Ровенна Миллер - Испытание [litres]

– И для чего тебе это все? – Мой вопрос прозвучал словно обвинение, и возможно, именно таким он и был. Кристос клялся мне, что крах революции не положит конец его устремлениям повернуть вспять политическую систему Галатии.

– Ты не читала моих трудов? – покатился он со смеху. – Ну да, ты никогда не проявляла к ним интереса. Я отсылаю манифесты Нико, он печатает их в столице. Причем с завидной регулярностью – время от времени я получаю их копии.

– Я читала их, – шепнула я. – Читала их все. Мы оба их читали: и я, и Теодор.

– Получается, – помолчав, сказал Кристос, – вы не оставляли их без внимания.

– Да. Ни единую строку. Ничто не ускользнуло от нашего взгляда. Твои размышления о налоговом кодексе были немедленно отвергнуты…

– Как я и предполагал.

– Но в других вопросах Совет с легкостью пошел нам на уступки, чего мы никак не ожидали. По крайней мере, думала, что они нам уступили… – Я стиснула губы. – Это ты, ты должен был ночи напролет проводить с Теодором в его кабинете или саду, обсуждая тактику переговоров и уступок.

– Обычно я не иду на уступки, – покачал головой Кристос. – А вот ты, похоже, как когда-то и я, стала настоящим докой в политике.

Сайан заполучил для нас на постоялом дворе отдельную комнату, но она была столь мала и убога, что ничем не могла похвастаться, кроме восьми наброшенных на пол соломенных тюфяков да парочки грубо сколоченных табуретов. И нам предстояло ютиться в ней впятером всю ночь.

– Каждая леди может взять себе по два матраса, – расщедрился Кристос.

– И все равно мы проснемся в синяках и ссадинах, как та принцесса, что проспала на горошине, – залилась веселым смехом Альба. – Хорошо. А не спуститься ли нам в обеденную залу?

Надо было обладать завидным воображением, чтобы назвать харчевню постоялого двора «обеденной залой», подумала я и тут же принялась сравнивать ее с колоннадой в дипломатическом корпусе и банкетными залами в домах Виолы и Теодора. От подобных мыслей меня охватил жгучий стыд – не такая уж я и неженка, чтобы воротить нос от непритязательного трактира.

Однако даже Кристос скорчил недовольную гримасу, проведя пальцем по липкой столешнице, а Сайан вполголоса предупредил нас, чтобы мы не заказывали блюдо под названием «жаркое в горшочке».

Пока мы ждали еду, Сайан обводил взглядом помещение харчевни и не вступал в разговоры с Альбой и Кристосом, которые обсуждали прочитанную ими теологическую книжку.

– За нами следят, – тихим ровным голосом, без всякого волнения сказал серафец. У меня все поплыло перед глазами и стало нечем дышать: потолок опустился, стены сомкнулись. – Тот человек в углу. Возможно, он не один.

– Да откуда ты знаешь? – вскинулся Кристос.

– Ему положено это знать, – одернула его Альба. – Это его работа.

Кристос захлопнул рот, продолжая сверлить Сайана негодующим взглядом. Мой брат не просто не доверял Сайану, между ними было что-то еще, какое-то необъяснимое соперничество, в котором Кристосу непременно хотелось взять верх, но Сайан не уступал.

– Он уже третий раз попадается мне на глаза, – объяснил юноша. – Пока мы не появились, он изнывал от нетерпения и скуки. Но вот мы тут, и его как подменили. Он не заказывает еду, а просто неотрывно таращится на нас.

– Отлично. И что теперь? Улизнем и…

– Нет. – Сайан поднялся. – Оставайтесь тут. Члены а’Мавьи – люди из плоти и крови. А этот – всего-навсего нанятый соглядатай средней руки. Сыграем на опережение, пока не прибыли настоящие профессионалы.

У меня по спине побежали колючие мурашки, но я не показала и виду. Кровь отлила от лица Теодора, Альба поджала губы и откинулась на спинку стула.

– Куда запропастился этот мальчишка с хлебом? – капризно спросила она.

– Ты что, совсем все прослушала? – зло зашипел ей на ухо Кристос.

– Ничего я не прослушала, тупица. Но пока Сайан выбивает из того парня мозги, или что он там собирается из него выбить, мы должны вести себя, как обычные постояльцы. Кроме того, мне не хочется, чтобы этот долговязый мальчонка путался у Сайана под ногами или, не дай бог, попался под горячую руку. Да где же он?

Я махнула рукой – сын хозяина скоблил стол в дальнем конце харчевни.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнула Альба.

Выходя из-за стола, Сайан не проронил ни слова, и я терялась в догадках, что же он собирается предпринять, пока не увидела, как он подошел к шпиону-наемнику, схватил того за горло и пригвоздил к стене. Сайан закричал на него пронзительно и властно, но я не смогла разобрать слов, так как кричал он по-серафски. Шпик побелел, а Сайан, провожаемый взглядами постояльцев, повалил соглядатая на пол и потащил его за шиворот к черному ходу.

У меня душа ушла в пятки, я испугалась, что хозяин вмешается в перепалку, но страхи мои оказались напрасны. С некоторым любопытством посмотрев, как Сайан плечом вышибает дверь и заталкивает в чулан коротышку-шпиона, хозяин заковылял к нам. Окинув нас внимательным взглядом, он заговорил на просторечном, корявом пеллианском, который я разобрала с превеликим трудом.

– Если он ломать, вы платить.

Кристос мгновенно ответил ему на серафском. Я прислушивалась к глухим ударам, доносившимся из чулана. Хозяин не обращал на возню в подсобке никакого внимания и обрушил на Кристоса град язвительных вопросов, на которые мой брат давал не менее язвительные ответы. Один из ответов заставил хозяина всплеснуть руками, затрясти головой и завопить во всю мочь. Мы с Теодором прижались друг к другу и сцепили под столом руки.

Из чулана вышел Сайан. Один, без шпиона. Он окликнул хозяина, и тот поспешно, насколько позволяла его изувеченная нога, захромал прочь.

– Что он сказал? – спросила я Кристоса, когда хозяин удалился.

– Сайан? Сказал, чтобы позвали констебля.

– Нет, хозяин. Почему он не вышвырнул нас отсюда?

– Он догадался, что наш друг – бывший военный. Серафцы боятся ветеранов войны как огня. Хозяин решил не сердить Сайана. В то же время лишние проблемы ему ни к чему. Но если мы хотим решать здесь свои дела – пожалуйста, главное, чтобы заведение не осталось внакладе. Я пытался растолковать ему, что тот человек, возможно, из а’Мавьи, но хозяин не захотел ничего слушать. Он сказал – меньше знаешь, лучше спишь.

– Он заботится о репутации своего двора, – пояснила Альба. – И, само собой, не желает навлечь на себя гнев а’Мавьи.

Широким шагом Сайан двинулся к нам, и постояльцы отшатывались при его приближении.

– Он сразу же во всем признался, – поведал парень, тяжело опускаясь на скамью. – Ну, или почти во всем. Больше он нас не побеспокоит.

– Что он сказал? – взволнованно спросил Теодор. – Это верно, что его нанял Мерхевен? Верно, что…