Мика Ртуть - Сумрачный дар [СИ]

Шу чувствовала себя словно во сне. Было невероятно легко, немножко смешно и самую капельку страшновато от собственной смелости. Ведь она открыто флиртовала с темным шером Бастерхази! Да что там, она впервые в жизни флиртовала! И темный шер оказался совсем не похож на тот мрачный ужас, о котором писали газеты и о котором рассказывал ей полковник Бертран.

О нет. Роне — он сразу предложил называть себя по имени, ведь они всего лишь обедают на природе, а не торчат на скучном официальном мероприятии, — шутил, рассказывал забавные истории из дворцовой жизни и жизни Магадемии, искренне интересовался их с Каем обучением и даже поспорил с капитаном Энрике на тему пользы фехтования…

— Вы говорите в точности как один мой друг. — Роне со смехом поднял руки, словно сдаваясь. — Азарт, снова азарт и еще раз азарт. Но по мне веселее сыграть в карты, чем махать железками.

Он бросил заговорщицкий взгляд на Шуалейду и улыбнулся самым краешком губ. Ей. Их общей тайне.

— Не может быть, чтобы такой важный и серьезный шер, как вы, играл в карты, — подначила его Шу, очень стараясь не краснеть и не смущаться. — Конвент же не одобряет.

— Делать только то, что одобряет Конвент, невероятно скучно. Разве вы сами иногда не нарушаете правила? Хотя бы самую капельку?

Она все же покраснела, слишком явственно припомнив — как именно темный и светлый шер нарушили все мыслимые правила и как ей это понравилось.

И ей, о ужас, было совершенно все равно, что сейчас ее горящие щеки видят и Кай, и Энрике, и даже денщик полковника Бертрана, прислуживающий им за столом. Даже все равно, что ей потом скажут они все!

Но пока шер Бастерхази очаровал всех без исключения, даже сурового капитана Магбезопасности. Да что там, даже Морковка позволила себя погладить, а Ветер благосклонно принял подношение — невесть откуда взявшегося живого мышонка! А уж когда Роне подарил Каю и Зако изумительные клинки гномьей стали, Бертрану — старинную подзорную трубу, Энрике — фолиант с легендами Ледяного края, а Бален — саженец какого-то дерева в глиняном горшочке, его уже готовы были признать если не воплощенным добром, то хотя бы «не таким уж гнусным типом».

Именно так и сказала Бален, как всегда любезная до скрежета зубовного.

— Я тоже рад убедиться, что слухи о каннибализме мислет-ире несколько преувеличены, — в тон ей ответил шер Бастерхази.

Бален в ответ только сверкнула глазами и улыбнулась, обнажая небольшие, но очень острые клыки, мол, младенцы — не для меня, а вот укусить темного шера я никогда не откажусь.

Но самым великолепным, потрясающим, изумительным и невероятным был подарок Шуалейде. Химера-трехлетка Муар е , выращенная в родовом поместье Бастерхази на севере Фьоны. Шу лишь читала о ездовых химерах, то есть потомках жеребцов-химер, чистокровной нечисти, и живых кобылиц особой породы. Химер выращивали всего несколько темных семей, держали технологию в строжайшем секрете и драли за химер безумные деньги.

Шу знала лишь, что каждая кобылица могла принести только одного жеребенка-химеру и погибала, едва его выкормив: жеребенок питался не только молоком, но и жизненными силами матери. Выращивание жеребенка и особенно его дрессировка тоже были крайне сложным и трудоемким процессом, не говоря уже о кормежке взрослой особи. Химеры не могли существовать без подпитки магией от хозяина, а если хозяин был недостаточно силен и умел как менталист (или не имел нужных амулетов) — легко могли сожрать его самого. Правда, со смертью хозяина погибала и химера, но тем неосмотрительным и самонадеянным шерам, которых съели их собственные «лошадки», это уже было безразлично.

— Как видите, Муаре назвали так за муаровый рисунок, — пояснил Роне, проводя пальцами по едва заметным светлым линиям на черной шкуре. — Надеюсь, вашему высочеству понравится на ней кататься.

— Конечно! Спасибо, мой темный шер, это… это так… — У Шуалейды от восторга закончились слова.

— Очень неожиданно, мой темный шер, — закончил за нее Энрике, осматривающий Муаре так внимательно, словно она могла прямо сейчас сожрать и Шуалейду, и Каетано, и Зако с Баль: всех, кто любопытствовал с безопасного расстояния локтей в тридцать. — Неожиданно и крайне лестно. Насколько я знаю, владеть химерой из табунов Бастерхази имеют право лишь шеры второй категории и выше.

— Как вам известно, мой светлый шер, аттестация на категорию в данном случае не более чем формальность, — тонко улыбнулся Роне. — И даже без формальной аттестации я уверен в силах ее высочества. Право, одна химера не идет ни в какое сравнение с ордой зургов.

Энрике только бросил на Шу понимающий взгляд и кивнул:

— Хорошо. Но привязку, прошу вас, сделайте под моим наблюдением. Я должен буду доложить о подробностях своему начальству.

— А, полковнику Дюбрайну. — В тоне Роне проскользнули очень странные нотки, словно с замначальника МБ их связывала то ли давняя дружба, то ли еще более давняя вражда. — Непременно дол о жите, капитан. Можете даже записать в Око Рахмана, у меня чисто случайно есть с собой совершенно новое. Разумеется, лицензированное.

И почему-то покосился на сидящего на плече у Шуалейды белого ястреба. Который против обыкновения не дремал, а разглядывал Роне.

Шу тоже разглядывала его и Энрике, даже временно отвлекшись от химеры: та как раз знакомилась с Морковкой. Звери фырчали и порыкивали друг на друга, совершенно одинаково задрав хвосты, припадая на передние ноги и скаля клыки. Кстати, у химеры они были значительно крупнее, чем у рыси.

Общение Энрике и Роне чем-то неуловимо походило на разговор рыси и химеры, разве что клыки не показывались и хвосты не задирались.

— Привязку можно сделать прямо сейчас? — встряла Шу, не дожидаясь, пока клыки прорежутся и у благородных шеров. С них станется. Вон, у Энрике уже глаза засветились. — А вы мне расскажете о химерах, Роне?

— С удовольствием, ваше высочество, и не только о химерах. — Из голоса Роне пропали саркастические нотки, зато появились бархатные, ласкающие, словно мягкая рысья лапа. — Надеюсь, Магбезопасность позволит вам опробовать подарок сегодня же.

— Энрике не будет против, правда же?!

Не надо было быть менталистом, чтобы понять: идея отпустить Шу на прогулку вдвоем с шером Бастерхази ему очень не нравилась. Но возражать Энрике не стал — за что Шу была несказанно благодарна. А вот за привязкой химеры к новой хозяйке наблюдал очень внимательно и, похоже, понял из нее куда больше, чем сама Шу, хотя Роне любезно объяснял все свои действия…

— …Что ж, теперь Муаре — ваше продолжение. Я бы рекомендовал вам пользоваться и обычными поводьями, исключительно ради спокойствия окружающих. Сейчас Муаре выглядит, как и положено химере, но если вы захотите, станет на вид самой обычной вороной кобылой аштунской породы.