Леонид Зайцев - Страж

Было и ещё кое-что существенное. Не все силы Тьмы, как и не все силы Света были довольны пактом Старших. Но, если силам Света оставалось лишь молча переживать своё недовольство, ибо их силы были заведомо слабее сил Тьмы, то Тьма лишь ждала и жаждала удобного момента для атаки Врат. Помехой их планам был только Страж. Сотканный одновременно из Света и Тьмы, он становился непреодолимым препятствием для любой из этих сил. Но и этот вопрос был решаем. Стоило только заставить, или уговорить Стража добровольно открыть путь. Или убить непокорного.

— Все твои предшественники были такими же простыми парнями из мира отражений, — рассказывала Элла, — на всех сильно давили, заставляя убрать меня с пути. Но тут вмешался фактор, которого никто не учёл — любовь. Когда не помогали уговоры, им начинали угрожать. И я не знаю, куда они девались, я только замечала периодические замены Стражей. И только про последнего Стража я знаю точно, потому что он пытался сбежать почти у меня на глазах.

— Но ты же не сразу поняла, что я — не он, — заметил я, — я это хорошо запомнил. Хочешь сказать, что думала, что он вернулся?

— Я же говорю: почти у меня на глазах. Почти! Я знала про его эксперименты с зеркалами. Он нашёл какую-то рукопись первого Стража, и смог прочитать её. Там были инструкции. — Девушка внимательно посмотрела на меня. — Ты ничего такого не находил?

Я досчитал до пяти, прежде чем ответить. Я хотел, чтобы ответ звучал безразлично.

— Ничего. Я вообще мало читаю.

Её взгляд был острым, как кинжалы. Казалось, что она пытается разрезать мою плоть, и заглянуть в самую душу.

— Жаль, — отведя глаза, сказала она, — можно было попробовать вырваться отсюда. Я очень устала.

— Так это всё, о чём ты хотела договориться, — изумился я, — вместе сбежать? Но ты же сама рассказала, что способ побега обнаружил лишь последний Страж. О чём же ты хотела договариваться с его предшественниками? — Мой голос стал жёстким. — Ты пытаешься всё-таки обмануть меня, или многого не договариваешь. А я тебя предупреждал.

Она испуганно отшатнулась. На её лице явно отражалась внутренняя борьба. Элла явно решала, быть ли ей со мной окончательно откровенной, или оставить разговор и уйти на свою сторону стены. О последнем мне подсказали быстрые взгляды, которые она пару раз бросала в сторону Врат. Но скоро она успокоилась, видимо приняв, наконец, решение, глубоко вздохнула и заговорила.

— Я предлагала им тайно перейти на нашу сторону.

— Почему тайно? — удивился я.

— Ты же видел, что происходит, когда Страж исчезает явно, — назидательным тоном произнесла девушка, — тут же появляется его двойник из отражений, и всё возвращается на круги своя. Ведь любое из отражений Стража — такой же Страж, полное и точное подобие, с теми же свойствами, с той же природой.

Если же Страж не исчезнет физически, — продолжала она, — но сознательно прекратит выполнять свои функции, то Старшие заметят это не сразу, и мы сможем действовать.

— Но ты же сама говорила, что у сил Света нет возможности победить Тьму в открытом бою! — Возразил я.

— При помощи Стража это возможно, — объявила Элла, — так считают наши вожди.

То были только Старшие, теперь ещё я узнаю о наличии каких-то вождей. Чего мне ещё ждать от этого прелестного существа? Я испугался, что окончательно запутаюсь, если не сделаю перерыв.

— Но при соприкосновении сил, мир исчезнет! — повторил я Эллочке её же слова. — И настанет Хаос, которого только и ждёт Тьма! — и это тоже были её слова.

Девушка посмотрела мне прямо в глаза, и взгляд этот показался мне отнюдь не добрым, а скорее угрожающим.

— Мне это вдолбили в мозг, так же как и тебе, — зловещим шепотом произнесла она, — это теория, подтверждения которой я лично не видела. Но знаешь, сколько времени я провела здесь, в этой золотой клетке? Твой разум вскипит и откажется тебе служить, если ты попробуешь сосчитать эти дни, века и тысячелетия! Я хочу, наконец, убраться отсюда. И если тебе не нравится план наших вождей, то найди книгу, дай мне прочесть, и я уйду, и, если захочешь, уйду вместе с тобой.

— А ты знаешь, как прочесть эту книгу? — вырвалось у меня. Я тут же мысленно ударил себя по губам, проклиная свою несдержанность, но было уже поздно.

Элла с подозрением посмотрела на меня, и, немного помолчав, произнесла тоном не терпящем возражений:

— Принеси мне книгу.

И покинула мою территорию.

Теперь я знал, что чем быстрее я сам найду ключ к расшифровке блокнота, тем больше у меня шансов выйти из этой переделки живым. Эта Элла уже не казалась мне существом дружественным. Именно — существом, так как она была создана, а не рождена, как нормальный человек. Хотя, возможно, это звучал во мне комплекс неполноценности отражённого образа перед изначальной силой.

Я кинулся к библиотеке и достал рукопись. Сейчас мне было уже не так страшно то, что я оказался на стороне Тьмы, ибо Свет, в лице Эллы, выглядел гораздо более агрессивным и разрушительным. Именно они стремились к нарушению зыбкого равновесия. Именно они убирали с пути Стражей, которые существовали до меня. И мне становилось не по себе, стоило только представить, каким образом они это делали.

Я листал рукопись туда и обратно, но странные значки не становились буквами и не складывались в слова. Лишь постоянно попадался на глаза рисунок треснутого зеркала. Попадался постоянно.

Зачем первый Страж (а теперь я был уверен в том, что рукопись принадлежала ему) так тщательно изобразил именно это зеркало? И почему расколотым, когда оно было целым? Что-то важное было в этом рисунке, что-то, что должно было помочь. Это я понимал, но пока не видел, как использовать подсказку.

Я так и уснул на полу у шкафа с книгами, засунув блокнот глубоко за ремень брюк, туда, откуда моя «подруга», имеющая свободный доступ на мою территорию, не сможет его достать, не потревожив мой сон. И, уже засыпая, я достал меч, и сжал в руке рукоять.

Обычно я не запоминаю свои сны, если только меня не разбудили неожиданно звонком будильника, или мобильного. Но тут сон ворвался в мой мозг, разрушив все барьеры умиротворения и отдыха. И мне явился дед — мой дед, а не тот голос в оболочке. Он раздвинул завесы забытья, и коснулся моего сознания.

— Зеркало, — прошептал он, — разбей его! — Голос деда в моём сне тонул в фейерверке помех, но я явственно слышал: — разбей зеркало!

— Зачем? — Даже во сне мне показалась глупой эта идея, да ещё подсказанная моим настоящим дедом, а не тем Старшим, который принимал его облик.

— Руны начертаны при расколовшемся солнце, — терпеливо объяснял мне во сне мой дедушка, — прочитаешь их, вонзив меч в своё отражение!

Я столько возился последнее время с отражениями, что перестал воспринимать их, как живых людей. Но тут, во сне, что-то покоробило мой слух.