Саша Зайцева - Госпожа Марика в бегах [СИ]

— Клебер, вы не правы, — вступился Ранье. — Предложение дельное. Сейчас финансовые потоки перекрыты, ни казначея города, ни связей с заграницей или столицей. Используйте власть, деньги, шантаж — и станьте сенсацией. Противники пользовались газетами — перехватите пока не поздно. А если серьезно, то убийство народного любимца — это вызов народу, а они, по всей видимости, пытались народ переманить на свою сторону. Мы знаем их методы, мы можем найти оружие против них.

— Поддерживаю. Все кроме шантажа. Я за откровенные беседы.

— Я вам что, цирковая обезьянка или жирафа?!

— Нет, Ройс. Вы ввязались в игру. Играйте до конца или выходите — рапорт и поправлять здоворье на воды в Хеймс.

Капитан упорствовал еще долго. Сердитый Байо дважды заглядывал в комнату и, отчаявшись дозваться почтеннейшую публику на поздний ужин, отправил мальчика с подносом прямо в гостиную. Завидя постылую холодную телятину и бутерброды, его преподобие немедля вспомнил о законах гостеприимства, пресек творящееся безобразие, и дискуссия переместилась в столовую.

Мало-помалу стратегия безопасности исполняющего обязанности полицмейстера Демея и приближенных лиц обретала конкретные формы: Ройс уже не выглядел таким букой, внимал доводам господина Бошана, временами даже кивал и конструктивно критиковал позицию Ранье или айна, постепенно загораясь идей стать звездой таблоидов.

А вот Марика медленно угасла. С энтузиазмом следившая за беседой, сначала она перестала улыбаться грубоватым шуткам, которые то и дело срывались с языка забывшихся мужчин. Дело ясное, конец насыщенного событиями и эмоциями дня (душевное равновесие его преподобия, например, все еще нуждалось в лекарстве, что говорить о молодых и горячих?), мысль летит что песня, меткое-едкое словцо так и рвется, а тут… дама. И, кажется, дама была не против посмеяться со всеми, кабы не «чуткий» капитан со своими тонкими намеками: «Простите, сударыня? Мы вас не утомили?» Не иначе как почувствовав свою оплошность, Клебер сделал гениальный еще один шаг — решил впредь игнорировать барышню. И в каких академиях преподают эдакие уроки учтивости? Чего вы добились, месье? Дама бросила делать какие-либо замечания. А после слов «ваш план, Ранье» вовсе отложила салфетку и отвернулась к окну, изредка бросая в сторону мужчин печальные взгляды.

— Господа, на сегодня я вас оставлю. Всего доброго, господин Вианкур, капитан. Спокойной ночи, ваше преподобие, — сказала девушка, едва с первым блюдом было покончено.

«Клебер, мальчишка! — досадовал айн, сквозь прищур наблюдая за молодыми людьми. — Чувство такта что у солдатского топора. Сам с собой разобраться не может. Расстроил мне барышню, а после час строил гипотезы, между прочим, на фундаменте ее идей. Ну, погодите, господин исполняющий обязанности, вам еще икнется».

Знакомые вибрации заглушили внутренний голос, и его преподобие торопливо обратил взор к маленькому алтарю у восточной стены. «Чудо, как редко ты случаешься, как редко неподкрепленный молитвой посул вылетает за пределы комнаты. Бошан, ты и забыл, что сила мысли и слова служителя храма не пустой звук, так и сглазить недолго».

Губы едва заметно нашептывали канон, успокаивая источник.

«Святой Амбруаз, не воспринимай всерьез чепуху, что приходит на ум слишком много грешившего сегодня айна…»

Чудотворец понимающе и немного грустно улыбался со стены.

В коридоре от сквозняка хлопнула дверь, но Клебер и Вианкур даже головы не повернули, увлеченно обсуждая персоналии редакторов вечерних газет, с некоторыми из них, как выяснилось, Ранье был дружен.

«Святой Амбруаз! — неожиданно для самого себя пылко воззвал айн. — Настоятель духовной семинарии Сорена, ты вел за собой отроков, взращивал в них крупицы дара и веры, показывал путь… Преподай ему… им урок смирения и уважения к даме. Видишь же, они отчаянно нуждаются в твоем вразумлении».

На сердце сразу стало веселее, опустив глаза, господин Бошан прочел коротенькую молитву для восстановления равновесия после общения с божественными сущностями, исподволь наблюдая за гостями. Воодушевленный Ройс, позабыв о трапезе, продолжал строить глобальные планы, в то время как маг замер с приборами в руках и удивленно озирался.

Что-то да почувствовал?

Господина Бошана так и подмывало кивнуть на образок, откуда, ей-ей, хитро поглядывал святой Амбруаз.

— Стар я стал для ежевечерних мозговых штурмов, — нарочито тяжело поднимаясь, посетовал айн. — Ранье, любезный, не посмотрите ли вы перед уходом руку капитана. Мэтр Талли был, безусловно, прав, но оставлять Клебера без обезболивающего на ночь — попрание принципов гуманизма. С вашего позволения, откланяюсь.

Маг продолжал смотреть на него с глубоким подозрением, но высказывать его не решился, только кивнул, и господин Бошан, вежливо распрощавшись с гостями, преспокойно удалился в библиотеку.

— Гроза пройдет мимо.

У распахнутого окна стояла Марика, наблюдая как вдалеке над горизонтом плывут, громыхая, подсвеченные закатным солнцем тучи.

«Действительно, пройдет мимо. Сама того не ведая, рыжая колдунья, ты отвела ее от города. Теперь можно и выдохнуть, без нас со злодеями разберутся. А тебе, храмовник, самое время вспомнить о собственной грешной душе и, наконец, поговорить с девушкой о главном. Если после всего случившегося ты еще собираешься изливать чувства… Ну, что молчишь? Полчаса назад ругал Клебера, между прочим, своего соперника, бранными словами за невнимательность к даме, а тут с ответом не находишься… Как бы не вышло посрамления».

— Должно ведь и Демею повезти? Вот все и закончилось, сударыня. Как вам огни большого города?

«Трус и мямля, — ретируясь в сторону укреплений, то бишь кресел, думал айн. — Кому нужны твои признания?»

Поддерживать пустую болтовню Марика не торопилась. Притворив ставни и потушив лишние свечи, девушка присоединилась к айну у камина. Темнота комнаты стерла различия между просторным кабинетом в городском доме и маленькой гостиной в Чимене, которая служила одновременно и столовой и приемной.

«Будто и не было трех недель, в течение которых тебя, айн, рвали на части бесы. Ты думаешь, что со всеми хвостатыми поквитался? Рано выдыхаешь. Признайся, себе признайся, что тебе важнее: интересная мадемуазель или ее интересный рассказ? Зачем ты все это затеял? И почему так долго тянул? Ну, ничего, капитан быстро в себя придет и решит за тебя одну из проблем…»

— Как в старые добрые времена, — озвучила Марика общую мысль. — А город… Бурная жизнь поломойки из Маро, полная приключений и опасностей, утомила меня, господин Бошан.

— Немудрено, — усмехнулся айн, отгоняя прочь назойливый внутренний голос. — Самое время задуматься, куда идти дальше. Кстати! Капитан за своим повышением ничего не замечает, ему каких-то сорок фальконов погоды в кармане не делают, а между тем господин Де Санж вместе со своей изящной записочкой передал вам чек на компенсацию и устное пожелание скорейшего выздоровления. — И понизив голос, доверительно сообщил. — Как по мне — департамент зажал еще минимум половину.