Дана Арнаутова - Клинком и сердцем. Том 1 [СИ]

— Божественно. Чье это? Никогда не слышал…

— О, это совсем юный фраганский композитор, — все так же мягко сказал арлезиец. — Маэстро Блаварини. Ему прочат великую славу, и я полностью согласен. Жаль, что остальная его музыка слишком сложна, чтобы сыграть на одной лютне. А теперь обещанная баллада для прекрасной доньи!

Он слегка улыбнулся и снова тронул струны, отозвавшиеся теперь весело, игриво и ласково. Сыграл вступление и запел. Эту фраганскую балладу Аластор знал, наставник порой мурлыкал ее себе под нос, а иногда, будучи в прекрасном настроении, даже играл. Правда, на гитаре, а не на лютне. Что-то про любовь, которая растет в саду, словно алая роза. А еще подобна песне, с которой идут в путь… В общем, обычная красивая чепуха, которая так нравится девушкам.

Вот и Айлин слушает с удовольствием, щеки раскраснелись, губы кажутся пухлыми, нежными и яркими. А волосы, вроде бы тщательно заплетенные итлийцем в косу, снова растрепались, и золотистое облачко окружает ее лицо…

Аластор отвел взгляд, поймав себя на том, что слишком долго и пристально смотрит на подругу. А это неприлично! И неважно, что она этого взгляда не замечает, потому что слушает балладу. Вот прав был отец, говоря, что дворянину пристало владеть не только оружием, но и изящными искусствами. Умел бы Аластор играть или хоть прилично петь! Нет, петь его учили, но… В этом он точно не был силен. Да и занятия предпочитал совсем иные. Пофехтовать, проверить счетные книги, объездить лошадь… Да хоть секирой покидаться — и то больше пользы!

— Браво, благородный дон, — улыбнулась Айлин, когда баллада закончилась. — Вы прекрасно поете!

Раэн поклонился, не вставая, и тут Фарелли вкрадчиво поинтересовался:

— Не смею настаивать, но не хочет ли благородный дон отдохнуть? И заяц подоспел как раз… А если вы не слишком ревнуете к своей лютне, то, может быть…

— Хотите сыграть? — усмехнулся арлезиец. — Я не ревнив, извольте! Кому попало в руки не даю, но здесь особый случай.

Что он имел в виду, Аластор не понял, зато увидел, как руки этих двоих на мгновение встретились на передаваемой лютне. И быстрые взгляды, которыми обменялись оба южанина, чтоб их. Странно. И подозрительно. Или нет? Может, он себе что-то придумал, и это костер так отблескивает?

У Фарелли голос оказался не хуже. Выше и звонче, но чистый и какой-то яркий, Аластор не мог подобрать другого слова. Пел он по-фрагански, но потом, сбившись, рассмеялся и перешел на итлийский. И оказалось, что по-итлийски синьор Паскуда поет еще лучше, не в пример своему хвостатому собрату. Аластор даже заслушался, хотя почти не понимал слов. Что-то про море и солнце, кажется… А потом итлиец сменил песню и натурально замурлыкал, низко и томно. Арлезиец приподнял брови, улыбнулся одобрительно и вдруг подхватил мелодию. Два кота! Ну чисто два кота, взывающие к своим прекрасным кошачьим дамам! И когда успели так спеться?!

«Завидовать — недостойно дворянина, — мрачно подумал Аластор. — Ну не умею я играть на лютне, что поделать. Да я бы и не завидовал! Никогда такими глупостями не страдал. Просто… Ну обидно, что я, дорвенантец, не могу показать этим южанам ничего такого… такого! И Айлин теперь подумает, что я в самом деле неотесанный провинциал… А, да какая разница! Зато я в лошадях разбираюсь! Уж наверняка не хуже этих двоих. Фарелли точно не знает, с какого конца за скребок браться, я сам видел. И оружием владею… И вообще, какая глупость — завидовать, если каждый человек мастер в чем-то своем. Айлин вообще магесса! Еще и Двойная Звезда! И самая храбрая, умная и верная девушка на свете! Но я же не завидую ей, а просто восхищаюсь…»

На душе вдруг полегчало, словно с нее упал камень, а свои же недавние чувства теперь вызывали веселое недоумение. Что его так разобрало?

Аластор положил на хлеб кусочек мяса, накрыл другим, чтобы Айлин не запачкала пальцы, и подал ей, получив сияющий благодарный взгляд. Откупорил флягу с хваленым арлезийским, хлебнул и едва сдержался, чтобы не скривиться. Слишком кислое! И какое-то пустое, что ли, никакой густоты, сладости, крепости… Словно не вино пьешь, а яблочный сидр. То есть вкус другой, но ощущения — те же.

Он передал флягу протянувшему руку Раэну, и арлезиец, не чинясь, отхлебнул из нее. Потом Фарелли. А потом, к удивлению Аластора, и Айлин, которая с серьезным видом забрала вино у итлийца. Ну, маги даже карвейн пьют как лекарство, вино подруге точно не повредит. А этикет… Плевать на этикет!

Молча поднявшись, Аластор сходил в палатку, принес плащ и накинул его Айлин на плечи — даже у костра было довольно свежо. Съел немного мяса, слушая, как эти двое, словно весенние коты, откровенно красуются друг перед другом и перед Айлин. Но настроение больше не портилось. Напротив, ему стало легко и спокойно, словно все, что происходит, правильно. И костер в глухом лесу, и рыжеволосая девушка, закутанная в его плащ, и два чистых теплых голоса, взлетающие куда-то ввысь, к самым верхушкам деревьев, а может, и выше, в ночное небо, искрящееся россыпью звезд.

Он вдруг понял, что как бы ни сложилась дальше жизнь, эту ночь он не забудет никогда. И если когда-нибудь усомнится в том, как нужно поступить, то вспомнит себя сегодняшнего и попросит совета, потому что этому Аластору вдруг стало совершенно ясно, как следует жить. И как в случае чего умирать — тоже.

Он не сразу понял, что на поляне стоит тишина. Две черноволосые головы вдруг качнулись друг от друга, словно Фарелли с Раэном только сейчас поняли, как близко сидят.

— Кажется, нужно еще промочить горло, — со смешком сказал итлиец и обвел поляну наглыми кошачьими глазами, томными, словно уже выхлебал пару бутылок чего покрепче. — Что за вечер…

— Дивный, — поддержал его гость, тоже улыбаясь. — Ах, ну почему я — всего лишь я… Кстати, а будь я и правда Странником, чего бы вы пожелали, благородные господа и прекрасная донья? Ну вдруг?

— Разве что еще флягу арлезийского? — усмехнулся Фарелли, покачав почти опустевшей посудиной. — Чего еще можно пожелать в такой прекрасной компании, м?

— Нет ничего легче! — заявил Раэн, мигом оказываясь на ногах. — Только это не желание, вторую флягу я и так собирался достать. Ну же, друзья мои! Вы ведь позволите так вас назвать?

Его глаза вдохновенно горели, и Аластор до этого никогда не подозревал, что черный цвет может быть таким сияющим. На мгновение показалось, что вдруг и правда перед ними не обычный путник, а сам Странник. А что? Он, говорят, не просто бродит по земле, а любит испытывать людей. То на ночлег попросится, то услугу попросит оказать…

Аластор усмехнулся своей наивности. Да, Странника многие встречали, но это всегда было или давным-давно или далеко отсюда. А все рассказы о нем на поверку оказываются сказками. Ну какой из дона Раэна Странник? Обычный арлезиец, красавчик и балагур, любитель поесть и выпить, вон как щурится от удовольствия, уплетая зайца. Еще и игрок, если Айлин права. Интересно, а кто такой этот их общий знакомый?