяя спрыгнуть на подъемный мост, и ею же оттолкнула от зубцов.

— Я не маленький, Шу! Какого ширхаба!..

— Какого — я тебе потом скажу, большой брат. — Ей опять было стыдно, на сей раз за Кая. Бастерхази там внизу наверняка смеется над ними. Да и за себя тоже. Вот только она слишком привыкла всегда, в любой ситуации защищать Каетано от любой опасности. Не зря же Энрике учил ее этому больше десяти лет. — Веди себя как принц.

— Каетано, не стоит лезть в пасть к темному, — поддержал ее Зако. — Его величество очень огорчится, если узнает.

Кай стряхнул с себя остатки воздушной сети и обернулся, гневно сверкая глазами.

— Вы еще укутайте меня в вату, как хмирский фарфор! Ну что он мне сделает на виду у всего гарнизона?

— Ровно то, что захочет, — нахмурился Зако.

— Ровно то же самое, что сделает, когда я вернусь в столицу, — тоже нахмурился Кай. — Мне надоело прятаться.

— Не подводи Бертрана, — без особой уверенности сказала Шу: по большому счету Кай был прав. — Не он запихнул нас в Сойку, а отвечать в случае чего — ему.

— Тебе, значит, можно плевать на все и воевать зургов, а мне — не сметь высунуть нос за ворота! — огрызнулся Каетано. — Да идите вы!..

— И пойдем, — Шу разозлилась, — ваше королевское высочество!

— Вы еще подеритесь, — насмешливо сверкнула глазами Бален, — на радость Ристане и ее темному любовнику.

Шу вместо ответа передернула плечами и отвернулась. Напоминание о том, что Бастерхази вот уже десяток лет любовник Ристаны, ее задело. Особенно тем, что она опять об этом забыла, как и три месяца назад, в Тавоссе. Шу нестерпимо хотелось то ли сбежать к себе, то ли самой спрыгнуть со стены и спросить у Бастерхази прямо: за каким ширхабом он явился? Это снова поручение Ристаны? И ведь если бы не Кай, спрыгнула бы! А теперь нельзя, она же старшая, она же должна подавать Каю пример… Ширхаб нюхай этот пример!

— Не подеремся. — Каетано упрямо выдвинул подбородок, став до невозможности похожим на портрет Эстебано Суардиса, первого короля Валанты. — Как и подобает нашим высочествам, мы пойдем через ворота.

Все трое — Зако, Баль и Шу — уставились на него в недоумении. Правда, Шу — еще и с гордостью, а заодно с облегчением. Наконец-то Каетано становится взрослым и решает сам за себя! Конечно, немножко вопреки приказу короля, но уж как-нибудь они обойдут эти формальности. Тем более что в крепости Каетано ничуть не в большей безопасности, чем за одним столом с Бастерхази.

К тому же — ей самой до невозможности хочется пойти туда и потрогать настоящую химеру! Да-да, химеру, а не самого шера Бастерхази!

— Я тоже хочу промочить горло на природе, — в тон брату заявила Шу. — Инкогнито!

— Инкогнито! — кивнул Каетано все с тем же решительным и воинственным видом, но долго не выдержал, оглядел себя, Шу, усмехнулся и добавил: — Как предусмотрительно мы оставили регалии… хм…

— В сундуке у Бертрана, — подмигнула ему Шу, которую снова захлестнула веселая лихость.

И все четверо, больше не пытаясь быть примерными, послушными и благоразумными, ссыпались вниз со стены, к воротам. То есть к калитке в воротах, через которую солдаты уже выносили стол, плетеные стулья и корзины с едой.

— Еще четыре стула, — велел Каетано и, выдвинув подбородок а-ля Суардис Большой Кулак, первым вышел через калитку. Очень, очень важно и достойно, как и подобает принцу инкогнито.