Ровенна Миллер - Испытание [litres]

Альба незаметно проскользнула ко мне и взяла меня за руку.

– Ваша подруга – гостеприимная хозяйка. – Она кивнула на поднос с лимонадом, появившийся словно ниоткуда. – Ей можно доверять.

Я открыла было рот для ответа, но вдруг сообразила, что это вовсе не вопрос, а скорее утверждение, сделанное Альбой для самой себя.

– Могу ли я поинтересоваться, – неуверенно начала я, – где вы научились так лихо управляться с лошадьми?

– Я ведь родилась не монашкой, – расхохоталась састра-сет и непринужденно отошла от меня, чтобы полюбоваться на развешанные в холле картины, созданные кистью Виолы.

Дверь распахнулась, и в залу влетела Аннетт. От объятий я воздержалась – Аннетт, не скрывавшая гложущей ее тревоги и огорчения, не выказала никакого удивления при виде нас. А вот того, кто маячил за ее спиной, охваченный теми же тревогами и огорчениями, я никак не ожидала встретить в Порт-Триумфе.

– Я полагал, ты на борту «Кречета» и уже на полпути в Галатию, – кинулся в объятия брата Теодор.

– Мерхевен отплыл без меня. – Баллантайн поприветствовал меня и Виолу и скользнул вежливым взглядом по Сайану и Кристосу.

– Портовая крыса этот Мерхевен! – Виола схватила за руку Аннетт. – И его достопочтенная леди Мерхевен тоже.

– Крысиное семейство, – растянул губы в саркастичной усмешке Теодор.

– Согласен, – кивнул Баллантайн. – Я ждал вас с Софи на пристани, но вместо вас прибыл Мерхевен. Он отправил меня на берег докупать провизию и уплыл. Он все рассчитал заранее.

– Все это – хитрый замысел, чтобы не пустить меня в Галатию, – сказал Теодор. – Мерхевен решил, ты слишком близок ко мне, чтобы тебе можно было доверять.

– Знаю, знаю, – воздел руки Баллантайн, – незачем толочь воду в ступе. Они хотят полностью вывести тебя из игры. Противники реформ называют себя роялистами. То, что отец на их стороне, придает им вес. Твое возвращение смешает им все карты – если окажется, что монарший дом расколот, им нечем станет бахвалиться.

– Роялисты? Забавно… – хмыкнул Кристос. – А как называют себя те, кто поддерживает законное правительство?

– Народные массы в Хейвенспорте, Хейзелуайте и других городах не оплошали: они стали именоваться реформистами, в честь Билля, и это название пришлось простолюдинам, которые придерживаются умеренных взглядов, более по вкусу, чем «красноколпачники».

– Думаю, – чуть слышно обратилась Альба к Теодору, – многие из стана роялистов, даже чувствуя за спиной поддержку вашего отца, боятся вашего влияния на народные массы.

– Ну вот, – беспомощно развел руками принц, – не хватало еще, чтобы монашка из Квайсета поучала меня, как в Галатии противоборствуют политические силы.

– Еще как не хватало, – заверила я. – Не забывай, что састра-сет до сих пор ни разу не ошиблась. Она приложила немало стараний, чтобы спасти меня от головорезов-ассасинов.

– А’Мавья вам не сборище головорезов, – недовольно буркнул Кристос. – Это профессиональные убийцы, прерывающие нити жизни именитых иностранных сановников.

– Кажется, я пропустил что-то чрезвычайно интересное, – сказал Баллантайн. – Но в первую очередь нам требуется корабль.

– Такое обилие информации сложно переварить на ночь глядя и на пустой желудок, – мягко напомнила Альба. – Сейчас слишком поздно, чтобы планировать чей бы то ни было отъезд. Предлагаю хорошенько выспаться и завтра организовать наш собственный саммит. Согласны?

– Думаю, лучшего и придумать нельзя, – поспешно вставила Виола. – Утро вечера мудренее.

Виола развела нас по комнатам, еще не до конца обустроенным: они с Аннетт толком и не успели обосноваться на вилле. Но даже в этих полуголых комнатах каждый диван радовал глаз грациозностью формы, каждый стул стоял на своем месте, в самом выгодном свете подчеркивающем его красоту. Я тяжело вздохнула: меньше всего на свете хотелось мне выбить почву из-под ног Виолы и Аннетт, когда они только-только обрели свое счастье.

Теодор, сбросив сапоги, чулки и бриджи, повалился на постель и заснул мертвецким сном, я же не могла сомкнуть глаз. Несмотря на ломоту во всем теле, грызущую мои кости, несмотря на жжение в глазах, сухих, как пески Изилди, мысли мои метались в голове, словно подхваченный бурным течением пловец, отчаянно борющийся за жизнь. Даже проваливаясь в тяжелую дрему, я не могла уснуть, постоянно вздрагивала и просыпалась. Наконец я выбралась из кровати и прошлепала босыми ногами по нескончаемым коридорам этого огромного дома, остужая горящие пятки на холодных плитах пола. Отыскав парадную дверь, я вышла в белый сад.

Бессонница мучила не меня одну. В саду перед вьющейся по стене цветущей магнолией, скрестив ноги и вскинув вверх руки, словно пытаясь сорвать с ветки невидимый фрукт, сидел Сайан. Ветер, качавший душистые кремовые побеги, ерошил черные кудри серафца, и запах масла для волос мешался со сладким ароматом цветов. Глаза Сайана были закрыты.

Я развернулась, чтобы уйти, но юноша услышал поступь моих голых ног по тропинке.

– Софи… Присаживайтесь, если вам не спится.

– Мне не хотелось бы мешать вам. Или вас будить.

– Я уже выспался. Вот-вот рассветет. – Сайан распрямил длинные ноги. – Просто коротаю время, ничего более.

– Вы медитируете? – отважилась предположить я.

– Не надо делать из меня святого или мистика, – пренебрежительно хмыкнул Сайан. – Полагаете, все серафцы обладают тайными знаниями? – Он тряхнул головой. – У меня на плече мышцы сплелись в узел размером с небольшое яблоко, я просто их разминал.

– Я не хотела вас обидеть, – вспыхнула я.

– А я и не обиделся. – Он коснулся груди и поморщился от боли. – Простите, если я неудачно пошутил. Уверен, вам знакомо чувство беспомощности, порой охватывающее вас, когда вы взваливаете на себя ответственность за других.

– Так сбросьте эту ответственность! Я не понимаю, зачем вы напросились поехать с нами, зачем ввязались в то, что вас совершенно не касается… Будь моя воля, я бы держалась от кровавой заварухи в Галатии как можно дальше.

– Вы не забыли, сколько пообещали заплатить мне?

– Не забыла. Но рисковать жизнью ради столь ничтожной суммы?

– А зачем еще жить, если не рисковать? Рано или поздно чья-нибудь ревнивая жена или оскорбленный брат наверняка добрались бы до меня. Или я бы утратил обаяние и шарм и потерял работу в «Крольчатнике», – пожал плечами Сайан. – Пришло время найти для себя новый способ зарабатывать на жизнь. Но я не могу понять, почему вы не верите людям, когда они говорят правду?

– Слишком у вас это ладно выходит, чтобы быть правдой, – неловко отшутилась я.

– Мне кажется, вы пережили крушение идеалов и теперь не в состоянии отличить правду от лжи.