Саша Зайцева - Госпожа Марика в бегах [СИ]

— Позвольте, возможно ли, одинокую женщину из достойной семьи…

— А когда я была просто одинокой, вам это не мешало?

— Вы все еще сердитесь на меня?

— Нет. Просто кое-что для себя уясняю. Ему, наверное, отсутствие «достойной семьи» тоже показалось аргументом.

Разговор принимал неприятный оборот, и Ранье предпочел отступить: действительно, как-то некрасиво получалось, и дама была, в общем-то, права. Хотя, если рассматривать с точки зрения капитана, полиция в таких случаях всегда щедро платила компенсации. Облава или специальная операция в городе — лавки, частные дома, имущество и даже носы простых горожан временами страдали от размашистых действий блюстителей порядка. Зато потом хватало и на разбитое стекло, и на новую дверь, а то и на дрова к зиме. Никто не жаловался.

— А во-вторых?

— Во-вторых?

— Капитана оставлять наедине с его работой вы не желаете, хорошо. Но не думаете, что от наших с вами скромных персон многое зависит. Взрыв общества готовили месяцами, он произойдет, так или иначе, а нас будут ловить в другом месте в другое время. Едем! Я увезу вас в Керрис, в Арс, — так далеко, где никто и не подумает нас искать, — девушка опустила глаза и не смотрела на него. — У вас есть еще доводы против?

— Есть, — она с сомнением посмотрела на мага. — Вы с господином Бошаном обещали ответы на мои вопросы. А еще… «Достойна большего и лучшего» в моем понимании, видимо, разнится с вашей трактовкой.

«А вы, барышня, дорого себя продаете! Однако… Да и айн, вполне вероятно, не отпустит вас без ответов. И встречных вопросов. Я бы не отпустил».

За время разговора омлет не стал аппетитнее, а сыр свежее; часы били половину десятого, что напомнило Вианкуру о цели их визита в это заведение. Настроиться на нужную волну получилось не сразу — сеть заклинаний невидимыми ширмами разделяла все пространство ресторана, отсекая праздно любопытствующих от творящегося за соседним столиками.

Девушка под его пристальным взглядом заерзала на стуле.

— Вы смотрите? — обеспокоенно спросила Марика. — Р-работает?

— Да.

— Бархатный чай для месье, — официант чуть склонился над столом, расставляя заказ. — Кофе со сливками для господина Густава. Что-нибудь еще?

— Благодарю, Себастьян.

Теплый ветер трепал края скатерти, так и норовя утянуть со стола не прижатые прессом салфетки да сыграть коротенькую мелодию на дребезжащих блюдцах и звенящих ложечках. Поздний завтрак двух немолодых господ подходил к концу.

«Обедать нынче придется в другом месте».

Время шло к одиннадцати и вот-вот должны были прибыть главные действующие лица. Впрочем, статисты уже на местах: пяток светлых лицом молодых людей прохаживался между торговцами блошиного рынка. Те уж и не обращали внимания на прогуливающихся, подсчитывали выручку, прикидывали убытки — продать рухлядь это ведь тоже надо уметь.

«И это все, что может противопоставить выскочка-айн? Святоша нарисовался не вовремя, да так рьяно взялся за дело… А говорили тугодум и чревоугодник. Ничего, и у господина Бошана найдется грешок. Это потребует большей выдумки, причина его ухода должна быть однозначно некриминальной, естественной. Болезнь? Внезапно вспыхнувшая любовь? Этические терзания?»

— Господин Густав, дружочек, не сильтесь, у вас уже щека дергается. Выглядит, право слово, некрасиво. Расслабьтесь и получайте удовольствие — день сказочно хорош!

«Дорогой наш казначей, ярый поборник справедливости для угнетенного класса, какие речи он толкал! Как тонко интриговал, как дергал за веревочки сомневающихся, оплетая паучьей сетью всех и вся, связывая узами заговора. Но и на этого великолепного человека нашлась погибель — всеми людьми управляют три вещи — деньги, власть и похоть. Хочешь женщину — пожалуйста, твой брат безвременно покидает этот мир, и вдова, трепетное создание, не в силах справиться с навалившимися тяготами в одиночку, уже греет твою постель. Хочешь власти? Должность покойного к его жене прилагается. Не по наследству, конечно, но разве мало хороших людей вокруг, которые могут оказать и такую услугу? Денег? Так тоже есть. Мало? Боги, так ведь в должности еще не освоился, потерпи немного… Ах, все же наследство… Ну, тут все по закону: старшей дочери по достижении совершеннолетия, ничего не попишешь».

— Ну, тише-тише. Я вижу, менталист расстарался. Понимаю, возможно, это не слишком приятно, но зато вы все видите, все слышите и… чувствуете. Потерпите, немного осталось. И не косите на меня так бешено, вы распугаете дам вокруг. Густав, вы сами это выбрали.

«Верх безрассудства. Эти аристократишки из новых, что привыкли получать все и сразу. Ни гордости, ни чести, одна только спесь. И закономерный итог — общее дело на грани фола».

— Уж простите, что отчитываю как юнца, годы на моей стороне. Когда вы решали личные проблемы за счет Общества, то должны были отдавать себе отчет в неминуемых последствиях. Пропажа дочери знатного семейства не могла пройти без шумихи. Ну, допустим, наняли бы вы какого-нибудь головореза. За приемлемую сумму золотом тот бы сделал все чисто и… тоже не без фантазии. Но зачем было впутывать идиота Жако? И Лиама, который после и вовсе пошел вразнос. Мы только и успевали, что читать о его художествах в утренних газетах! Переигрывать пришлось на ходу. И вам, как финансисту, должно быть известно — это дорого. Не дергайтесь. Вы полагаете, амулет, который сам Железный Хальц побороть не смог, вас с вашей силой воли не сломает? Сидите и наслаждайтесь полуденным солнцем, сейчас начнётся представление.

«Жако, этот трусоватый прохвост, годный только на иллюзии. Ему тоже придется сегодня ответить. Что в нем было хорошего? Им было легко управлять… всякому, кто надавит.

С этими магами — одна головная боль. Не любят они пачкать рук и ввязываться в открытую конфронтацию. Хорошо хоть, столичный менталист после оплошности с Директором заметался и артефакты управления сработал на совесть. До того, как скрыться с горизонта».

Телеграфная лента, что наматывал в задумчивости мужчина, порвалась, и тонкую бумажку тут же подхватил порыв ветра, унося кружить по улице.

«Хальц едет раньше времени. Одиннадцатичасовой поезд привезет на вокзал нашего громовержца. Плохо. Слишком многое в последнее время идет не по плану. И хорошо. В конце концов, время пришло, можно и рискнуть. Пусть все решится сегодня».

— Милейший, записочка в Департамент дошла?

Официант, стоявший навытяжку неподалеку от их столика, окликнул мальчишку-подметальщика. Тот, спохватившись, вытащил конверт из заднего кармана коротких брюк, и, получив подзатыльник за забывчивость и нерасторопность, шмыгнул в зал. Подальше с глаз.